Гениальный наставник

Так вот почему прошедшие три дня выдались столь подозрительно спокойными. Орочимару не было до Песка дела. Его занимал этот мальчишка, последний член клана Учиха, единственный выживший в резне пять лет назад. Обладатель Шарингана, куда более слабый, чем его гениальный брат, объявленный Листом в международный розыск – тогда же, пять лет назад, и попавший в Книгу Бинго Сасори.

Орочимару был падок что на интересные способности, что на особенных детей, и Учиха идеально под это подходил. А вот Гаару подобная участь всё же обошла стороной…

Сасори отбросил мысли, только-только возникшие: что ему за дело до Учиха Саске, – но вот то, что Гаару Орочимару не тронул, принесло немного облегчения. Он не вызвал у змея любопытства – ни в Песке, ни здесь, Сасори окончательно в этом убедился, и, пожалуй, тревога отпустила. Не придётся бороться ещё и за Гаару.

Но осознание её неприятно царапнуло.

– Сасори-сенсей нам больший отец, чем Казекаге-сама.

Темари ничего не ответила и через минуту, даже от Гаары не послышалось привычного презрительного фырканья. Сасори не двигался с места и, по правде говоря, не знал что и думать.

Раздражённо цыкнув, Сасори было прогнал из головы глупое, неуместное сейчас воспоминание, но замер: это же проблема. О которой он, чёрт побери, забыл из-за «Третьего Казекаге». Совсем забыл, как будто это что-то, решения не требующее…

Сасори мимолётно взглянул на Орочимару. Тот с усмешкой следил за Саске и его тихой перепалкой с напарниками, за уходом Кабуто из зала, за быстрым обсуждением Хокаге, Митараши и Морино, точно так же, как делал сам Сасори, всё отпечатывая в памяти. На Гаару тот даже не смотрел. И сам Гаара вёл себя тихо, как и Темари с Канкуро. Сасори помрачнел. Кажется, единственным, кто терял здесь власть над собой, был он сам.

====== Глава 9. Неразумные чувства ======

Аккуратно поставив ногу на каменный пол, Сасори слез с колонны, пока Какаши готовил помещение к ритуалу запечатывания: скрупулёзно высек на полу два идеальных круга, один внутри другого, кунаем, по которому пустил чакру, и посадил Саске в середину. Затем — нанесение знаков. Слова древнего языка, давно позабытые, бледно-красными строчками обвили тело Саске и такими же строчками в форме пентаграммы исчертили пол. В необходимых точках были вонзены кунаи.

Хатаке Какаши. Учиха Саске. И Орочимару, следивший за обоими. Сасори быстро нашёл его: тот взглядом голодной змеи водил по телу юного Учиха, с усмешкой наблюдая за действиями его сенсея.

— Потерпи ещё немного, — выпрямившись, ответил Какаши на немой вопрос Саске. — Сейчас закончим.

Тот кивнул и сел как положено, спиной к проводившему ритуал. Сасори знал эту технику. Разработавший её отдел Листа дал ей довольно пафосное название: Печать Подавления Зла. Какаши, ни разу не сбившись, наизусть сложил длинную серию печатей и прямой, как доска, кистью коснулся проклятой метки — трёх жирных капель томоэ.

В тот же миг Саске закричал. Техника его обездвижила, он не смог бы даже отстраниться от Какаши, как от источника боли. Такие вопли Сасори слышал разве что в пыточных застенках, никак не в бою, где бурлит адреналин. Саске попытался сдержать крики, но стал лишь немного тише, пока строчки ритуальных знаков медленно втягивались в проклятую метку, причиняя жгучую боль.

Закончив запечатывание, Какаши убрал руку, и Сасори увидел, как три томоэ на миг засияли грязно-оранжевым светом. Затем погасли, вырвав из Саске ещё один крик — и пришла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием.

— Если Проклятая Печать снова активизируется, сила Подавления Зла удержит её, — взялся Какаши за объяснения. — Однако эта запечатывающая техника, Саске, использует твою волю как источник силы. Если ты потеряешь веру в себя и твоя воля ослабнет… Проклятая Печать вновь даст о себе знать.

Именно поэтому Сасори не стал этой техникой даже овладевать. Учить наизусть громоздкий текст, чертить его собственной кровью, терпеть ту же боль, что чувствует объект техники, чтобы в конце концов понадеяться — смешно даже звучит — на его силу воли?

Чем?.. Чем Учиха Саске заинтересовал Орочимару? Неужели просто-напросто Шаринганом?

Саске без сознания рухнул на пол. Какаши заметил:

— Похоже, он смертельно измучен, — и Орочимару заговорил.

— Значит, ты уже можешь использовать запечатывающие техники… — и сделал несколько бесшумных шагов к свету, скупому и холодному в этой тёмной комнате. Неторопливо вышел из-за ряда колонн, так, чтобы стать на виду. — Ты вырос.

Какаши медленно обернулся:

— Ты…

— Давно не виделись, Какаши-кун.

— …Орочимару.

Орочимару ухмылялся, держа руки в карманах. Точно так же, как когда возвращал «Третьего».

— Извини, но до тебя мне нет никакого дела, — заявил он Какаши. — Зато есть до мальчика, лежащего позади тебя.

— Зачем тебе нужен Саске?

Сасори тоже хотел бы это знать.

— Повезло тебе, — всё тем же тоном протянул Орочимару. — Ты уже приобрёл его.

Его?

— Когда-то его у тебя не было, верно? — сузил он глаза, сделав усмешку шире. — Этого… Шарингана в твоём левом глазу. Я тоже его хочу. Силу крови Учиха.

— Зачем? — продолжил допрос Какаши. — Что за цель ты преследуешь, Орочимару?

— Недавно созданная Деревня Звука… Она принадлежит мне.

Сасори напрягся. Орочимару, что, собрался обо всём растрепать? Что если он сдаст с потрохами и Песок? На этот случай тоже, конечно, имелся план действий, но…

— Ты уже понял, что это значит, — удовлетворённо заметил Орочимару, и Какаши фыркнул, обозвав его амбиции глупыми. — Ну, да… Что-то вроде того. Но для того, чтобы осуществить эти амбиции, мне нужны пешки, которые станут моими руками и ногами и будут выполнять мои задания.

Какаши помрачнел.

— Говоришь, Саске — одна из этих пешек?

— Нет. Саске пешка поважнее. А те, кто сейчас сдаёт этот экзамен, — на миг Орочимару показался безумцем, — разменные фигуры.

Но вид его вскоре вновь стал спокойным. Сасори скользнул взглядом по Саске, сейчас похожему больше на свежий труп, задержался немного на его закрытых глазах, частично спрятанных чёлкой… Шаринган. Сасори ещё на Третьей Великой сохранил для себя его силу. Как чуял, хотя в те времена, вероятно, никто не помышлял о низвержении Учиха. А вот Орочимару упустил годы, вот теперь и возится. Он хотел Шаринган. Только Шаринган? Нет, больше. Иначе бы давно выкрал его образцы из Листа.

— Не приближайся к Саске!

Резкий белый свет отбросил тени прочь, и Сасори посмотрел на издававший сухой треск шар молний, созданный Какаши. Тот сжимал его в руке, сосредоточив в одной точке столько чакры так, что она стала видимой. Райкири, о котором Сасори столько слышал.

— Даже если ты один из Легендарной Троицы, я пожертвую своей жизнью, но убью тебя!

И Орочимару искренне рассмеялся. Сасори перевёл на него внимательный взгляд. Чёртов змей наслаждался ситуацией, тем, что припёр Лист к стенке и, похоже, лишил его возможности отменить экзамен. Уж больно самоуверенным был.

Отвернувшись от Какаши и Орочимару, Сасори сложил из двух пальцев печать и поменялся местами с копией, которую оставил вместо себя на экзаменационных трибунах. Он услышал всё, что хотел. Рисковать дальше не имело смысла, а там клон уж сам разберётся, рассеяться ему или остаться. Впрочем, он почти сразу предпочёл первое.

Когда Сасори открыл глаза, то стоял уже рядом со своей командой, а внизу, на площадке для боёв, возились с поверженным генином врачи. Судя по всему, с ним сражался тот мальчишка в очках с круглыми чёрными линзами, что поднимался сейчас по лестнице. Ребята из Деревни Звука… Сасори повернул голову к команде, стоявшей недалеко от Гаары, Темари и Канкуро. Пешки Орочимару. Одним — Абуми Заку — пожертвовали.

С приглушённым хлопком за их спинами возник их «наставник», и Сасори отвёл взгляд на доску, объявлявшую участников поединка. Орочимару желал Учиха Саске в своё безраздельное пользование. Сделать его важной пешкой, на особом положении, завладеть Шаринганом, и не просто Шаринганом, а самой кровью клана Учиха. Но Орочимару пришёл сюда не только за этим, слишком мелко для масштабов событий, цепочку которых он запустил.