Страница 40 из 90
Убить Третьего Хокаге.
Одного из врагов Песка.
Судья объявил начало следующего боя, и на чёрной электронной доске замелькали золотистые знаки. Сасори посмотрел на Гаару. Он стоял совершенно спокойно, тоже наблюдая за доской, но Сасори помнил, как того пробрала возбуждённая дрожь во время боя Саске с Йорои. Второй этап экзамена не прошёл бесследно.
Сасори взглянул на доску, закончившую подбирать противников: «Тсуруги Мисуми», «Канкуро». Этот Мисуми тоже всего лишь плясал под дудку Орочимару, и Сасори знал о его способностях достаточно, чтобы предвидеть исход его боя с Канкуро. Но сам Канкуро часто недооценивал противника, и с этим ещё предстояло поработать.
Усмехнувшись, Канкуро вложил руки в карманы и без спешки пошёл спускаться. Весь зал следил за ним — и его противником: всё-таки первое выступление Песка здесь. Тишина царила полная, до тех пор, пока участники боя не встали друг перед другом и Мисуми не заявил:
— В отличие от Йорои, я не буду терять бдительность только потому, что ты ребёнок. Поэтому позволь мне предупредить: когда я схвачу тебя, всё будет кончено, так что сдавайся сразу же. Я собираюсь закончить всё быстро.
— Тогда я тоже, — протянул Канкуро, снимая с плеча груз с куклами, — закончу всё это быстро. У нас в Песке ждать не любят.
Темари не сдержалась — фыркнула.
— Что ж, — немного устало заговорил судья, — пожалуйста, начинайте третий бой.
— Я не позволю тебе ничего сделать. Победа достанется быстрейшему! — выкрикнул Мисуми и бросился в атаку.
«Отнюдь. Победа на стороне того, кто умнее».
Канкуро принял удар на предплечье, задержав руку противника, которая в следующие секунды, словно утратив все кости, обвила его запястье и плечо, другая рука — шею, а ноги — ноги. Мисуми прилип к Канкуро, как мерзкий мокрый лист, стал сдавливать конечности в попытках сломать, сжимал и шею тоже, но так, чтобы оставить возможность говорить. Канкуро перекосило, словно от боли.
— Ого! Невероятно! — вдруг громко донеслось от зрителей напротив. Сасори взглянул туда. Узумаки Наруто. По его губам легко прочиталось: — Что это с его телом?
— Я могу убирать из сочленений суставы и с помощью чакры управлять своим мягким телом, — заявил всему залу Мисуми, то ли польщённый этим комментарием, то ли решивший надавить на Канкуро. — Поэтому я могу сжимать тебя, пока твои кости не сломаются.
Марионеток всегда можно было починить. За это Сасори и любил их как оружие.
— Если ты не сдашься, я буду продолжать тебя сжимать. Я не знаю, что за оружие ты используешь, но оно бесполезно, если ты не можешь двигаться, — увещевал Мисуми, казалось, желая бескровно закончить бой.
Внезапно от воспитанника Орочимару. Сасори покосился в его сторону, припомнил его слова про Саске, а следом опять пришло имя Гаары.
Когда Сасори вернулся к наблюдению, Мисуми всё ещё болтал, но Канкуро наконец послал его к чёрту:
— …Это ты сейчас умрёшь, — и раздался неприятный хруст.
Голова в ушастой шапке беспомощно повисла на сломанной шее, немного покачиваясь. На зал боёв вновь опустилась тишина, у многих из генинов вытянулись лица, как у тех, кто впервые видит убийство. Сасори следил краем глаза за своими: те остались равнодушны. Гаара презрительно бросил в сторону:
— Как глупо.
— Чёртов придурок, — ругнулся Мисуми и ослабил хватку. — Я слишком увлёкся и убил тебя…
Он прервался, когда в звук его голоса вмешался треск. Лёгкий треск, с каким разрушалась песчаная маска, начиная слетать на пол осколок за осколком. Голова приподнялась на невредимых шарнирах, развернулась на полные сто восемьдесят градусов и неестественным, металлическим голосом сказала, сохраняя на лице остатки маски:
— Теперь — моя очередь.
Прошив рукава техники превращения, развеяв иллюзорный образ, наружу вырвались деревянные лапы Карасу и крепко обвили тело Мисуми, мягкое до невозможности. Тот задёргался в попытках вырваться, но Карасу сжимала его всё сильнее, пока Канкуро не показался на арене, заставив бинты вокруг груза, где прятался, размотаться. Сасори закрыл глаза. Одна из самых простых тактик кукловодов. Похоже, этот Мисуми действительно дослужился лишь до генина.
Впрочем, насколько Сасори понял, Орочимару в принципе нравились генины. А уж если они владели Шаринганом…
Затрещали кости, Мисуми закричал, не сумев даже вымолвить что-то про сдачу, и раздался довольный голос Канкуро:
— Если я переломаю тебе все кости, ты можешь стать ещё мягче.
Орочимару протянул с вкрадчивой насмешкой:
— Жестокие у тебя ученики, Сасори.
Уж кто бы говорил, конечно. На самом деле Канкуро не проявил жестокость. Этот Мисуми умер бы в муках, получи от куклы даже мелкий порез. Яды Скорпиона Красных Песков легко проникали в кровь, обходили природную защиту и постепенно — обязательно — достигали сердца, по пути травя остальное. Единственной, способной составить антидот, стала когда-то Принцесса Слизней. Сравняться с ней сумел бы, может быть, Орочимару, но Сасори едва ли верил, что тот взялся бы спасать отработанный материал.
Всего лишь переломанные рёбра. Обычная задача для ниндзя-костоправов.
Тело Мисуми и марионетка упали на пол, и Сасори открыл глаза. Судья объявил:
— Так как противник не в состоянии сражаться, победитель — Канкуро.
Канкуро прошёл в третий этап.
Пока тело Мисуми убирали с поля боя, тот обмотал Карасу бинтами, устроил её на спине и поднялся к своей команде. Сасори повернулся к нему полубоком и спросил без интереса в голосе:
— Где Куроари?
— Запечатана в свитке, — улыбнулся Канкуро ещё шире, явно довольный, что Сасори заметил.
Фуинджутсу не входили в академический курс, их осваивали после, по личному желанию. Однажды Канкуро захотел овладеть ими и попросил наставника о паре уроков, на которых он показал ему лишь принцип базовой техники. С остальным, мол, справишься сам.
— Потом запечатаешь при мне ещё раз, — велел Сасори и отвернулся к вышедшим на поединок Харуно Сакуре и Яманака Ино.
Которые, конечно, не впечатлили, больше выясняя отношения, чем сражаясь. Но даже если учитывать боевую часть отдельно, уровень — средний для генинов, даже немного ниже.
А потом доска выдала имя Темари, рядом с ним же — имя некоей Тентен.
Сасори тихо посоветовал ученице, пока она проходила мимо:
— Покажи, как сражаются настоящие куноичи.
Темари ничего не ответила, лишь улыбнулась, едва разомкнув губы, и от неё повеяло лёгким ветерком.
— Пятый матч, — глухим тоном объявил Гекко Хаяте, когда Темари и Тентен встали друг против друга. — Тентен. Темари. Шаг вперёд.
Те подчинились. И пока члены вражеской команды вопили глупые слова поддержки, бой был начат. Тентен одним прыжком разорвала расстояние, стоит признать, относительно грамотно, оставив себе возможность для нападения и для защиты, но подобные приёмы против Темари никогда не работали. И Темари это понимала лучше всех. Усмехнувшись, она с издёвкой заметила:
— Хочешь понаблюдать, что я предприму? Это просто предупреждение, но если я перейду к атаке, — сделала шаг вперёд, — ты не продержишься и секунды. — Тентен отошла назад. — Проживи ещё лет сто, прежде чем сразишься со мной на равных. — Указав на себя, Темари предложила: — Так что я не против, нападай первой.
Подпрыгнув как можно выше, Тентен метнула в неё сюрикены, но одно дуновение ветра — и те со звоном упали рядом, Темари совсем не задев. Сасори прикинул, сколько времени займёт этот бой. Скорее всего, не больше трёх-четырёх минут. В крайнем случае пять, и то потому, что Темари собралась поиграться с противником, маскируя это под провокацию.
— В чём дело? — бросила Тентен Темари, руки уперев в боки. — Это проверка для меня?
Ту, похоже, задело.
— Я думала, я повеселюсь, — улыбка Темари стала снисходительной, — но от тебя, похоже, многого ждать не приходится.
Против любого другого противника эта Тентен, быть может, и сладила бы: полёт тех сюрикенов, хорошо рассчитанный, шёл действительно ровно, — но бороться с Темари мелкокалиберным оружием было затеей, обречённой на провал. Провокации Тентен не поддалась и начала другую атаку: оббежала Темари полукругом, выхватила из подсумка свиток и, собрав в ступнях чакру, с силой оттолкнулась от пола. А уже под потолком — развернула свиток, спиралью обвивший хозяйку.