Джентльмены против игроков

– Это правда, – согласился Драммонд. – И если преступление будет подготовлено с таким искусством, что злоумышленник сумеет ускользнуть и не оставит очевидных улик, то его, несомненно, никогда не отыщут.

– К этому я вас с самого начала и вел, – сказал Стэдмен. – Пятьдесят лет назад при подобных мерах предосторожности бегство преступника было бы невозможным, поскольку он действовал бы примитивными методами. Вместе с бандой сообщников он перестрелял бы полицейских и прикончил бы саму жертву или подсыпал бы яд в виски: других способов убийства тогда еще не существовало. Сейчас дела обстоят иначе. Вот в чем наука больше помогает преступникам, чем полиции.

– Сомневаюсь, чтобы Скотланд-Ярд с вами согласился, – с улыбкой заметил Драммонд.

– Совершенно исключено, – усмехнулся Стэдмен. – И тем не менее это правда. Я твердо убежден, что при наличии времени, мозгов и кое-каких денег совершить нераскрываемое убийство достаточно просто.

– Многие люди думали так же, но оказалось, что они ошибались, – сказал Драммонд, вставая из-за стола.

– Но многие и оказались правы, – ответил Стэдмен, выходя в холл. – Однако будем надеяться, что сегодня нам не придется проверять справедливость моих слов. Я обещал Билли раскрасить еще двух солдатиков, а это искусство требует твердой руки.

Разумеется, никто не удивился, когда около полуночи гости снова собрались поговорить перед сном. Три политика и хозяин замка уединились для секретного совещания. Стэдмен не захотел вместе с остальными слоняться без дела и занялся своей армией в углу бильярдной. И когда все уже решили угоститься последним глотком перед сном, он с вполне простительной гордостью продемонстрировал плоды своих трудов.

На подносе выстроились в одну колонну двенадцать доблестных воинов и фельдмаршал на гарцующем черном жеребце. Стэдмен признал, что отряд получился слишком маленьким для такого высокопоставленного офицера. Но все попытки понизить его в звании встретили твердый отпор со стороны Билли. Место фельдмаршала в колонне тоже не соответствовало строевому уставу. Вместо того чтобы возглавить свою армию, трусливый пожилой джентльмен пристроился почти в самом ее хвосте. Позади него шагали только храбрый солдат из Зеленых Жакетов8, ведущий под уздцы армейского мула, и санитар в форме Королевского медицинского корпуса. Остальные, во главе с бравым тамбурмажором, шли впереди, сверкая алыми мундирами.

– Не трогайте руками, – предупредил Стэдмен. – Они еще не высохли.

– Не позавидуешь этому горцу, – рассмеялся его светлость. – Похоже, жеребец фельдмаршала опустит ногу прямо ему на шею.

– Это Билли их так расставил, сэр, – объяснил Стэдмен. – Горец – личный телохранитель фельдмаршала.

Он поставил поднос на подоконник и обернулся к Драммонду.

– Мы сошлись на Черной Страже9, – усмехнулся он. – Так что ничья честь не пострадала. Эй, а чем это обеспокоен граф?

Француз стоял возле камина и энергично жестикулировал. Лорд Серл пытался успокоить его.

– Но послушайте, дорогой друг, это же нелепо! – воскликнул граф. – Я весьма ценю вашу заботу, как и усилия нашего доброго инспектора. Но переходить в другую спальню из-за того, что какой-то сумасшедший написал дурацкую записку, – это смехотворно. Вы еще попросите, чтобы я заглянул под свою кровать, как не утратившая надежд пожилая леди. Хорошо, раз уж вы настаиваете, мне остается только повиноваться столь радушному хозяину. Пожалуй, я пойду спать, если не возражаете.

– Из-за чего весь переполох? – шепотом спросил Стэдмен Драммонда.

– Это еще одна хитрость Эндрюса, – ответил Драммонд. – Даже слуги ничего еще не знают. Граф перейдет в другую спальню, а его место займет сам Эндрюс. Да что с вами? – добавил он с усмешкой. – Кажется, вас это огорчает?

– Не говорите глупости! – сказал Стэдмен. – С чего это мне огорчаться? Хотя должен признаться, что согласен с графом: в этом нет особой необходимости.

Драммонд с непроницаемым видом прикурил сигарету.

– Возможно, – согласился он. – Но все-таки следует соблюдать осторожность.

Он отвернулся. Почему Стэдмен так остро отреагировал, услышав новость? Это длилось лишь одно мгновение – короткое, как вспышка, но такому проницательному наблюдателю, как Драммонд, прямо-таки бросилось в глаза. Чем вообще мог задеть лично Стэдмена тот факт, что граф собирается ночевать в своей спальне или в угольном подвале, если только…

Драммонд задумчиво отпил из стакана и вспомнил о разговоре за ужином. А также о том, каким раздраженным выглядел Стэдмен во время спора из-за цвета килтов. Может быть, это два очень разных проявления одной и той же слабости – тщеславия? В случае с килтами – досада из-за совершенной ошибки, в другой раз – нечто вроде извращенной гордости за собственный план, которым ему так и подмывало похвастаться, пусть даже слушатели не должны ничего о нем знать.

– Старый сукин сын, – пробормотал Драммонд себе под нос. – Ты даже не скачешь рысью, ты мчишься галопом. Ты посчитал этого парня лисой в курятнике. Но это полная ерунда.

«Тогда почему его должна беспокоить такая безделица, как спальная комната для старины Динара? – вернулся Драммонд к первому вопросу. – А он явно забеспокоился. Тут сомнений быть не может».

Он оглянулся и увидел стоявшего рядом Элджи.

– Идешь спать, старый вояка? – спросил этот славный малый. – Я собирался прихватить с собой одну из тех пик, что развешены в холле, на случай, если главное действо случится ночью. Единственное, что меня остановило: парень, наколотый на пику, в три часа ночи будет выглядеть просто ужасно. Он совсем не подойдет к моей желтой пижаме. – Элджи с любопытством посмотрел на Драммонда. – Что тебя беспокоит, Хью? Ты сегодня чертовски задумчив.

– Просто меня мучает вопрос, Элджи: я полный идиот или все-таки нет? Кстати, Эндрюс, кажется, говорил, что один из его парней будет стоять на страже у двери в спальню Динара, правильно?

– Говорил, и так оно и есть. Кроме того, еще один ходит по коридору. Я решил пополнить свой портсигар, вышел и увидел их там.

– Хорошо, – сказал Драммонд. – Тогда пошли спать. Я, похоже, слегка тронулся рассудком.

Полчаса спустя дверь в комнату Элджи открылась. Сам он только что разбил стакан для зубных щеток, безуспешно пытаясь прихлопнуть туфлей комара, и как раз собирал осколки, когда вошел Драммонд.

– Если я не ошибаюсь самым ужасным образом, Элджи, – спокойно заметил он, – сегодня ночью произойдут очень странные вещи.

– Какие еще вещи?

– Понятия не имею, – сказал Драммонд. – Открывается занавес совершенно незнакомой мне пьесы.

– Чертов зануда, ты можешь выражаться понятней? – воскликнул Элджи.

– Не могу, – просто ответил Драммонд. – Честное слово, я сам сейчас брожу в потемках.

Наутро, когда гости по одному – по двое начали собираться на завтрак, он все еще пребывал в полном недоумении, поскольку ночью ничего не случилось, если не считать того обстоятельства, что Драммонда, как и многих других, искусали комары. В какой-то момент ему почудилось, будто вдалеке зашумел мотор уезжающей машины, но больше ничего не произошло. И перед рассветом он наконец уснул.

После завтрака он вышел на улицу в сопровождении весьма иронично настроенного Элджи. Возле открытого окна в бильярдную он остановился и посмотрел на Билли, перестраивающего в другой порядок свою уже высохшую армию, пока новые жертвы ожидали очереди попасть под кисть Стэдмена. Затем Драммонд, все так же молча, вместе с Элджи направился дальше.

– Так все-таки, старина, что же, по-твоему, должно было случиться? – спросил этот достойный муж в десятый раз. – Или что заставило тебя думать, будто что-то должно случиться?

– Горцы Кэмерона, – ответил Драммонд. – Любой, кто по-настоящему интересуется игрушечными солдатами, обязан знать, какого цвета у них килты. Эй, а что это в руках у Эндрюса?

8

Зеленые Жакеты – прообраз современных снайперов: 95-й стрелковый полк, отличавшийся от других формирований британской армии темно-зеленым цветом мундиров и улучшенными винтовками Беккера.

9

Черная Стража – 42-й пехотный полк.