Принцесса

Тая не знала, когда она проснулась в воскресенье. В ее комнате часов не было, а посмотреть время на тех часиках, которые ей подарил Грен, она забыла. У нее раньше не было своих часов. Часики были красивые — кожаный ремешок, на большом циферблате — рисунок какой-то космической туманности. Грен купил их в Эксплораториуме, специально для Таи. Она так смутилась, получив подарок, что даже не поблагодарила.

Судя по солнцу, был уже день. Оно светило прямо в окно, но до кровати не доставало. Тая проснулась, повалялась на кровати, потянулась и пошла в ванную. Там она долго смотрела в зеркало на свою новую пижаму — мягкую, невесомую, голубую с синей отстрочкой. Пижамные штанины и рукава были немного длинны, Туу-Тикки почему-то извинялась за это.

Тая причесалась, почистила зубы и задумалась. Ванна или душ? Туу-Тикки объяснила ей вчера, как пользоваться душевой кабинкой. Наверное, душ. Так быстрее.

Особенно быстро не получилось — здешний душ был намного комфортнее того, что дома, и Тая долго стояла под массирующими струями, намыливалась медовым гелем для душа, терла себя мочалкой. Волосы немного намокли, но Тая не обратила на это внимания.

Когда она вернулась в комнату, постель была уже застелена, в деревянном блюде для фруктов не осталось огрызков, зато появились новые яблоки. Тая подумала, что может просто завалиться на кровать и читать, и можно не спускаться вниз, пока не позовут. Но книгу про Вольху она дочитала, и «Хоббита» прочитала тоже, значит, надо найти Туу-Тикки и обсудить книги с ней. И еще обсудить вчерашний мультик — вечером Тая посмотрела «Рапунцель». Ей понравилось. Она знала базовую сказку, но этот мультик был круче. Тая весь вечер размышляла о том, что история Рапунцель чем-то похожа на ее собственную, и что она, Тая, тоже нашла своих «короля и королеву». Только она сама ведь не принцесса…

Тая надела вчерашнее джинсовое платье и спустилась вниз. Она решила посмотреть на те часы, которые висели над камином. И поискать Туу-Тикки. И помочь ей приготовить обед.

В гостиной Туу-Тикки не было. И Алекса не было, и Грена. Только двое каких-то незнакомых мужчин с длинными волосами, у одного черными, у другого рыжими, обнимались и целовались прямо посреди комнаты. Тая сначала подумала, что это мужчина и женщина, но потом разглядела, что это не так. Она смутилась и отвернулась.

Рыжий мужчина оторвался от черноволосого, посмотрел на девочку и сказал:

— Привет. Я Дани, а это Эшу.

— Я Тая, — пробормотала девочка. — Вы гости? Вы говорите по-русски?

— Мы гости, — ответил Эшу. — Мы не говорим по-русски, но ты нас понимаешь. Это такая магия.

Его взгляд показался Тае неприятно цепким, внимательным, изучающим. Тая напряглась. Ей стало страшно.

— Ты не знаешь, где Грен? — спросил Дани.

— Нет, — помотала головой Тая и посмотрела таки на часы. Они показывали половину второго. — Я пойду поищу его.

Она почти выбежала из гостиной и принялась обходить сад. Грена и Туу-Тикки она нашла под цитрусовыми деревьями, там, где стояли деревянные кресла и столик.

— Там Эшу и Дани, — сказала она им. — Они искали Грена. Эшу искал.

— Эшу к обеду, — обрадовался Грен. — Давно он не заглядывал. Ты любишь котиков, Тая?

— Ну… люблю. Но лошадей я больше люблю. Туу-Тикки, я могу помочь приготовить обед.

— Духи готовят, — покачала головой Туу-Тикки. — Скоро будем есть. Как ты спала?

— Хорошо, — неуверенно ответила Тая. — Я прочитала «Ведьму» и «Хоббита». Вы хотели их обсудить.

— После обеда, ладно?

В сад вышел Дани. Огляделся, сорвал апельсин, начал чистить.

— Эшу хочет с вами поговорить, — обратился он к Туу-Тикки и Грену.

Грен встал и протянул Туу-Тикки руку, помогая ей подняться. Потом обнял ее, поцеловал в волосы и увел в дом. Тая смотрела им вслед.

— Давай знакомиться, — предложил Дани, садясь в освободившееся кресло. — Садись. Я — Дани. Я музыкант. Играю на ханге и на ударной установке.

— Вы тоже сидхе? — Тая присела на краешек жесткого деревянного сиденья.

— Отчасти, — кивнул Дани. — Ты когда-нибудь слышала ханг?

Эшу приветствовал хозяев дома коротким кивком.

— Что-то случилось? — спросил Грен.

Эшу неопределенно повел рукой и сказал:

— Поговорить надо. Куда пойдем?

— Ко мне в кабинет, — предложил Грен. — Дети туда не заходят. Я правильно понимаю, что с Таей что-то не так?

— С Таей очень серьезно что-то не так, — буркнул Эшу. — Идем.

В кабинете Грена Туу-Тикки села за стол и закурила трубку. Грен опустился на табурет у рояля. Эшу присел на подоконник и тоже закурил. Духи немедленно принесли ему пепельницу.

— Это, конечно, хорошо, что у вас все время дети, — начал Эшу. — Где мальчик, кстати?

— У себя, занят уроками, — сказала Туу-Тикки.

— Откуда девочка?

— Пришла позавчера, вся избитая. Она с другой Земли, с отставанием на пятьдесят лет. А что?

Эшу вздохнул.

— Вы к ней приглядывались?

— В оба глаза, — ответил Грен. — А что?

— Девочка страшно запуганная, — сказала Туу-Тикки. — Похоже, дома ее били, и много. Отец. Но меня она тоже боится, значит, и с матерью не все в порядке.

— Все очень не в порядке, — качнул головой Эшу. — У нее все энергетические структуры в клочья. Это не просто побои. Это… — он вздохнул. — Она не рассказывала?

— Она даже про то, что ее били, ни разу не сказала, — объяснила Туу-Тикки. — Она категорически не доверяет взрослым. И Алекс с ней не поговорит — она очень плохо знает английский, а он не понимает русского. Так что там еще, кроме побоев?

— Сексуальное насилие, — выдавил Эшу. — Поверь, я знаю, как это отражается на… всем.

Туу-Тикки кивнула. Грен нахмурился.

— Думаешь, ее мать знала? — спросил он.

— Какая разница? — пожал плечами Эшу. — Вред уже нанесен. Ей нужен врач. И хороший психотерапевт. Но не прямо сейчас. Вряд ли вам удастся так просто ее разговорить. И вряд ли вы сможете приручить ее так запросто, как мальчиков. Ей намного сильнее досталось. И девочки… они чувствительнее, что ли. Не знаю, как объяснить.

— У нас все дети проблемные в той или иной степени, — сказал Грен. — Так что ничего нового.

— Ты ошибаешься, — ответил ему Эшу. — Тая… искалечена. Не физически, хотя физически тоже. Вам с ней придется тяжело.

— Она уже пришла к нам — значит, так тому и быть, — вздохнула Туу-Тикки. — У нее почти прошли синяки, так что я ее сфотографирую, сниму отпечатки пальцев и напишу Райтхену. Он делал документы Алексу, обещал, что сделает еще, если понадобится.

— Я прослежу, чтобы Эндрю начал переводить деньги на ее содержание и лечение, — пообещал Эшу.

— Не Райтхен?

— Или Райтхен, какая разница? Кстати, ты заметила, что девочка очень похожа на тебя?

— Разве? — удивился Грен.

— Ты смотришь на эмоциональный рисунок, — объяснил Эшу, — но внешне твоя жена и твоя дочь похожи. Телосложение, лицо, глаза.

— Моя дочь… — Грен попробовал словосочетание на вкус. — Мы можем что-нибудь сделать с ее родителями? Я не хочу вот так оставлять ситуацию. Может, заявить в полицию того мира?

— Бесполезно, — махнула трубкой Туу-Тикки. — Не забывай, я выросла в схожих условиях и практически в то же время. Семейное насилие там и тогда не считается чем-то хоть сколько-то значимым, власти убеждены, что в семье ребенку лучше, чем в приюте, значит, ее просто вернут родителям. Поверь, это не современные Штаты.

— Плохо, — сказал Грен. — А вмешаться сам я не вправе.

— У вас вроде были гости, занимающиеся детьми-потеряшками? — спросил Эшу. — Обратись к ним, может, что подскажут. Тот же Роджин, например.

— Посоветуюсь с ним. Ты можешь порекомендовать что-то конкретное?

— Вряд ли, — признался Эшу. — Когда меня вытащили из сходной ситуации, я был уже взрослым. Много любви, заботы, понимания? Не знаю. Я же не человек, а Тая — вполне человеческий детеныш. И покажите ее врачу.