Принцесса

— Прекрасно, — кивнул Эдвард. — Тогда хорошего вечера, леди Туу.

========== Глава 29 ==========

— Тая, — обратилась к девочке Туу-Тикки, — я хочу перед тобой извиниться.

Тая сунула в посудомойку последнюю вилку и вопросительно посмотрела на женщину.

— Я отменяю наказание за испорченные вещи, — продолжила Туу-Тикки. — Я была неправа. Ты не можешь контролировать себя в таком состоянии, а наказывать за то, что человек не в состоянии контролировать, неправильно.

В первый момент Тая даже испугалась. Отмена наказания? Даже такого смешного, денежного? Так не бывает. Наказание могут усилить, могут — редко — про него забыть, но отменить, потому что взрослый неправ?

Тая резко кивнула и выдавила:

— Я переоденусь.

Она бегом поднялась к себе и некоторое время стояла у распахнутого шкафа, глядя внутрь. Туу-Тикки очень, очень странная. Ненормальная какая-то.

…Духи за ночь отчистили дорожные штаны от соли и песка. Эдвард даже задумался, не привязать ли ему кого-нибудь к своему ситтину, но отказался от этой идеи. В конце концов, броллаханы хорошо справлялись с работой.

После завтрака Шарп поднялся к себе поваляться и переодеться. В шкафу, кроме его собственной, была местная гостевая одежда. Эдвард выбрал футболку без рисунка или эмблемы с длинными рукавами, лёгкую куртку из незнакомой ткани и спустился в гостиную.

— Мы готовы ехать, — сообщила Туу-Тикки.

Тая у обувницы натягивала сапоги. На ней вместо джинсов были бриджи для верховой езды, как и на Туу-Тикки, и короткая джинсовая куртка. Шляпа ждала на вешалке.

— Я позвонила Линде, она предоставит вам лошадь.

— Хорошо, — Эдвард натянул свои сапоги, сосредоточился, закутываясь в человеческую маску. Теперь он выглядел как мужчина тридцати с небольшим лет, темноволосый и в хорошей форме.

Маска самой Туу-Тикки была легкой, почти незаметной, скорее намеком, чем полноценной маской. Она всего лишь отвлекала внимание от возраста и внешности — смотрящий видел лишь то, что существовало в его представлении об этой женщине.

Электроавтомобиль Туу бензином действительно не пах. Пах он неизменным табаком и, пожалуй, травами. Эдвард нашёл ремень безопасности и пристегнулся. Посмотрел на девочку на переднем сиденье — она была странно напряжена. Хотя, насколько он помнил, лошади ей нравились.

Доехали быстро. Линда поприветствовала гостей у конюшни.

— Лошади на выгоне, — сказала она. — Мистер Шарп, добрый день. Натали говорила, что вы опытный всадник.

— Добрый день. Да, я езжу верхом всю жизнь. Правда, я привык к другим сёдлам, — Эдвард мельком улыбнулся женщине.

Лошади на выгоне одна за другой поднимали головы и ставили стрелками уши. Они были крупные, но соразмерные, угольно-чёрные без блеска.

— Ну тогда идите, посмотрите, на ком вы сегодня хотите покататься, — сказала Линда. — А девочки пока соберут своих лошадей.

— Есть кто-то, кого мне не стоит брать? — спросил Эдвард.

— Жеребцы-производители, но они располагаются отдельно. И жеребята. Их видно. Они у нас полуторагодовалые, трое.

— Я понял, — кивнул Шарп.

Он легко перемахнул забор выгона и пошёл к старшей кобыле. Остальные кобылы и жеребята бросили свои занятия и сгрудились вокруг. Эдвард приветственно коснулся каждой лошади, и они одна за другой разошлись. Осталась только та, к которой он шёл изначально, и её пятилетняя дочь.

Туу-Тикки и Тая тем временем увели Маркиза и Вирру на конюшню, седлать. Вирра все время принюхивалась к карманам Таи, ожидая найти что-нибудь вкусное. Но Тая этого словно и не замечала. Она шла с кобылой в поводу и о чем-то сосредоточенно думала.

Лошадь не могла озвучить данное ей людьми имя, так что Эдвард просто пригласил её следовать за собой. Кобыла весело шагала следом за туатта, встряхивая гривой и прихватывая его губами за локоть.

— Кажется, эта леди согласна уделить мне внимание, — сказал Шарп хозяйке ранчо.

— Отлично, — кивнула Линда. — Ее зовут Ракушка. На конюшне есть седла и уздечки. Справитесь?

— Ракушка? — данное людьми имя не имело ничего общего с именем лошади, и Эдвард не скрыл своего удивления. — Если у меня возникнут трудности, я позову.

Лошадь сама зашла в конюшню и встала на то место, где её обычно чистили. Эдвард прощупал ей спину и ноги, кобыла только один раз недовольно махнула хвостом.

— Может, обойдёмся без седла? — спросил её Шарп. — Как ты думаешь, Ула?

Кобыла задумчиво пожевала челюстями и энерично кивнула.

— Постой здесь, — Эдвард вышел из конюшни и подошёл к Линде. — Прошу прощения за странную просьбу, могу ли я ездить без седла?

Линда внимательно оглядела его.

— Ракушка не приучена к тому, чтобы ездить без седла, но тут все зависит от ваших навыков, мистер Шарп.

Добавлять, что за деньги клиента доступен любой разумный каприз, она не стала.

— Я езжу верхом с пяти лет, начинал без седла. Думаю, я справлюсь. В любом случае, это моя ответственность. От узды я отказываться не планирую.

— Ракушка в вашем полном распоряжении, — улыбнулась Линда.

Она понаблюдала, как Шарп надевает на кобылу уздечку, и ушла к Натали и Тае, проверить, не нужна ли им помощь.

Ула красноречиво погрызла трензель и приложила одно ухо.

— Мне трепетать? — Эдвард почесал ей шею.

Они дождались, пока Туу и Тая закончат со своими лошадьми и поведут их к выходу из конюшни. Шарп повёл Улу следом. После охотничьих лошадей туатта фризская кобыла была в самом деле широкой и покойной, как диван.

Оказавшись в седле, Тая мгновенно успокоилась и сосредоточилась на себе и на лошади. Иногда, ненадолго, ей удавалось поймать ощущения Вирры, словно это не лошадь ступает копытами по мягкой земле, а сама Тая. С каждым новым уроком это ощущение приходило все чаще и оставалось все дольше.

Ула никакого особого внимания к себе не требовала, Эдвард и повод-то держал кончиками пальцев. Гораздо больше его интересовала девочка Тая. Верхом она в самом деле почти слилась сама с собой. И Вирра несла её бережно, одно ухо кобыла постоянно держала повёрнутым в сторону всадницы.

Линда дала команду переходить на рысь. Это все еще немного пугало Таю, это и Туу-Тикки пугало, но они еще ни разу не падали. Когда-нибудь упадут, обязательно, но лучше не сегодня.

Ула при ускорении темпа подыграла задом, типа она собралась в галоп, Эдвард посмеялся и хлопнул её по крупу. Рысь для пятилетней лошади у неё оказалась коротковата, возможно, это особенность такой породы — Шарп не знал. Но через несколько минут, прислушиваясь к движениям кобылы и её дыханию, Эдвард решил, что она всё-таки не слишком правильно выращена. Это была одна из самых распространённых проблем культурных пород.

Тая старательно облегчалась на рыси, предчувствуя вечернюю боль в мышцах. Ездить рысью ей было сложно, почти так же сложно, как когда-то учиться плавать баттерфляем. И тут Линда велела остановиться и сделать страшное — отстегнуть стремена.

— Зачем? — с испугом спросила Тая.

— В седле вы слишком высоко сидите, — объяснила Линда. — А сидеть надо глубже, тогда и подпрыгивать перестанете. Кстати, раз уж у нас есть живой образец, мистер Шарп, вы не покажете?

— Что именно? — Эдвард удивился.

— Вы как раз сидите очень глубоко. Английские сёдла плоские, да? Просто проедьте перед нами туда и обратно шагом. А потом рысью. Натали, Тая, посмотрите, как сидит мистер Шарп.

Эдвард направил Улу выйти из круга и пройти между её товарками и Линдой сперва вправо, потом влево. Потом проехал два круга рысью. Со стороны казалось, что он прилип к лошади, пружиня поясницей.

— Ой, — сказала Тая. — Кажется, я поняла.

Правда, она не была уверена, что сможет повторить такое в ковбойском седле.

— Попробуй, — сказала Линда. — Натали, ты тоже.

Линда забрала отстёгнутые стремена вместе с путлищами, попросила Шарпа встать вперёд и скомандовала идти шагом. Ула под Эдвардом имела необыкновенно важный вид.