Страница 89 из 110
========== Глава 45 ==========
Баки спустился в нижний подвал. Постоял у входа, оглядываясь. Вот и кровать. Песка и правда нет. Тихо гудит сушильная машинка. Вздыхает вентиляция. Потрескивают пеллеты в большой печи. Пахнет бетоном — немного, стиральным порошком, ополаскивателем для белья с виноградной отдушкой и опилками.
Он прошелся по периметру помещения и плюхнулся на кровать. Матрац Туу-Тикки оставила, и наматрасник тоже, и даже полосатое вязаное покрывало, а вот подушек нет. Баки лежал и смотрел в потолок, закинув руки за голову. Светодиодная лента по периметру потолка почти угасла, осталось только совсем слабое свечение. Баки хватало этого света, к тому же лампы включатся, если он встанет. Только Баки не хотел вставать.
Было тепло. В этом подвале всегда было теплее, чем он ожидал, переступая порог. Наверное, от печи. А летом тут, должно быть, прохладно.
Баки вытащил из кармана спортивных штанов флакончик смазки и уронил на покрывало рядом с собой. Ему опять хотелось. Можно было бы уйти в свою комнату, но туда придут коты. Не то чтобы они вмешивались или комментировали, но… К тому же мог постучаться Стив. Он нечасто так поступал, но все же. Ванная была не вариантом по той же причине, к тому же, Баки не любил делать это в воде.
Он стянул с себя штаны вместе с трусами, задрал футболку. Провел ладонями по торсу, животу, спустился к паху. Потрогал свой член. Налил смазки в ладонь и начал неторопливо поглаживать. Со смазкой все было намного лучше. В темноте, в одиночестве, когда остаются только тактильные ощущения. Остро и сладко. И можно дотянуться до промежности скользкими пальцами и гладить себя там, и ниже. Это было так хорошо, что поджимались яйца, и Баки ласкал себя обеими руками, стараясь растянуть удовольствие как можно дольше. Он думал о языке яута, о его глотке, о клыкастой пасти, и постанывал. Член начал сочиться, и Баки размазывал капли по головке и стволу, и представлял, что его гладят изнутри чужие пальцы, горячие и сильные. Ощущения становились все острее. Баки часто дышал в темноте, все крепче сжимая член, пока не выгнулся на жестком матрасе, кончая.
Он полежал, остывая и выравнивая дыхание. Размазал лужицу спермы по животу. Сообразил, что не может вытереться футболкой — не идти же через весь дом за свежей полуголым, — и приказал духу принести полотенце. Оно мягко плюхнулось на кровать слева. Баки привел себя в порядок, как мог, вытер руки, натянул штаны и свернулся на кровати клубочком. Идти к себе или к Стиву не хотелось.
Отзываясь на его невысказанное желание, сверху опустился плед. Свет не вспыхнул — датчики движения на духов не реагировали. А вот что им можно приказывать мысленно, Баки до сих пор и не догадывался. Неудивительно, что Туу-Тикки никогда не командует, как сержант на плацу. Баки натянул плед на плечи и уставился в темноту.
Может быть, он задремал. Он не знал. Стиральная машина включилась сама собой, запахло горячей тканью под утюгом. Духи, все духи. В какой-то момент он ощутил движение на кровати рядом с собой, спереди и за спиной. Что-то плавно перемещалось. Большое. Баки распахнул глаза, но ничего не увидел. Он протянул руку и нащупал теплое вытянутое чешуйчатое тело. Потом что-то тяжело легло ему на плечо, и он очертил пальцами жесткую треугольную голову. Прохладный язык на мгновенье коснулся его щеки и спрятался.
Баки успокоено вздохнул. Это просто невидимые змеи. Они пришли к нему. Баки чувствовал, как они устроились вокруг него, словно сплетя из собственных тел гнездо. Это его змеи. Они его оберегают. Помогают.
Он не знал, с чего взял, что невидимые змеи — его. Знание пришло словно из ниоткуда. Из той глубины, в которую он еще ни разу не заглядывал. Он думал — там тьма и ужас, а там были они. Поддержка и помощь. Потому что он больше, чем о себе подозревает.
Кажется, Баки снова задремал. Он проснулся оттого, что гладил змей. Не с лаской — исследуя.
«Они нас защищают», — произнес он мысленно, и почувствовал недоумение в ответ. «Тебя и меня», — объяснил он. «Ты — часть меня. Ты всегда меня оберегал».
Недоумение в ответ. И неуверенное согласие.
«Спасибо. Ты меня спас».
Еще большее недоумение. И ощущение, что как будто кто-то потрепал его по волосам — но внутри головы.
«Ты больше не оружие, ты знаешь?»
«Я всегда оружие».
Первый ответ.
Баки глубоко вздохнул.
«Больше не нужно».
Четкий образ рушащихся домов и вздрагивающей земли.
«Низкая вероятность», — попытался объяснить Баки.
Мысленный эквивалент пожатия плечами и ощущение готовности — к чему угодно.
Баки согласился. «Хорошо, что ты есть во мне», — сообщил он и разделил с Зимним Солдатом образ перепуганных паникующих гражданских. Потом добавил мысль о том, что он готов защищать свою семью и Стива. Поймал недовольство Зимнего Солдата. И ответ: «Он не станет защищать меня».
«Станет», — заверил Баки. — «Ты — это тоже я».
«Ты слабый», — сказал Зимний. И поделился воспоминаниями после падения авианосцев — цепочка ситуаций, в которых Баки бы не выжил, если бы управление телом не перехватывал Зимний Солдат. К изумлению Баки, разгром баз ГИДРы в Штатах тоже был в этой цепочке, и три недели плавания в закрытом контейнере через Атлантику, и переход границ.
Баки согласился. И предложил: «Научи меня».
Долгая внутренняя тишина. А потом Зимний Солдат согласился.
Баки так и не спросил его, почему он боится Альку. Знал ответ.
Он лежал в темноте, закрыв глаза, окруженный змеями и разговаривал с Зимним Солдатом внутри себя. Слушал его. Отвечал. Иногда смеялся. Иногда в нем вспыхивало негодование, но быстро гасло. Баки не был с ним согласен, не всегда, но… понимал его.
Главной задачей Зимнего Солдата было выживание. В первую очередь — оно. Выживание самого Зимнего Солдата — и Баки Барнса вместе с ним. Чужие жизни Солдат не ценил. Целостность своего тела — тоже. Оно все равно ему не принадлежало. Он не убивал детей — странный выверт того, что для Солдата сходило за личную этику. Не отличал женщин от мужчин. Не переносил «личного» отношения к себе — оно всегда было негативно окрашено. Ему нравилось учиться. Ему не нравилось подчиняться, но он все равно подчинялся.
За Грена и Туу-Тикки Зимний Солдат был готов убивать без приказа. Дениса считал надежной группой поддержки. Стиву и Брану не доверял. Альку боялся, не вдаваясь в размышления о причинах своего страха. Зимнему Солдату вообще не была свойственна рефлексия.
На Дорогу выехали рано утром. Стив встал пораньше, перепроверил собранное накануне. Подумал, положил в рюкзак еще и орехов. Рюкзак он заказал по сети пару дней назад — холщовый, темно-коричневого цвета, с большим количеством карманов и ремешков. Стиву очень понравились крупные медные пряжки, в реальности оказавшиеся еще интереснее: по ним гуляли блики от солнечных лучей, поэтому ставил Стив его туда, где его могло достать солнце.
Стив волновался. Одно дело знать, что миров много, что можно между ними перемещаться, другое — захлопнуть дверь за собой, сесть в машину…
Предстоящее путешествие будоражило, и, несмотря на волнение, Стив предвкушал его. И обещал себе, что в следующий раз они поедут с Баки. А сейчас он взял с собой скетчбук и линеры, оказавшимся очень удобной и ответственной вещью: проведенную линию стереть было невозможно.
Первый переход ознаменовался легким толчком и поворотом. Вместо океана и облаков над ним Стив увидел бескрайнюю серебристо-сизую степь, блеклое небо и два солнца в нем.
— Ох, — вырвалось у него. — Охренеть… Я знал, что вы не шутите о путешествии между мирами, но вот теперь я чувствую.
— Стив, язык, — сказал Денис. — Совсем не шутим. Это Лунная Степь. И лун здесь восемь.
— Эй! Это моя фраза! — рассмеялся Стив. — Представляю, как здесь светло ночами, тем более если на небе все восемь.
В небе не было птиц, Стив не заметил ни одной. Они остановились ненадолго, Стив с удовольствием вышел в траву, дотронулся до нее. Она напоминала дикую рожь, такая же шершавая и остистая.