Подарок к Рождеству

Прошло около часа, когда Грен чуть шевельнулся и спросил:

— Что тебя гнетет, Стив?

— В смысле? — отозвался Стив, не отрываясь от рисунка. — С чего ты взял?

— Стив, — с растяжкой произнес Грен. — Я просто чувствую. Баки?

Стив положил карандаш.

— Он меняется. Быстрее, чем я, я не успеваю за ним. Это нервирует. Я вчера предложил построить дом самим, если не найдем нужный. Он вроде бы одобрил, и в тоже время подколол. Он вчера… — Стив замялся. — Он был не как обычно. Ушел среди ночи, не пришел завтракать. Я его с вечера не видел.

Стив помолчал.

— Мне кажется, нам стало легче друг с другом… не знаю. Я рисую. И его — тоже. Пока не успел показать.

— Баки снова в линьке, — сообщил Грен. — Он в доме, но не ищи его. Пришли гермесовы змеи… он с ними. — Он поднял ладонь, когда Стив вскинулся. — Эти змеи не воплощены. Обретению мистического опыта не должно быть свидетелей.

Линька, змеи. Змеи линяют. Баки — змей?

— Он в безопасности? Если да, то я буду переживать меньше. Мне тоже предстоит такое?

— В полной безопасности. Ты, я думаю, будешь линять иначе. Такие вещи всегда индивидуальны. Туу-Тикки вообще не замечает свои линьки, а мне, чтобы прийти в себя, приходится уходить в Ллимаэс.

Грен кинул быстрый взгляд на незаконченную картину с яутом.

— О, вот они какие, — с улыбкой сказал он. — Почти живые.

Стива линька пугала. Он не хотел бы, например, терять над собой контроль и делать что-нибудь, из-за чего потом будет неловко.

— Яуты? Что-то в них есть такое… словно смешали Древнюю Грецию, Японию времен самураев, как ее показывают в кино, добавили от себя матриархат и жуткую внешность. Ну, по крайней мере, в книге оно так выглядит. Только, Грен, неужели все эти сцены с сексом так нужны в тексте? Без них никак?

— Это жизнь, — ответил Грен. — История про мужчин в самом расцвете сил, здоровых и сильных. Конечно, в их жизни будет секс. Много секса. Знаешь, если секс по-настоящему хорош, им хочется похвастаться. Накатывает иногда — смотрите все, как мне хорошо, какое я умею доставить наслаждение, какой у меня восхитительный партнер, как красиво телесное воплощение нашей любви! Вот и в тексте так. Ведь персонажи любых книг — это всегда определенные аспекты автора. Части его подсознания. Художественная литература пишется подсознанием, сознание определяет только стилистику текста и скорость, с которой пальцы переносят текст из головы в файл или на бумагу. Персонажи сами «ведут» автора. И не всегда туда и так, как он задумывает.

— В моей жизни не было секса, — пожал плечами Стив. — Но до войны и не выпячивали эту часть жизни. Я проснулся в Мидгарде, а там везде тела, открыто, разной степени обнаженности. В рекламе, просто на улицах. Наличием секса определяется твоя крутость. Я наслушался в свой адрес от команды. Только Беннер да Хоукай не трогали. Это я к чему, — Стив собрался с мыслями. — Меня самого не тяготит моя… неопытность, но вот они, там, за экраном, хотят от меня порно по тексту. Я рисовал по учебе обнаженку и позы, я могу изобразить это все, но получится же неискренне!

Стив встал, открыл мольберт.

— Вот, Грен, вот это я могу понять. Когда друг идет за другом хоть в самый ад. Вдвоем против яутской цитадели, вооруженные почти ничем. И ведь там уже не прокатывает вариант «это наш конь, он нам денег должен». Рисковать жизнью только из-за денег эти двое точно не стали бы. Поэтому я и уверен, что у меня получится картина. Да, может, чуть иначе, ты прав, персонажи влияют. Но не будь у меня подобного опыта, я б не взялся за эту сцену. И я спокойно могу нарисовать что вроде такого, — Стив показал иллюстрацию со спящими людьми и яутом. — Мы все почти время спим с Баки, мне знакомо это.

Стив разволновался. Тема искренности в творчестве всегда волновала его. Приходя на выставку, он даже чувствовал, что написано от души, а что потоково и на заказ. Поэтому он был категорически против, когда художник сначала фотографировал что-то его заинтересовавшее, а потом писал это в студии. Такая работа была молчалива и неэмоциональна. Набросок или этюд на месте, по мнению Стива, сохранял эмоции и впечатления писавшего, а потом передавался картине.

— Стив, — помолчав, произнес Грен. — Ты и только ты определяешь, что и как тебе рисовать. Я согласен — не имея опыта, невозможно передать чувство. То, чего от тебя хотят подписчики — сугубо их проблема. Это очень правильно, что ты рисуешь то, что знаешь и понимаешь, что пропустил через себя. И очень правильно, что не берешься за эротику. Да, в тексте есть секс. Он написан хорошо, хотя и не без недочетов, на мой взгляд. Но тебя, если ты не хочешь углубляться в тему, она и не касается. Следовать за ожиданиями слушателей, читателей, зрителей в своем творчестве — значит убить в себе творца. Погасить внутреннее пламя. А оно важнее того, чего от тебя ждут. Ты же не референсы рисуешь, в самом деле. Ты рисуешь то, что само рвется из тебя наружу. Вот пусть так и будет. Ты прав.

— Я и не собираюсь, Грен. Благодаря вам и Кадзутаке мне не нужно зарабатывать на жизнь сию секунду, а если я и буду работать, то только там, где захочу, не выбирая место с большей оплатой. Меня просто вымораживает это вот «автор, миленький, нарисуй, я отдамся тебе, где скажешь!» И ведь самое мерзкое, что они не понимают, что унижают этим и меня, и себя. В сети полно людей, рисующих порно за деньги, идите туда, чего ко мне-то… Вот Баки попросил меня написать эту сцену, — Стив кивнул на работу, — я согласился, мне она нравится. Или просит альяса… Но он же не стоит, простите, с ножом у горла «рисуй быстро то, что я хочу»! И поймет, если я откажусь. А здесь… Если я пришел в сеть, то придется терпеть всех этих людей, готовых влезть в мою жизнь, пусть и виртуально, — вздохнул Стив.

— Придется научиться отстаивать личные границы в виртуальном пространстве, — сказал Грен. — Я с этим сталкивался, и Туу-Тикки тоже. Когда со слезами и угрозами умоляют о том, о чем ты и думать не желаешь. Просто твердо отвечаешь «нет». Банишь хамов. И твердо помнишь — это чужие тебе люди, и чего бы они от тебя ни хотели — это их проблемы. Кстати, напомнить особо настойчивым, что они нарушают твои личные границы, тоже не вредно. — Грен усмехнулся. — У меня в онлайн-пространстве репутация очень сурового и местами жесткого человека. И обращаются ко мне о-о-очень вежливо. У Туу-Тикки репутация автора, который переворачивает каноны с ног на голову и пишет безжалостную аналитику. Есть те, кто нас обожает. Есть те, кто терпеть нас не может. Не то чтобы нас это особо задевало. Раньше, конечно, случалось расстроиться на день-два. Больше из-за человеческой глупости.

— Главное, чтоб никто из них не начал преследовать меня или мою семью. Мне даже пару лекций прочти на тему «как не засветиться в сети, чтоб тебя не нашли», но я тогда и не понял почти ничего. А сейчас и не помню. В Мидгарде подобное отслеживал ДЖАРВИС, он же блокировал доступ спутников системы слежения к нашим старкфонам. Где мы находимся, порой знал только ДЖАРВИС. Ну и Тони через него, правда, он не злоупотреблял и не сливал эту информацию. А черным списком я уже умею пользоваться, вчера как раз забанил пару любителей нецензурщины.

— Денис всегда подскажет, — ободрил Стива Грен. — Он следит за нашей информационной безопасностью, и нас обучает. Ты ведь не ведешь блог? Только выкладываешь рисунки?

— Да, только рисунки, — кивнул Стив, продолжая делать наброски. — Я фотографирую мало интересного, а выкладывать фотовпечатления или то, что я ел на завтрак, не хочу и не вижу смысла.

— Значит, тебе проще. Регистрироваться на ДевианАрте тебе помогал Денис, значит, ничего лишнего о себе ты в анкете не написал. Фотографий не выкладываешь, текстового блога не ведешь — значит, невозможно определить, в какой точке мира ты находишься, какого ты пола, расы, возраста. Английский — язык международный. Ты можешь с равным успехом быть в Одессе, Гонолулу или в Чили.

— Или на Луне, — рассмеялся Стив. — Спасибо, Грен, я понял. Ты не мог бы повернуть голову немного левее?