Подарок к Рождеству

— Бран, мы постараемся им объяснить, — пообещал Стив и повернулся к Баки, разглядывающему вместе с Алькой альбом и позвал его. — Бак, я тебе тоже хочу сделать подарок. Вот.

Он протянул Баки набор красок.

— Я видел, что у тебя заканчиваются, а сегодня нашел такие.

— Спасибо, — Баки улыбнулся, привстал, обнял Стива.

Краски у него действительно почти закончились. Он рисовал каждый день. Сначала подчиняясь рекомендации Асахи, а потом просто войдя во вкус. На больших листах, размашистыми мазками. Не пытался изобразить что-то конкретное, просто играл с цветом. Это успокаивало. Иногда воодушевляло. Это рисунки Баки не сжигал. Складывал в стопку на подоконнике, прижимая охотничьим ножом, чтобы не разлетелись. Вчера он выскреб из баночки остатки голубой краски. Думал купить, но забыл. Забыл даже спросить у Туу-Тикки, где такие продаются.

Приятно было, что Стив заметил и подумал об этом. Неприятно — что самому Баки и в голову не пришло что-нибудь Стиву подарить.

— Мальчики, — произнесла Туу-Тикки. — У Баки день рождения через неделю. Как будем праздновать? Баки, у тебя есть идеи?

— Ни единой, — признался Барнс. — Я даже не помню, когда праздновал свой день рождения в последний раз.

— В сорок четвертом, — сказал Стив. — Во Французских Альпах. У нас был сыр, баранья нога и весь шоколад из офицерского пайка, который я успел скопить.

— И ты подарил мне блокнот с карикатурами на всех Ревущих Коммандос, — кивнул Баки. — Не знаю, куда он подевался.

— Выставили в Смитсоновском музее, — сообщил Роджерс.

— Настолки, — неожиданно предложил Алька. — Мы еще ни разу не играли в настолки. Вообще давно не играли.

— Да, — согласился Денис. — «Диксит» или «Ответь за пять секунд»?

— «Диксит», — рассудил Грен. — Во второй слишком много современных реалий, обновленное издание. А к «Дикситу» есть восемь дополнительных колод.

Стив сел рядом с Баки. Кот Барон тут же бросил играть с хвостом Басты, пришел к ногам Стива и требовательно мявкнул. Он, несмотря на свою травму, с легкостью запрыгивал на любой диван или кресло, поднимался по лестнице, но, если можно было заставить за собой поухаживать — делал это. Стив взял кота к себе.

— Никогда не играл ни во что подобное, — признался он. — Но звучит интересно.

— Это и правда интересно, — заверил Алька. — А еще мы не досмотрели «Мононоке».

Баки поежился. Трех серий ему хватило с лихвой. Досматривать не слишком хотелось. Мерзкие истории, рассказанные красивыми яркими картинками. С другой стороны, в этих японских демонах было что-то притягательное.

— Я встречал таких онмедзи на Дороге, — сказал Денис. — В гости приглашал, но к нам они не идут.

— Значит, все у них в порядке, — заключила Туу-Тикки. — Они у Тами и Тави в Темное время останавливаются. Странно пахнут — травы и порох, и еще огонь.

— Как получается, что про совершенно реальных людей из других миров придумывают такие вещи? — спросил Стив. — Аниме, комиксы?

— Еще фильмы, игры и книги, — добавил Грен. — Есть такие люди — Видящие. Те, кто может разглядеть что-то в другом мире. Через сны, в трансе, иногда просто так. Такое знание сложно удержать в себе. Они становятся художниками, сценаристами, писателями. Кто-то видит только визуальные образы — они рисуют. Кто-то видит короткие эпизоды — комиксисты. Кто-то видит куски длиннее — сценаристы аниме, фильмов, комиксов. Кто-то видит чью-то историю целиком, или большой эпизод из нее. О таком обычно пишут книги.

— А кто-то сходит с ума, — добавила Туу-Тикки. — Потому что не всем везет видеть людей или хотя бы гуманоидов. Не вся Фаза живет людьми, и не только люди есть в Фазе.

— То есть кто-то здесь увидел историю про меня и Баки, нарисовал ее, а теперь из меня делают Капитана Гидру?

— Про тебя еще и фанфики пишут, — хихикнул Алька. — Поверь, по сравнению с ними Капитан Гидра — белый и пушистый.

— Скажешь мне потом, куда не ходить в интернете, чтоб не наткнуться… — пробормотал Стив и перевел тему. — Гигер, получается, тоже видел альясов?

— Видел, — согласился Денис. — Я думаю, он рехнулся, на них глядючи. Все-таки охотничья свора Первого Дома. Не для людей красота.

— И мы насмотримся, — согласилась Туу-Тикки. — Вот прямо после Венца Лета и насмотримся. Самое смешное, что их не только Гигер видел. Есть еще автор. Пара книг. Там больше правды. Не вся, но реально больше. Кайнде умны, привязчивы, обучаемы.

— Собаки как они есть, — согласился Грен. — Осталось выяснить, где Игорь будет выгуливать своего кайнде и куда его денет, когда отправится в Ллимаэс. Я сомневаюсь, что кайнде там будут рады.

— Что такое Ллимаэс? — спросил Баки.

— Один из изначальных миров большинства племен высоких фейри. У меня там дед живет.

— Может, Игорь ухитрится подружить своего кайнде с борзыми собаками фейри, — предположила Туу-Тикки. — Кто знает?

— Значит ли то, что мне нравятся кайнде, что я не человек? — философски спросил Баки, ссаживая Акури с плеч на колени.

— Тебя лечила леди Первого Дома, — сообщила Туу-Тикки. — И Эшу. Остался отпечаток. Как прививка от страха перед странным. Ты и нас никогда не опасался, как Стив. Хотя как раз реакция Стива для человека совершенно нормальна. Ксенофобия для людей — биологическая норма. Просто кто-то может увидеть красивое в непривычном, а кто-то нет.

— Не буду цитировать исследования по эволюции мозга, — пробормотал Денис. — Там что-то об этом было, но лень вспоминать. На самом деле, люди обучаемы и могут переступить через свои страхи, было бы желание. Иначе в моем веере миров они бы не смогли контактировать с ксеносами. А они могут. Практически по всей Фазе могут. Разум преодолевает биологические императивы.

— И любовь, — добавил Грен. — От большой любви рождаются дети даже у очень несовместимых существ. Эшу тому доказательство.

— Ксенофобия ксенофобией, но все то странное, с которым я стакивался, тут же старалось сожрать или меня, или мою команду. Даже Халк после двух лет работы вместе обязательно попробует меня зашибить чем-нибудь, когда разойдется. Конечно же, я не буду доверять за так чему-то странному, — оскорбился Стив. — И меня учили, да и не только меня, натаскивали просто, что любой чужак потенциально опасен. Сначала в морду, потом разберемся, так как-то было. Чтобы перестать бояться, нужно время, а у нас его никогда не было. Даже в кино магические существа несли опасность, детей вообще каким-то бабайками пугают, мол, не будешь слушаться — заберет!

Стив вздохнул, погладил активно мурчащего кота.

— Я ж и тут первое время подвоха ждал, что вот, спущусь утром вниз, а нам предъявят счет, мол, мы вас спасли, а вы теперь отработайте, — он обвел взглядом сидящих вокруг фейри. — Простите… Вам было тяжело это ощущать.

Про человеческую обучаемость прозвучало обидно. Коты и те сначала обнюхают и потрогают лапой, а потом на руки идут. Что уж говорить о разумном существе, с детства приученного, что все незнакомое — опасно, и обладающем недюжинной фантазией!

Обидно и как-то уж очень свысока, подумал Стив, но его сердце быстро-быстро стучало в груди от другой мысли: раз уж фейри так тяжко находиться с людьми, значит чем-то Стив и Баки ценны сами по себе, раз уж их приняли в семью. Совсем приняли, не только формально.

— Ксенофобия как биологический императив, — кивнул Грен. — Подкрепленный воспитанием. Думаешь, почему люди придумывают такие сказки, снимают такие фильмы? — он помолчал. — Ваш поэк еще и сам по себе достаточно ксенофобен, потому что в нем слишком долго были заперты существа многих конфликтующих рас. Слишком ограниченное пространство. Все сидят друг у друга на головах при ограниченных ресурсах.

— Самое смешное, — невесело сообщил Денис, — что на самом деле для людей опаснее всего другие люди. Самые ужасные страхи — что ты пойдешь в лес и тебя там съедят. Память об эволюции вида. Люди — приматы-каннибалы. Только и всего. Само развитие разума вида обеспечено каннибализмом — проще добыть мяса, убив представителя собственного вида из другого племени, чем загнав антилопу.