Подарок к Рождеству

Эшу шагнул ближе, лег и положил голову Баки на колени. Баки осторожно провел ладонью по широкому лбу, между ушей. Эшу вздохнул и замурлыкал.

— Ко-о-отик, — протянул Баки, гладя короткую шелковистую шерсть. — Мне нравятся кошки, ты знаешь? Никогда не думал, что смогу погладить такую здоровенную.

Некоторое время Баки гладил Эшу, а тот мурлыкал. Наконец Эшу надоело, он отстранился и перекинулся обратно. Одернул рукава рубашки, сел на ствол, достал из кармана портсигар и зажигалку, предложил Баки сигариллу. Они курили молча. Баки переживал ощущение сильных звериных мышц под ладонью, а Эшу просто ничего не говорил.

— Ты разумен, когда кот? — спросил Баки. — Контролируешь себя и все такое?

— Не так, как в человеческой форме, но да.

— Стив говорил, ты асгардец.

— Стивен ошибается. Я йотун по отцу и кот по матери. Один забрал меня как военный трофей. Я тысячу лет верил, что я ас. Но это не так.

Баки не стал задавать вопросов. У него было ощущение, что это слишком личное. Не настолько они с Эшу были близки, чтобы разговаривать о личном.

— Почему ты был так уверен, что я захочу остаться? — спросил Барнс наконец.

— Стивен ушел с тобой, а больше у тебя никого нет.

— Откуда ты знаешь? Ну то есть я-то знаю, а ты?

— Твои родители умерли. Сестра Хлоя — тоже, сразу после войны. И Мэри.

— Да, она подалась в монашки, когда на меня пришла похоронка. Я искал Барнсов в интернете. Хлою сбил грузовик, Мэри умерла в монастыре, Ребекка — в семидесятом, от рака. У нее был сын, но его убили на Корейской войне.

Эшу кивнул.

— Так что я знал, — сказал он. — Игры в супергероев и спасение мира на острие ножа? Ты слишком умен для этого.

— И устал воевать, — подтвердил Баки. — Странно, что Стив согласился.

— Думаешь, он не устал? Его чувство справедливости может быть удовлетворено где угодно. Людей в Фазе хватает. А этот мир, пожалуй, куда справедливее и уравновешеннее поэка.

— Здесь действительно никогда не было ГИДРы? — спросил Баки.

— Никогда.

— И действительно русские выиграли Вторую мировую?

— Я не интересовался. Человеческие войны — всего лишь естественный метод регулировки численности популяции. Демографическое напряжение нарастает — бах, новая война. Отдельные люди от нее проигрывают, но в целом человечеству войны на пользу. Стимулируют прогресс.

— Значит, воюют и здесь.

— Меньше. В последние тридцать лет на этой и ближайших планках веера численность населения падает. Процесс запущен и неостановим.

— Не знаю, что об этом думать, — признался Баки. — Это из-за того, что такие парни, как я, могут заявить о себе открыто?

Эшу засмеялся.

— Нет, — сказал он. — Чистых гомосексуалов всегда немного. Не больше пяти на сотню. Но эта мутация у людей имеет интересный побочный эффект — у сестер мужчин-гомосексуалов обычно больше детей, чем в среднем по популяции. Получается так на так. В этом мире по большей части нет дискриминации по признаку ориентации, а поскольку не менее половины людей на самом деле не имеют предпочтений при выборе партнера, стало больше однополых пар. Когда человеку не нужно непременно размножиться, когда от него не ждут, что его семья будет традиционной, он часто выбирает человека своего пола. Больше взаимопонимания. Меньше конфликтов воспитания.

— И всем плевать, кого ты любишь. Ты поэтому выбрал Дани?

— Потому, что я его люблю, — ответил Эшу. — К тому же, это он меня выбрал. Я бы не решился. Я не настолько смел.

Баки допил пиво и поставил бутылку на землю.

— Расскажи, что было со мной дальше. Ты принес меня в ситтин через зеркало, так?

— Да. Леди Наари и Эйрик уже ждали тебя. Эйрик удалил весь металл из твоего тела. Ты знаешь, насколько его было много?

Баки погладил дракончика по крылу. Тот шевельнул хвостом.

— Дракон весит фунта три, — ответил он. — И я помню, как все это устанавливали. Наживую. Выламывали лопатку, что-то прикручивали к позвоночнику. Сначала крепили просто к культе, но протез не держался, рвал мышцы. Тогда поставили внутренние крепления.

— Я бы убил их, если бы они уже не умерли, — спокойно сказал Эшу.

— Много крови было? — спросил Баки.

— Вообще не было. Леди Наари работает чисто. Эйрик удалил остатки протеза, металлические кости, крепления. После этого леди Наари восстановила твое тело полностью. Слушай, как ты после побега ухитрился запустить систему пищеварения? Криокамера убила всю кишечную микрофлору.

— Каждый раз убивала, — подтвердил Баки. — Ну, почти. Что-то оставалось. У меня были с собой капсулы. Миссии случались длинные, неудобно, если Зимний Солдат будет питаться детскими кашками. Когда я сбежал, я знал, где достать эти капсулы. Помнил, как принимать. За неделю все пришло в порядок. А здесь?

— Леди Наари восстановила. Вылечила травмы мочевого пузыря. Тебе не сливали мочу перед заморозкой, она замерзала, кристаллы ранили пузырь. Остатки бактерий запускали воспалительный процесс после разморозки. Тебя столько пичкали антибиотиками, что остались только самые живучие и агрессивные.

— Я знаю. Я должен тебе уже хотя бы за то, что я проснулся — и у меня в первый раз за чертову кучу лет ничего не болело. Вообще. Я напрочь отвык от того, что у меня ничего не болит.

— Напоследок леди Наари поработала с мозгом. И я — с психикой. Надо было убрать болезненные зоны и восстановить оборванные связи. Те воспоминания, что миновали гиппокамп, остались у тебя. То, что было в кратковременной памяти перед электрошоком — утрачено навсегда. Память тела осталась, так что тебе действительно нужна психотерапия. Есть риск панической атаки в стоматологическом кресле — оно тебе надо?

Баки пожал плечами.

— Не думал об этом. У меня всегда были хорошие зубы.

— Тебе предстоит сто лет активной жизни, — напомнил Эшу. — Человеческие зубы не рассчитаны на такой срок. Сотрутся.

— Мои кости крепче обычных человеческих. Но поверю на слово. Странно, наверное, будет стариться. Сто лет… И почти сто уже есть. Дико как-то.

— Ты долго не состаришься. Почти до самого конца. Угаснешь быстро, за год. Без болезней, без деменции. Просто угаснешь.

— А Стив?

— Не знаю.

Баки вздохнул.

— Пока леди Наари колдовала, Стив смотрел?

— От начала и до конца. Потом отнес тебя наверх и остался с тобой. Я ушел. Вечером был концерт.

— Так ты не только маг и пилот, но еще и музыкант? — почему-то обрадовался Баки.

— Клавиши и вокал, — кивнул Эшу. — «Сова спасительная» давно летает.

— Смешное название. У меня в плеере есть такая песня, на русском.

— Это она и есть.

— И часто вы так… спасаете?

— Бывает иногда. Как бы то ни было, я тебе все еще должен, — сказал Эшу. — Одно твое желание, любое, какое в моих силах, в любое время.

Баки посмотрел на него.

— Эшу, — начал он. — Я не знаю, что мне просить. Я здоров. Я в безопасности. Я со Стивом. У меня даже деньги есть, и ты уничтожил ГИДРу.

— Не я. Мы вместе. Я только проклял. На высокой волне — у меня хорошо получается.

— Ну вот. Я в порядке, и даже отомщен. Черт, я написал родственникам тех, кто был моими целями — и меня простили! Поверить не могу! Не умещается в голове!

— Люди разные. Не все могли ответить тебе. Не все догадались. Многие, я думаю, просто не хотели вспоминать о таком. Семьдесят лет — большой срок для людей. Целая жизнь.

— Я убил кучу народа во время последней миссии. Даже не знаю, что это были за люди, кто они. ГИДРа, ЩИТ… Уилсон едва уцелел, а он друг Стива.

— Стив ему писал отсюда?

— Только Старку.

— Вот и все, что тебе надо знать об этой дружбе. Баки, твое прошлое — в прошлом. Не бери на себя ответственность за действия ГИДРы. Не забудь — я был в твоей голове. Чтобы создать Зимнего Солдата, тебя уничтожали семьдесят лет.

— Не то чтобы им это удалось.

— Да. Потому что твоя стойкость невероятна.

— Перестань. Я обычный парень из Бруклина. Просто упрямый. Но тупой, как бревно, — Баки похлопал ладонью по сосновому стволу. — Даже школу не закончил.