Подарок к Рождеству

— Это зависит от личного темперамента, не от образования. И твой дар, и ты сам — вы сильны. Получается мощный, экспрессивный рисунок. Я вот человек достаточно закрытый, мои работы — скорее наблюдения, почти без выражения моих эмоций, — Сефирот посмотрел на Стива. — Я думаю, ты видел работы русского художника Айвазовского?

— Да, в Нью-Йорке была выставка в прошлом году, я ходил. Они звучат.

— Если сравнить его как мариниста и Джона Кармайкла, к примеру. Отлично видна разница. Как тебе свет на этой широте? Для меня было слишком ярко.

— Мне нравится, — признался Стив. — В Нью-Йорке он более жесткий. Тут яркий и рассеянный. Провоцирует использовать яркие краски, — он указал на картину с Сайнжей в аквариуме. — Я бы не решился прежде использовать флуоресцентный акрил, но у яутов именно такая кровь.

Сефирот разглядывал картину некоторое время. Потом обернулся и так же задумчиво порассматривал Роджерса.

— Как интересно… Так, Стив. Давай вернемся к исходным вопросам. Ты сказал, что перерисовал ухо коту и потом заснул? Устал? Пойдем на улицу.

— Устал, да. Мне что-нибудь взять с собой?

— Надо будет просто обуться.

— Да, конечно.

Они вышли в сад. Миндальное дерево цвело вовсю, и уже раскрывали бутоны персик и абрикос. Яблони и черешни пока стояли словно в раздумье, зато распустились цитрусовые деревья — одновременно цветы и плоды. Воздух благоухал.

Стив глубоко вдохнул аромат. До сих пор ему не случалось бывать в цветущих садах.

Сефирот принюхался, фыркнул — для него запахи были слишком сильны.

— Смотри, твой дар позволяет тебе менять физическую реальность. Довольно необычным способом, но это так. Вообще на самом деле все предметы вокруг нас существуют в виде энергий — что деревья, что трава, что земля. Тела людей и животных исходно тоже — энергии, вошедшие в материю. Пока доступно?

— Да. Я что-то такое то ли слышал, то ли читал.

— Отлично. В самом просто виде — во время магического рисования ты входишь в транс и обращаешься непосредственно к энергиям. И перенаправляешь их так, как они должны были бы течь. В результате получается нормальное кошачье ухо.

— А почему я тогда стер нарцисс? — не понял Стив. — Я просто хотел перерисовать его, у меня не получился набросок.

Сефирот хмыкнул.

— Ну, ошибки тоже бывают. Ты же не машина. и сам говоришь, что пока пользоваться даром не умеешь.

— Не умею, — понурился Стив. — Интересно, а если я его снова нарисую? — он оглянулся на клумбу.

— А тебе хочется? — поднял брови Сефирот. — Кстати о энергиях и материи — могу показать на примере.

— Покажи, пожалуйста, — обрадовался Стив. Добавил: — Не хочется, но Туу-Тикки… Хотя она не огорчилась. Обрадовалась, что у меня есть дар.

— Смотри.

Сефирот отошел на свободное место, повернулся левым боком к Стиву и приподнял левую руку, чуть сжал пальцы — воздух под его пальцами вспыхнул, сияние растеклось нитью, потом лентой, обрело объем — и погасло. В руке Сефирота остался длинный слабоизогнутый меч.

— Это Масамунэ, она решила, что симпатизирует тебе.

— Ах! — выдохнул Стив. — Она… Она прекрасна!

— И более того, — Сефирот свободной рукой вытащил из кармана джинсов носовой платок и взял им клинок, показывая Стиву рисунок хамона. — Очень наглядно и эффектно. Ты реализуешь свой дар не так эффектно, но эффективно.

— Как волна, — Стив провел пальцами над клинком, не касаясь. — Я никогда не видел таких мечей.

— Это храмовый меч, вутайцы, в вашем мире — японцы, почти не использовали их в бою. К тому же она живой меч, личность со своим мнением, — Масамунэ еще раз вспыхнула и растворилась, Сефирот спрятал носовой платок обратно.

Стив вздохнул, немного разочарованный. Любоваться Масамунэ он, как ему показалось, мог бы до вечера.

— Да, когда я ее нашел, завис на два дня, — улыбнулся Сефирот. — Табельное оружие моего подразделения — прямые полутораручные мечи, а тут такое. В мои семнадцать лет — это было откровение. Вернемся к процедуре. Физические тела людей мало приспособлены к магии. Это правда. Маг с сильным даром должен быть осторожен, иначе он сожжет себе нервную систему — в руках, в мозгу. Я сам как-то сжег себе нервные окончания в кисти руки. Мой сын был перегружен тренировками и потом долго восстанавливался. То есть надо сперва подготовить тело и вообще психику.

— А как? — спросил Стив. — Я правильно понимаю, что силовые тренировки тут будут бесполезны?

— Силовые тренировки будут полезны для переключения синаптической нагрузки. Я покажу тебе тао, научу его делать. И подумай, какое место в мозгу ты задействуешь, когда рисуешь как маг. Покажи мне на голове.

Стив задумался. Коснулся затылка, места под затылком.

— Вот в ближайшее время, когда будешь рисовать что-то сложное, обращай внимание, чтобы точка внимания была где-то в другом месте, не там. А магический рисунок начни с простых вещей — кубиков, гипсовых моделей. В общем, чего-то простого, понятного, не живого. Поменяй им форму, рисунок на боках, прозрачность — в общем, в таком плане, не сложнее.

— Я перерисовывал узоры на чашках Туу-Тикки, — признался Стив. — У нее много ненужных. Была роза — а я нарисовал пингвина.

— Тоже хорошо. Я понимаю, это не очень интересно, но это тренировка. Если чашка треснет — это просто чашка. Ты будешь чувствовать, как меняется готовность к нагрузке. Потом еще обсудим. А теперь давай в дом, я покажу тао. Ты ведь лучше чувствуешь себя на твердом покрытии, как я помню?

— Да, верно, — кивнул Стив.

Они вернулись в дом, разулись. Стив поправил перекошенные кроссовки Баки. Вся обувь Барнса на месте — значит, он где-то в доме.

Сефирот попросил духов освободить место в гостиной, и когда мебель расползлась к стенам, взмахом руки указал Стиву на диван. Сам занял место почти в центре, постоял минуту, выравнивая дыхание, потом правой ногой шагнул на ширину плеч, приподнял руки на уровень бедер и протанцевал «Шелковый Путь». Последними движениями вернулся в исходную точку и еще минуту постоял неподвижно. Потом посмотрел на Роджерса.

— Вот это надо будет делать каждый день до завтрака. Месяц я буду приходить ставить тебе движения, дальше — сам.

— Спасибо… — завороженно прошептал Стив. — Я никогда не видел ничего подобного…

— У вас такого не было? — удивился Сефирот. — Это лечебная практика. Готов начать? Учти, мне нужно будет тебя касаться.

— Да, готов. У меня нет проблем с прикосновениями.

Стив ослабил ремень на джинсах на две дырки, встряхнулся, повел плечами.

— Отлично, встань сюда, — Сефирот показал рядом с собой. — Попроси леди Туу купить тебе свободную одежду для этого упражнения. Или занимайся в белье — как тебе удобно.

— Я переоденусь, — сказал Роджерс. — Я быстро.

Через пару минут он вернулся в гостиную в тонких спортивных штанах и поношенной футболке, украшенной россыпью дырочек от кошачьих когтей.

— Отлично! — Сефирот дождался, пока Стив встал рядом с ним. — Начинаем с исходного положения. Изначально ты стоишь ноги вместе, отшагни правой ногой чуть ýже, чем ширина плеч. Центр тяжести посередине. Теперь самое интересное — выпрямить позвоночник. У человека есть естественные компрессионные изгибы, нам нужно их выпрямить. Движение начинаешь вот отсюда, — Сефирот ощутимо ткнул пальцем сантиметра на три ниже пупка Роджерса. — Чувствуешь?

— Д-да… — неуверенно произнес Стив.

Он чувствовал себя очень странно. И деревянно.

— Расслабь плечи. Дыши животом. Умеешь дышать животом?

— Нет.

Сефирот помолчал озадаченно. Потом оказался лицом к лицу с Роджерсом, взял его за плечи, глядя прямо в глаза.

— Стивен, кто, во имя всех богов, тебя переехал?

— Что? — не понял Стив.

— Ты попадал под машину? Телегу?

— Нет, — покачал головой Роджерс. Подумал и добавил: — Не в этой жизни точно.

— А! — Сефирот отпустил его. — Ляг.

Стив послушно опустился на пол и лег на спину.

— Закрой глаза и дыши. Покажи мне на теле, каким местом ты дышишь.