Страница 51 из 73
Он расскажет?!
Он сказал слово на букву «П»?!
Я слегка в недоумении, но киваю.
— Ладно. Хорошо.
Я поймана на крючок и закусываю губу, чувствуя, как ускоряется пульс от трепещущего любопытства. Мое лицо озаряет идиотская улыбка, и я рада, что скрыта от глаз Миднайта одеялом.
— Все дело в моей семье, — продолжает он, делая глубокий вдох, и прерывисто выдыхая, так, словно ему невероятно тяжело говорить об этом. — Я потерял их полтора века назад. Эти сто пятьдесят лет я искал способ вернуть их.
«Мне очень жаль», я кусаю свой палец, чтобы не сказать эти слова вслух.
— Твоя семья — это те, кто создал тебя? — я хочу прояснить ситуацию.
Ответ следует не сразу.
— Да. Моей семьей стал могущественный клан ведьм и колдунов Моубрей. Уильям, Дарси, Эмброус, — его голос слегка дрожит, когда он перечисляет имена, — Джозеф и... Сара.
Миднайт интонационно выделяет имя девушки, и мне становится интересно, почему? Я вспоминаю фотографию в доме Миднайта, когда мы были в Иерусалиме, и пытаюсь копнуть глубже, чтобы воспроизвести в сознании увиденные лица и подобрать к ним озвученные имена.
— Они были потрясающими, — он говорит с трепетом и благодарностью. — И наша жизнь была чудесной до тех пор, пока однажды мой отец, Уильям, не получил письмо от своей старой подруги — Дианы Гарнер.
Миднайт делает паузу, наверняка ощущая мое оцепенение, вызванное удивлением, и дает возможность переварить то, что наши семьи связаны столетиями.
— Диана обратилась с просьбой о поддержке и немедленном визите в Дайморт-Бич, чтобы устранить угрозу, внезапно нависшую над всем миром. Зло, появившееся из ниоткуда, но невероятно могущественное, было необходимо уничтожить прежде, чем оно разрушило бы все на своем пути. Женщина называла ту сущность Исрафилом и сказала, что ее семья не справится в одиночку. Поэтому они незамедлительно отправились в Америку… — затем я слышу клацанье зубов, — оставив меня в Уэльсе, сказав, что я должен присматривать за поместьем. Но это было отговоркой. Их визит в Дайморт-Бич мог быть очень опасным, и они беспокоились за меня. Я получал их незаслуженно огромную, бескорыстную любовь и хотел отплатить тем же. Я бы пожертвовал всем ради них, но они не желали принимать мое самопожертвование, потому что считали меня самым лучшим и невинным из них. Для них я был более человеком, чем они.
Я немного опускаю одеяло с лица, чтобы увидеть Миднайта. Он выглядит удрученным нахлынувшими воспоминаниями. Ему определенно не нравится копаться в прошлом, и я тронута тем, что он делает это для меня, чтобы утешить мое любопытство, чтобы восполнить недостающие пробелы информации и помочь увидеть картину целиком.
— Мы регулярно обменивались письмами с младшей сестрой Сарой, и я был в курсе того, как продвигались их дела. Моя семья создала место, которое назвали Тардесом. Оно должно было стать персональной тюрьмой для Исрафила, свирепствующего и едва не уничтожившего Ад. Он истребил всех демонов, которые жили в мире живых в то время. Погибло много ведьм и колдунов, пытавшихся остановить Вестника. После того, как он разобрался бы с демонами, то положил бы конец человечеству, погрузив этот мир в бесконечный хаос. Было недостаточно того, чтобы просто упечь его в Тардес. Поэтому Гарнер создали Скрижаль, которая бы навсегда запечатала Исрафила в клетке.
Миднайт закрывает глаза, прислонившись спиной к мягкому изголовью кровати и опустив голову.
— Я больше не получал писем от Сары. Шли дни, и ожидание становилось невыносимее с каждой минутой. Поэтому я не мог и дальше оставаться на месте. Я отправился в Дайморт-Бич, потому что тревога сжимала мое сердце в тисках и не отпускала сознание. Я чувствовал, что что-то пошло не так. Я был связан со своей семьей, но в один момент перестал ощущать их. И когда я прибыл в Америку, добрался до городка и встретился с ведьмой, которая знала Моубрей и Гарнер, то обо всем узнал. Самые худшие опасения подтвердились. Вся моя семья была запечатана в Тардесе вместе с Исрафилом.
— Боже, — шепчу я.
— Что-то пошло не так, когда они пытались загнать Вестника в клетку. Отец, братья и сестра оказались ближе всех к Исрафилу, удерживая его, когда время поджимало, и нужно было как можно скорее запечатывать тюрьму. Поэтому Диана была вынуждена пожертвовать жизнями своих друзей… моей семьи, чтобы спасти всех остальных. Она умерла после того, как мои близкие оказались заперты в ловушке с Исрафилом, истратив все свои магические и жизненные силы. Однако Скрижаль была утеряна. Та ведьма ничего не знала об этом, поэтому я оказался в тупике. Последующие сто пятьдесят лет я путешествовал по миру в поисках реликвии рода Гарнер.
Во рту становится сухо, а сердце пропускает удар, предчувствуя, что сейчас прозвучит что-то, что мне очень не понравится. Меня посещает странное, тягостное ощущение, что это не конец рассказа, и последует столь отвратительное мне «но».
— Ты была права.
О, да. Я была права… Но это впервые не радует меня.
— Мы не случайно оказались в Иерусалиме. Дело было не только в том, что я пытался разузнать, как снять твою метку, — сообщает Миднайт, окинув меня сожалеющим взглядом. — Я так же не переставал заниматься поисками Скрижали. Мои сведения были не совсем верными касательно тебя. Однако я добрался до правды и сумел выяснить, что спустя какое-то время после того, как Диана умерла, в Иерусалим приехал некто по имени Бенджамин Коллинз — мужчина, не имеющий никакого отношения к магии. Но он и Диана любили друг друга. Бенджамин обосновался в Израиле не один, а со своей семилетней дочерью.
— Дай угадаю. От Дианы Гарнер? — заканчиваю я мысль.
Миднайт кивает, а меня продолжает сковывать холод. Я сажусь рядом с ним, подобрав к себе колени, и со склизким чувством страха жду продолжения.
— Бенджамин имел при себе личные вещи женщины, среди которых был дневник, до сих пор хранящийся ее потомками, живущими в Иерусалиме и не подозревающими о том, что их далекий предок был могущественной ведьмой.
Я запускаю пальцы в волосы, понимания, что где-то далеко живут мои родственники. И я была близка к ним на какое-то неуловимое мгновение. Знала ли об этом моя мама?
— Когда мы прибыли в Израиль, — говорит Миднайт, — я встретился с членом семьи Бенджамина. Я прочел дневник Дианы Гарнер и узнал, где находится Скрижаль.
Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.
Сердце скачет галопом, и тепло покидает кончики моих пальцев, стремительно растворяясь в леденящем холоде, заставив кровь застыть в венах. Я долго и упорно смотрю на Миднайта, тщательно вглядываясь в его лицо, чтобы найти признаки блефа. Но он выглядит непоколебимым и немного расстроенным.
— Это значит, что… — я не могу закончить начатое предложение, потому что в смятении. Потому что не знаю, радоваться ли мне, или бить тревогу. Молчание парня пронзает мою душу ножом, медленно вонзаясь все глубже и глубже.
Возможно, я могу быть свободна, и у меня появится шанс вернуться в Дайморт-Бич… Нет. Я же почти уехала оттуда. Я отправлюсь в какое-нибудь тихое местечко на побережье Калифорнийского залива и проведу там остаток своей непримечательной жизни.
Это все, о чем я способна мечтать.
— Это ты, Анна, — произносит Миднайт. — Ключ ко всему. Единственный шанс вернуть мою семью. Ты и есть Скрижаль.
ГЛАВА 20
РОСС
Все изменилось.
Мы изменились.
Мы боимся, этого не отнять, но каждый из нас настроен веровать в лучшее. Даже я, который в отличие от оптимистичного Эйдена склонен к фатализму. Я переполнен им, но сейчас стараюсь засунуть его куда подальше, пока папа, приказав мне оставаться дома, решает проблемы. Он ушел поговорить со своими друзьями-демонами, но он еще не в курсе, что Эйден его ослушался и отправился в колледж. Я даже не стал уговаривать брата остаться. Какой в этом смысл, черт подери? Эйден уже стоял с рюкзаком на плече у парадной двери. Я бы не смог закрыть ее перед ним против его воли, поэтому просто бросил на него вопросительный, вполне недовольный взгляд. Эйден — не дурак, он все понял, но предпочел уйти.