Страница 50 из 73
Наконец, паршивец считает нужным лечь на кровать. Он двигается в мою сторону подобно хищнику, отчего в меня, Анну Гарнер, единственную живую ведьму своего рода, вселяется нешуточный страх.
Но этот страх подкрепляется возбуждением, чувственностью. Я желаю его, желаю этого ощущения паники, расположившейся в моей душе. Сердце подскакивает к горлу от того, как светятся глаза фамильяра. Подведя страх к пиковой точке, я отодвигаюсь назад, располагаюсь на подушках кровати и жму на выключатель возле нее, погружая комнату во мрак.
Я различаю силуэт парня, уже практически достигшего моих ног. Мне нравится это. Это сводит с ума.
Испуг.
Ужас.
Боязнь.
Боль и наслаждение.
Это все синонимы наступающей долгой ночи.
Низ живота пронизывает предательская, стонущая боль. Жажда ласки оказывается настолько глубокой и сильной, что я сама тянусь к Миднайту, скользя пальцами вдоль по его рукам, от кистей до предплечий, глажу трапециевидные мышцы шеи и прижимаюсь губами к выступающим ключицам. Его большие, теплые ладони касаются моей спины, спускаясь к бедрам. Миднайт с силой царапает мою кожу, добиваясь бурной реакции на свои действия. Я прижимаюсь к его груди своей обнаженной грудью, вижу, как в кромешной тьме сверкают проскакивающие между нами искры и взрываются фейерверками в глазах.
Я подставляю свою шею для нежных, медленных поцелуев и багровых засосов. Наши губы искусаны в кровь, и скорее всего с наступлением утра после пробуждения обнаружатся синяки. Невыносимо контролировать беспорядочное метание мыслей в голове. Контраст томной боли и щекочущего экстаза, дисгармония эпического наслаждения и напряженная война с самой собой — с той крохотной частью сознания, оставшейся вне воздействия вездесущей привлекательности Миднайта, — растекается волнами сладостной, упоительной неги по телу, завладевая мною целиком.
Я извиваюсь в тесных объятиях Миднайта, предвкушая нечто большее, чем просто тактильные прелюдии, которыми уже насытилась, и внутренне ликую, когда он сажает меня на свои колени, предварительно развернув спиной к его торсу и скрутив мои руки за спиной. Я разочаровано терзаю свою нижнюю губу, потому что Миднайт не входит в меня, а лишь дразнит порхающими поцелуями, отзывающимися судорожной дрожью в конечностях.
Я пытаюсь высвободиться из несильной хватки и опуститься на пульсирующий, горячий член, но каждая моя попытка незамедлительно и неминуемо пресекается чертовым блондином, который наверняка получает несравненное удовольствие от власти надо мной.
— Ты так очаровательна, когда нетерпелива, Анна, — его вкрадчивый шепот раздается над моим ухом.
— Хватит забавляться и трахни меня, черт возьми, — шиплю я со злостью и, дьявол, действительно не могу поверить, что только что сказала это.
Мне о многом предстоит пожалеть в дальнейшем.
Миднайт не отвечает, и я говорю, что ненавижу его. Он обвивает рукой мою шею, аккуратно и воздушно проводит подушечкой большого пальца по скуле, очерчивая ее контуры.
А затем ладонь его второй руки опускает на мою спину, прогибая ее в талии.
И он входит.
Резко и больно.
Но все те взрывающиеся чувства становятся ослепляющим исступлением, о котором хочется кричать на весь мир. Освободившимися руками я сжимаю простыни под нами и издаю протяжный стон.
— Так хорошо? — вибрирующий голос Миднайта едва достигает моего слуха.
Он двигается медленно, и я несдержанно реагирую на каждый пронзающий толчок. Его член полностью погружается в меня, растягивая мышцы влагалища. Миднайт безжалостно лишает времени для того, чтобы я могла привыкнуть к его внушающим размерам, и спонтанно ускоряется. Размашистые, глубокие движения сменяются бешеным темпом.
Я рада, что он не видит моего лица, а я — его. Я чувствую, как краска заставляет мои щеки пылать. В приступе эйфории я выгляжу крайне нелепо, и будет ужасно, если моя искаженная во вздорной гримасе физиономия станет причиной прерывания такого потрясающего начала секса.
Руки Миднайта по-хозяйски сжимают мою талию и грудь, а губы оставляют на шее, плечах и спине пламенные поцелуи, от которых голова идет кругом. Ноги затекли, и я пытаюсь изменить позу, подобрать более удобную для себя, но Миднайт моментально улавливает мое желание и кладет меня на спину. Мы растягивается в постели, и он снова заполняет меня, яростно вдавливая в кровать, творя немыслимо потрясающее с моим телом.
Это официальное заявление.
Миднайт — просто хренов Бог Секса.
Еще никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с этим голубоглазым мерзавцем.
Он делает несколько последних толчков, подводя нас к грани. И мы падаем. Несемся вниз с необыкновенной скоростью сквозь красочные, открывающиеся нам волшебные пространства. Мы кончаем с разницей буквально в пару секунд и жадно втягиваем в себя воздух, когда все стихает.
Миднайт перекатывается на вторую половину кровати, а я не могу найти слов для того, чтобы прокомментировать это безумие. Да и нужно ли? По-моему, все и так очевидно. Это было круто, и Миднайт нереально хорош.
— Эй, — приведя дыхание в норму, блондин поворачивает голову в мою сторону, но я продолжаю пялиться в потолок. — Не хочешь ко мне? — он приглашает меня похлопыванием ладони по своей груди.
Я собираюсь с силами, чтобы фыркнуть и перевернуться на левый бок с бесшумным стоном для демонстрации своей позиции. Миднайт лениво смеется, и я слышу шуршание простыней. А затем ощущаю на своей талии его ладонь, медленно крадущуюся вниз. Прежде, чем он касается меня там, я пинаю его по ноге и бросаю притворно раздраженный и небрежный взгляд.
— Ты свободен.
В полнейшем изумлении он взметает выразительные брови и начинает хохотать в голос, откидываясь на спину.
— Продолжай в том же духе, и ты пленишь мое сердце.
— Разве оно у тебя есть?
Вместо слов Миднайт хватает меня за запястье и тянет на себя. Я дико раздосадована тем, что не способна проявить должное сопротивление, поэтому падаю щекой на плечо парня. Я стараюсь отпрянуть от него прежде, чем его руки заключат меня в плотное кольцо, но опаздываю и оказываюсь в ловушке.
— Прислушайся. Мое сердце сходит с ума, потому что ты рядом.
— Да неужели?
Я пытаюсь убрать свою руку с его тела, но он сжимает ее в своей ладони и удерживает на грудной клетке. Я невольно ощущаю импульсивный, неровный ритм сердца под подушечками пальцев, и постепенно желание противостоять отступает.
Я чувствую на себе пристальный взгляд Миднайта, и это жутко напрягает, поэтому стараюсь не встречаться с ним глазами и прекращаю шевелиться, покорно вслушиваясь в приглушенные, неуловимые звуки биения его сердца.
— Ты просто старый для секса, — язвлю я, чтобы отвлечься и не сдаться ему окончательно. — Сколько тебе лет?
— Сто девяносто три, если быть точным, — спокойно извещает Миднайт.
Боже.
— О, нет, — я морщусь от отвращения. — Я переспала с двухсотлетним человеком...
Грудь блондина трясется от басистого, бархатистого смеха. Он разжимает свои объятия, позволяя мне лечь рядом и поежиться от внезапной свободы.
— Но ты довольно неплох для парня, которому вот-вот стукнет двести.
Миднайт заводит руку за голову и с весельем поглядывает на то, как я сгребаю на себя тонкое, хлопковое одеяло, чтобы накрыться им с головой и спрятать свой пылающий на лице стыд. Я смущена. Просто дьявольски!
— Может йжбзаи мы, наконец, поговорим о том, какие цели ты преследуешь? — начина я, но, честно говоря, не надеюсь услышать честное признание.
— В Тардесе моя семья.
— Что?
Я собираюсь вынырнуть из импровизированного укрытия и увидеть лицо Миднайта, убедиться, что мне не послышалось. Но к моему удивлению он останавливает мои попытки выбраться из-под одеяла.
— Останься там, — его голос делается тихим. Он мгновенно усмиряет меня, положив ладонь на мой лоб. — Пожалуйста.