Восходоземье. Великий турнир

– Глядите, – перебил Вог, – она решилась идти.

Настойчивая эльфийка, находясь в состоянии шока, в очередной раз вырвалась из рук своих товарищей. Отпустив им напоследок несколько колких обвинений, она уверено пошагала в направлении леса. Она подходила к безжизненной тропе, но случилось то, чего, пожалуй, никто не мог предположить. Один из выживших андов вовремя схватил эльфийку своей громадной рукой и понес обратно. Им оказался Атлан – тот самый «слабоумный силач», которого гладиаторы обсуждали перед отправлением. Невзирая на грозные требования спутницы на пару с отчаянными попытками вырваться, он без усилий нес ее, словно какую-то пустую сумку. Когда эльфийка особенно сильно злилась, безобидное лицо силача изображало виноватый вид. В нем читалось нежелание навредить девушке одновременно с желанием ее уберечь от необдуманного поступка, поэтому Атлан выглядел противоречиво. Подойдя к эльфам, он осторожно поставил девушку на землю, а затем искренне извинился, на что оскорбленная дебоширка пригрозила анду, обнажив один из своих клинков. Конфликт разгорался с новой силой, привлекая к себе все больше посторонних глаз. Вероятно, он бы окончился неблагополучно, если б ему не помешало еще одно неожиданное событие.

Вдалеке послышался агрессивный крик – на поляну по обе ее стороны влетели три дюжины всадников верхом на непонятных животных с шестью лапами, внешне напоминавших диких кабанов. По всадникам было видно, что они не собирались проводить переговоры, не демонстрировали свою силу. Они лишь неслись на всех парах вперед с четкой целью расправиться с гостями. Одна часть всадников сверкала закругленными саблями, размахивая ими в разные стороны. Другая часть крутила в руках заточенные на концах палки. И те, и другие выглядели максимально неприятно. Их затертые до дыр грязные, засаленные одежды выглядывали из-под сооруженных из древесины неровных доспехов, к которым небольшими рядками крепились чьи-то кости. Таким образом, останки создавали еще один слой защиты и попутно свидетельствовали о статусе воина. Чем больше костей на нем, тем важнее он.

Первой жертвой свирепых воинов пал сир Блант, не успевший вовремя добежать до меча. Однако он, находясь без оружия, продолжал оказывать ожесточенное сопротивление троим всадникам. Одного из них ему даже удалось выбить из седла и повалить наземь. Но сабли все равно неумолимо порубили франского рыцаря, пробив железную броню. На другой стороне поляны развернулось сражение анда с внезапными гостями. Несмотря на силу великана, наездники одолели его, накинув на того цепи и скрутив ими анда по рукам и ногам. Вследствие этого, силач оказался обездвижен и легко умерщвлен длинным, деревянным копьем в голову. Он стал второй жертвой. Затем завязался яростный бой с остальными участниками турнира. Оставшийся в живых лидер андов Булдарн при виде мертвого друга моментально перевоплотился в свирепую и безжалостную машину для убийств. Глаза его почернели и налились гневом. Вместе с еще одним азулонцем он ринулся в атаку, сражая врагов тяжелыми ударами своего молота. Удары буквально вбивали, словно гвозди в доски, врагов в землю, заставляя содрогаться земную твердь. Гномы же придерживались иной тактики. Пока Свэн и Стэн скашивали топорами неведомых животных по лапам, старик Вард разбирался с дезориентированными от падения всадниками. Пока Кверкус прятался за Астой и Диондором, они меткими выстрелами из лука встречали всадников, а также устраняли находившихся вдали вражеских стрелков, тем самым, прикрывая гномов. Стоя спинами друг к другу, Танар и сир Заклид отражали набеги противника. Более того, королю удавалось даже сбивать их с кабанов. Ситуация улучшилась, когда на помощь франам прибыли Викхель с наемниками. Опытный воин арены тут же принялся подтверждать звание лучшего гладиатора Конрада. Особняком от всех держались бившиеся в одиночку с врагами пустынники. Метко запущенные в грудь ножи сражали всадников еще на подходе. А потом в ход шли острые копья, которые тут же обагрялись кровью неприятеля.

Что касается эльфов, то они ловко орудовали парными клинками, прокручивая их с мастерской быстротой и нанося массу порезов по неприятелю. Особенно хороши были Абиель и Терсия, которые двигались также резво, как и размахивали оружием. Словно исполняя акробатический танец, они, подобно змеям, уворачивались от взмахов саблями противника. Однако, из-за большой концентрации врагов, не всех ударов получалось избежать, и один из таких зацепил Абиель, от чего она упала, выпустив кинжал из руки. Всадник собирался воспользоваться моментом и раздавить эльфийку, направив на нее свое подобие лошади, но подоспевший в последний момент Аспур в прыжке сразил неприятеля и спас Абиель. Вместе с ним на выручку эльфам подоспел Брум и Брондаз. Последний выглядел особенно жестоко. Произнося непонятные слуху заклинания, он взмахивал фиолетовым посохом и буквально разрывал всадников на части.

– Вы, кажется, обронили, госпожа эльфийка, – с ехидством обратился Аспур к беловолосой деве, протягивая подобранный клинок и помогая подняться.

Абиель вспомнила своего спасителя, но ответить ничего не успела, поскольку приближалась новая партия врагов. Путники приготовились вновь отражать атаку, но им не пришлось этого делать. Воины в один момент попадали с кабанов, в приступе задыхаясь. Какая-то бледная зеленая нить тянулась от их голов. Дабы понять происходящее, эльфы и люди повернулись назад и увидели Дармира, вытянувшего вперед правую руку с широко расставленными пальцами. Маг хоть и стоял далеко от союзников, но его шипящие нашептывания настойчиво доносились из образовавшихся нитей. Что касаемо несчастных всадников, то жизнь стала медленно покидать их, а они, словно, высыхали. Спустя несколько минут все они были мертвы. За столь экзотическим способом лишения жизни наблюдали не только путники, но и ошарашенные остатки сил всадников. Поняв, что им не победить, они отступили, скрывшись так же стремительно, как появились.

Дармир, тем временем, приобретал все более здоровый вид. Очевидно, что проделанный смертельный ритуал пошел ему на пользу. Бледность постепенно сходила с лица, уступая румянцу, а согнутое в дугу тело, подобно распустившемуся цветку на солнце, распрямилось. Он уверенной походкой зашагал к брату, ловя на себе оживленные взгляды путников.

– Я же просил тебя не высовываться из укрытия, пока не минует угроза, – упрекнул Брондаз.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – расправив руки в стороны, приговаривал довольный Дармир.

– Кто это такие? – поинтересовался Брум, рассматривая лежавшего изрезанного эльфийскими кинжалами воина.

Глеарос осторожно смахнул его слипшиеся волосы со лба и увидел на нем ярко-красное круглое клеймо со знаком меча внутри.

– Это изгой, – с уверенностью произнес эльф, отвечая не только Бруму, но и всем, кто находился рядом, – знак меча, круглая печать. Он изгнан за разбой. И, судя по свежему ожогу, изгнан недавно. Вот и верь потом в байки про мучительную гибель изгнанных. Здравствуют и процветают. Еще и средством передвижения обзавелись.

– Кстати, а что это за чудо природы? – вновь полюбопытствовал Брум, показывая на поверженную тушу животного.

– 6-лапый скроф, – молниеносно высказалась Терсия, пока эльф вспоминал название, – обитает только в Закатных землях. Поразительно, но изгоям удалось их приручить.

– Похоже, наши сведения касательно Закатных Земель несколько устарели. – Глеарос еще раз подробно осмотрел поле минувшей битвы в надежде найти новые детали.

– Смотрите, там, кажется, что-то происходит, – воскликнула Абиель, и все разом устремили взор на сбившихся в кучу остальных путников. Те что-то оживленно обсуждали на повышенных тонах, активно жестикулируя руками. Аспур и Вог, сорвавшись, отправились туда, а следом за ними последовали Абиель, Терсия, Глеарос и два мага.

– Дайте мне убить его, – доносился злобный призыв из толпы.

– Он нужен живым, – звучало в ответ.

Когда маги, эльфы и даны, наконец, подошли, то увидели еле живого всадника, которого обступили со всех сторон участники.