Страница 26 из 56
Аспур очнулся от ноющей боли в области затылка. Вокруг царила тишина, а его соратники, как и остальные участники похода, куда-то исчезли, оставив гладиатора наедине с ночным лесом. Поднявшись и оглянувшись вокруг, он обратил внимание на округу. Ни единой живой души, кроме появившегося непонятно откуда отрока в нескольких шагах от себя. Ребенок смиренно стоял, опустив руки, и напевал себе под нос ту самую песню, которую гладиатор слышал перед тем, как отключиться. Спонтанное видение, какой-то мальчишка возник буквально из ниоткуда.
«Что происходит?» – раскатом грома ударило в голове Аспура. Он попробовал самостоятельно ответить на собственный вопрос, попутно ища союзников и рассматривая внезапного встречного. Понадобилось совсем немного времени, чтобы стоявшего мальчишку гладиатор тут же узнал.
– Ты? – Удивлению данна не было предела. Он обомлел и судорожно попятился назад, чуть ли не падая на спину.
Отрок не издал звука, а лишь качнул головой, от чего в глазах гладиатора проступили слезы. От растерянности путник еще сильнее попятился назад, отмахиваясь от мальчика рукой.
– Ты помнишь меня? – требовательно спросил наступавший мальчишка.
– Да, – всхлипывая, с трудом выдавил из себя Аспур, – ты тот…ты
– Отвечай!
– Ты…
– Я сказал: «отвечай!»
– Я…я тебя, я тебя убил на арене. – Невероятных усилий гладиатору стоило вымолвить это вслух. Дрожащими губами он выцедил из себя каждой слово, каждый звук.
– Как именно ты меня убил? Отвечай, как ты сделал это!
– Я заколол тебя в сердце прямо на глазах у твоих родителей. – После недолгой паузы вновь нехотя ответил даннский участник. Он перестал пятиться, и вместо этого обессиленный, упал на колени. – Не прошло и дня с того момента, когда я не вспоминал бы тебя.
Отрок стоял в рваных сандалах, в потрепанной старой рубахе, испачканной кровью в области груди. Выглядел он в точности, как в день своей смерти, от чего Аспуру становилось еще тяжелее. Ребенок, словно худший из кошмаров, явился и разрывал его душу, заставляя испытывать чувство вины и огромного стыда за содеянное.
– Оно того стоило? – вновь задал вопрос мальчик.
– не знаю…, – ответил разбитый Аспур.
– А ведь я умолял тебя. Выбросил оружие, поднял вверх руки, кричал изо всей силы. Я просил жизни, умолял меня помиловать. Но ты…все сделал иначе. Мы оба знаем, что ты сделал. Почему ты так со мной поступил?
– Нужно было побеждать, чтоб обрести свободу. Это все, что я на тот момент понимал.
– Как теперь жить моей матери и моему отцу, которые лишились единственного сына? Ответь, как?!
– Я не знаю, клянусь.
– Что им теперь делать? Их сердца будут изнывать от боли, и они всю жизнь будут оплакивать меня.
– Прости, пожалуйста! – Не найдя, что ответить, взмолился гладиатор и закрыл ладонями лицо. Из его глаз слезы полились с новой силой.
Но отрок не отреагировал на столь искреннюю мольбу и направился в чащу леса, призывая пойти с ним. Аспур поначалу собрался отправиться вслед. Сделав пару шагов, он ощутил что-то неладное – невообразимый могильный холод, исходивший от зарослей. Внутренне чутье на пару с животным страхом требовали остановиться, поэтому пришлось отказался от своей затеи. Что-то подсказывало ему, что нельзя было отправляться с юношей в лес.
– Пойдем, – опять призвал мальчишка, только теперь в требовательной форме.
– Нет. Нет, ты не настоящий.
– Я сказал, пошли! – повысил голос отрок, а его лицо приобрело демонические черты: черные глазные яблоки, пожелтевшая кожа, выросшие во лбу два рога.
– А я сказал «нет»! – закричал что было сил Аспур.
Под воздействием отчаянного вопля гладиатора кошмар внезапно исчез, а окружающая действительность сразу обрела новые черты. Будто очнувшись от стойкой и очень реалистичной галлюцинации, Аспур оглянулся по сторонам и увидел, наконец, остальных участников. Развернутая перед ним картина происходящего заставила его ужаснуться так, что мурашки побежали по телу. Массовое помешательство. Кто-то из путников испуганно орал, кто-то, сидя на холодной земле, рыдал, кто-то лежал без сознания, а кто-то блуждал по кругу. Он увидел, как один из франских рыцарей с блаженной улыбкой на лице бросился в лес, будто догоняя кого-то. Затем с места в направлении того же леса сорвался обезумевший гном, испытывавший прямо противоположные эмоции. Десятками участники, опьяненные собственными иллюзиями, отправлялись в лес посреди ночи и не возвращались обратно. Аспур окинул взглядом оставшихся на тропе в попытке разглядеть хоть кого-нибудь, кто пребывал в трезвом уме, и никого не попадалось на глаза. Лишь Брум Вог, сидевший рядом. Он, скрестив ноги, качался из стороны в сторону и смотрел в одну точку, проговаривая вслух непонятные фразы на эльфийском.
– Напарник, очнись! – чуть слышно призвал Аспур. – Брум! Брум!
Попытки разбудить товарища таким образом оказались безуспешны. Тогда гладиатор закатил рукава и достал из ближайшей сумки флягу. Для начала он окатил больного водой из фляги, но и это не дало результата. Тогда Аспур начал хлестать Брума по щекам. Спустя пару минут усилием нескольких пощечин и ощутимой тряски за плечи Вога удалось привести в чувства, заставив покинуть мир галлюцинаций.
– Что произошло? – испуганно спросил Вог ослабленным голосом.
– Какое-то одурманивание, – не зная истинной причины, выдал Аспур первое, что пришло на ум.
– Маги постарались?
– Не думаю. – Ответил спаситель после того, как оценил взглядом незавидное положение колдунов. – Вон гляди, они сами чахнут.
– Надо растормошить наших, – предложил Брум.
– Отлично. Займись этим, а я пока разбужу другие отряды.
Согласовав свои действия, Брум, преодолевая недомогание в виде глазной боли, отправился к Викхелю, говорившему с самим собой. Аспур, понимая важность способностей магов, пошел в первую очередь к ним. Он не обладал в полной мере информацией о том, на что были способны представители этого отряда, однако наверняка знал, что в данном случае они могли бы пригодиться. Оставшиеся от их отряда несколько человек сидели, бормоча бессвязные слова. Один из них особенно громко восклицал непонятные звуки. Понять было сложно, заклинания он произносил или бредил, но гладиатор все же склонялся ко второму варианту. Аспур осторожно повторил процедуру возврата в реальный мир над сидящим смиренно магом. Этим магом был Брондаз.
– Эй, проснись! – тихо потребовал гладиатор, покачивая мага.
К счастью, тот оказался легче на подъем, чем предыдущий Брум, и быстро пришел в себя то ли из-за хорошей подготовки, то ли по причине банального везения. Очнувшись, он кинулся сразу к своему кричащему брату дабы привести того в чувства. Аспур предложил помочь все еще растерянному магу.
– Благодарю тебя данн, – с искренним уважением произнес Брондаз своим низким басистым голосом, на что получил одобрительный кивок.
– Нужна ваша помощь, – резко перевел диалог в иную плоскость Аспур, – это какое-то воздействие на психику, с которым маги наверняка знакомы.
– Если догадки меня не подводят, то мы забрели в Лес Забвения.
– Что? Какой еще нахрен…? – Искреннее непонимание изобразило нахмуренное лицо Аспура, в котором без труда читались его первые впечатления от «легчайшего вояжа». –Ладно, не важно. Как нам остановить это?
– Здесь такая мощная древняя магия, что нам не под силу ее победить. – Огорчил Брондаз.
– И что же теперь делать?
– Как можно скорее покинуть это место, не сворачивая с аллеи. Главное сейчас – это продержаться до рассвета, потому что днем, если верить тому, что я читал, такого воздействия нет.
– Ну что ж, так и поступим. Помогай своим, а я пойду дальше. Как только закончишь, присоединяйся ко мне.
Спустя полчаса почти все оставшиеся из восьми отрядов пришли в себя. Хоть пытка разума и давала о себе знать, но происходящее выдержавшие пытку путники воспринимали адекватно. Им потребовалось еще какое-то время, чтобы хоть на первое время оправиться от нового сюрприза Закатных Земель и встать на ноги. Приняв новый и поразительно простой план, они без лишних слов, собрав воедино остатки сил, отчаянно отправились дальше. До рассвета оставалось еще два часа, и, чтобы старые деревья не забрали еще кого-нибудь, путники крепко скрепили друг друга веревкой. Если кто-то решал свернуть с дороги, отряд тут же его подхватывал. Более того, они условились беспрестанно отвлекать внимание друг друга разговорами и отрезвляющими, хлесткими ударами по физиономии, если требовалось.