Разлом

− Повторяю, Алкэ, ты не спишь.

На сей раз его слова приобрели куда большую правдоподобность. Я перестала наставлять себе синяки и безвольно обмякла в кресле, машинально смахнув с лица слюни летающего хохотуна.

− А как же бабушка? А как же тренировки? − спросила я, незнамо зачем. Кому здесь есть дело до моих проблем, проблем одного человека, когда у них целый мир погибает?!

Как выяснилось, страстно мечтать о незнакомых мирах хорошо только дома на диване, а вот, оказавшись в одном из них, сразу начинаешь ощущать, как тебя неудержимо тянет восвояси! А еще становится понятным, почему по традиции жанра все герои-спасители-мира в подавляющем своем большинстве круглые сироты: невозможно, не задумываясь, рисковать собой, когда дома, хватаясь за сердце и ежеминутно меряя давление, ждет тебя кто-то родной и близкий, ждет, мучаясь от страха неизвестности, от собственных ужасающих догадок и фантазий, ждет, заламывая руки и считая не дни, не часы − минуты! Лично у меня из родни одна только бабушка, вырастившая меня с пеленок, но от этого было еще страшнее представлять, что будет с ней, когда вдруг выяснится, что ее единственная внучка не вернулась утром со стадиона, пропав бесследно, словно растворившись в воздухе.

− Перемещающее заклинание составлено таким образом, что, как только Пасть будет уничтожена, ты сразу отправишься в свой мир, − пояснил архимаг.

− А если этого не произойдет? − с содроганием спросила я.

− Если не произойдет, то за свою бабушку и тры… три… что-то там еще можешь не волноваться: как только ты попала в наш мир, твой собственный стер память о тебе. Так что твои близкие даже не будут подозревать о твоем существовании все то время, что ты будешь находиться здесь, − «успокоил» меня Серхас. − Но не пугайся: стоит тебе только вернуться домой, как никто не вспомнит и о твоем отсутствии. Да и время, текущее по-разному в наших мирах, может сыграть забавную шутку: за все те дни, что ты будешь находиться здесь, в твоем мире может не пройти и нескольких минут.

− Насколько я понимаю, мне нужно убить того самого черного колдуна, чтобы спасти ваш мир, − обреченно выдавила я.

− Совершенно верно! − просиял архимаг. − На данный момент мы не видим иного способа обращения действия его заклинаний, кроме смерти.

− А почему бы вам самим не убить его?

− О, мы пытались сделать это и неоднократно! Но он слишком силен, а природа его колдовских способностей в корне отличается от природы наших. Мы не одно столетие боремся с колдуном, но, увы, безуспешно. На нашей стороне − количество, а на его − сила. Но, между тем, война идет на равных. А недавно у нас появилась идея найти того, кто обладал бы такими же способностями, что и черный колдун. И, быть может, сумев обучить его, мы получили бы сильного и благородного мага, способного побороть бесчинствующего злодея! Мои коллеги составили поисковое заклинание, которое должно было обнаружить нашего спасителя, но в этом мире оно не указало ни на кого. Тогда мы расширили границы его действия, и, проникнув в один из миров, оно нашло тебя. А уж затем дело оставалось за малым − составить заклинание, которое переместило бы тебя к нам.

− А вы уверены, что я действительно смогу спасти этот мир? − Отвертеться от героической миссии я уже почти не надеялась, но попытки вразумить магов, благодаря этому «почти», еще совершала.

− Нет, но попробовать стоит, − ничуть не смутившись, ответил Серхас таким будничным тоном, словно речь шла не о смертном бое со злейшим врагом, а о соревнованиях по поеданию пирожных, победитель которых качестве главного приза торжественно получит право распоряжаться судьбой этого мира.

− И отказаться я не смогу? − проскулила я, вжавшись в кресло.

− Все верно! − архимаг так и расплылся в довольной улыбке от моей понятливости. − Если хочешь вернуться в свой мир — а ты этого хочешь — то должна будешь убить черного колдуна. Мы, Белые маги, со своей стороны, обязуемся обучить тебя азам использования магических способностей.

Лично я глубоко сомневалась, что азы их использования смогут мне помочь против колдуна, с которым и ораве опытных магов не справиться, но что-то подсказывало, что на углубленный курс рассчитывать не придется.

− Что ж, тогда я согласна сделать все, что в моих силах, чтобы помочь вашему миру, − горестно объявила я, будто только что вписала последнюю закорючку в собственный смертный приговор. Хотя почему «будто»?..

− Ну что ж, − удовлетворенно потирая руки, произнес Серхас, − тогда не будем терять времени и приступим к обучению прямо сейчас!

Ну, это уж было слишком! Мне даже толком поскорбеть по собственной юной невинно загубленной жизни не дали, а уже чего-то требуют! Я сочла верхом неприличия такую бессовестную эксплуатацию и, не столько из состояния голода, сколько из чувства противоречия твердо и нагло заявила:

− Уважаемый архимаг, должна поставить вас в известность о том, что пока я не буду сытно и вкусно накормлена, я являюсь неспособной ни к какому обучению!

Я, к слову, покушать люблю, много и вкусно. И если когда-то была или буду чьим-то рабом, то только рабом собственного желудка. Впрочем, на такую повинность я могу согласиться только с радостью и удовольствием.

Серхас поразмыслил, счел мой довод приемлемым и, обратившись к летающему существу, нарезавшему круги под потолком, приказал ему заняться обустройством в замке новоявленной спасительницы мира и исполнением ее выполнимых желаний. А затем, поднявшись с кресла, с чувством полного достоинства удалился из помещения. Его коллеги стройной, дружно покачивающейся толпой посеменили за ним.

А я, дожидаясь, пока закончится поток жаждущих выйти, и понемногу приходя в себя, решила познакомиться с тем, в чьи заботливые лапы меня вверили. Странное летающее существо, по моей милости подавившееся яблоком, оказалось серафимом − волшебным созданием, которое может сотворить для себя в качестве помощника каждый чародей после сдачи выпускных экзаменов и вручения диплома с присвоений звания мага. Серафимы, как утверждал мой новый знакомый, всегда обладали необходимым минимумом магических способностей, находившихся в определенной пропорции со способностями хозяина. А вот какую именно долю от чародейских умений отдавать своему помощнику, было уже личным делом каждого мага.

Жертву моего неожиданного появления на полу комнаты звали Олвисом. После знакомства и немного церемонного обмена любезностями он препроводил меня в мило обставленные покои. Я деликатно сообщила серафиму о том, что была бы не прочь помыться и переодеться, и он услужливо обеспечил мне корыто с водой, сменное платье балахонного типа и забавно сшитые кожаные туфли с длинными носами. Я тихо ужаснулась при виде новинок моды этого мира, но рассудив, что сухой и чистый мешок все же лучше пропотевшей и мокрой спортивной формы, безропотно искупалась и сменила одежду.

После водных процедур Олвис торжественно провел меня в обеденную залу, где меня радушно попотчевали, как по заказу − сытно и вкусно.

Затем серафим учинил небольшую экскурсию по обители Белых магов, дабы я не блудилась при необходимости попасть из одного пункта в другой. Должна сказать, что, назвав свой замок Мраморным, чародеи то ли малость погорячились, то ли сильно выпендрились, ибо выстроен он был из камня не благородней безродного булыжника. Отделочным же материалом, в честь которого дано было столь красноречивое название, имели честь быть украшены только главный вход здания, да те помещения, в которых принимали высокопоставленных гостей.

Тем не менее, Мраморный замок изобиловал роскошными залами с причудливой лепниной, шкурами животных и гобеленами, изображавшими эпические сцены неизвестных мне сражений и благодеяний Белых магов (от исцеления неизлечимо больных до волшебного содействия одной из армий в вышеозначенных эпических сценах) на стенах. Имелись здесь, впрочем, и весьма скромно обустроенные комнаты. К ним, в основном, относились кельи учеников и складские помещения. Лично меня несказанно порадовал вид огромной кухни с бесчисленным множеством столов, печей, кастрюль, сковородок, котелков ломящихся от всевозможных яств различной степени готовности. Имели место здесь так же башенки особого, магического, назначения для проведения различных ритуалов, проверки действия заклинаний и прочей чародейской потребности, в одной из которых я и очутилась по прибытии в этот мир.