Вояж в средневековье

Вечернее представление имело грандиозный успех. Актеры блистательно играли «Бахвальство капитана Матамора», пьесу, полную комических ситуаций и забавных трюков. А в перерывах между актами пели Софи и Брюно, доводя искушенную публику, в особенности ее женскую часть, то до слез, то до любовных мечтаний.

Габриэль совсем потеряла голову, глядя на своего трубадура так близко, слушая его проникновенный голос. Он пел о любви и страданиях. И она внимала ему со всем пылом своей страстной и необузданной души.

Однако происходящее на сцене взволновало не только ее. Герцог был весьма увлечен пением Софи. Хотя, точнее было бы сказать, ею самой. Девушка была особенно хороша в любовном дуэте, просто вся светилась рядом с тем, кого любила не только на сцене. И Герцог глаз не мог оторвать от нее. Однако Софи ни разу даже не взглянула на него. Для нее существовал лишь один мужчина во всем мире. И он был рядом с ней на сцене.

«Проклятый фигляр, — Герцог кусал губы от досады. — Он смеет стоять между мной и этой нежной лилией. Он ее просто околдовал. Ну, ничего. Есть вещи, перед которыми редкая женщина устоит. Например, роскошные подарки. Она будет моей». — И Анжуйский довольно улыбнулся.

После представления праздник продолжился. Играла музыка. В воздух взлетали разноцветные огни фейерверков. Никто не скучал, все развлекались, как кому хотелось.

Софи и Брюно бродили по парку, наблюдая, как падают яркие звезды в воды тихих прудов. Это было непередаваемо красиво. И веселило сердце, возвращая куда-то в детство. Забавно было играть в прятки среди великолепных парковых деревьев. Тьма скрывала любимый силуэт, а огни фейерверка высвечивали его уже далеко. Нужно было догонять, искать. И вдруг кто-то подбегает сзади, глаз касаются тонкие пальчики и нежный голосок требует узнать, кто же это. Брюно нарочно перебирает имена всех знакомых и слышит в ответ заливистый смех. «Моя любимая, — говорит он, наконец. И разворачивается с улыбкой: — Я вижу, что угадал».

Поцелуи, тихий смех, прикосновения, любовь и нежность. Этим был наполнен и переполнен чудесный вечер. Но темное облако уже появилось на горизонте.

Брюно высматривал Софи в тени деревьев, стоя около беседки. К нему подошел один из лакеев и подал письмо и перстень. Мужчина нахмурился, развернул письмо и стал читать при мелькающем свете фейерверков. Записка от Габриэль. Завтра в полночь она будет ждать его в карете. На одной из удаленных улиц города. Дальше ясно.

— Что это? — Софи подошла так неслышно.

— Ничего, — Брюно нервно скомкал бумагу.

— Я знаю. Любовная записка. От той дамы.

— Не говори глупостей. Пустяки. Не имеет значения.

— Зачем ты врешь мне? — голос девушки дрогнул. — Я же видела. Она просто … раздевала тебя глазами. Теперь… ты пойдешь на свидание.

— Никуда я не пойду, — раздраженно сказал мужчина. — И прекрати этот допрос. Ты шпионить за мной собралась?

— Больно надо, — Софи проглотила готовые пролиться слезы обиды и быстрым шагом направилась к замку.

— Ну подожди, — Брюно остыл и бросился за ней. — Не надо так. Прости меня, — он догнал девушку и обнял ее. — Я разозлился на нее. А получилось на тебя. Да еще этот перстень. Я чувствую себя дешевой шлюхой. Она платит мне вперед. За услуги определенного рода.

— Не такой уж и дешевой, — улыбнулась ему сквозь слезы Софи. — Судя по перстню. Я не слишком разбираюсь в драгоценностях. Но мне кажется, это настоящий сапфир.

— Да хоть алмаз «Граф Орлов». Сейчас вышвырну его в озеро. Вместе с письмом.

— Нет, подожди. Не горячись. Мне кажется, нужно показать это Графу. Понимаешь, она не просто знатная дама. Она — Влюбленная Женщина. А месть влюбленной женщины это страшно. На что только она не пойдет.

— Права ты, наверное, — неуверенно сказал Брю. — Да только … откуда ты все это знаешь? И сама бы так поступила? Месть влюбленной женщины. Что-то я начинаю тебя побаиваться.

— Правильно делаешь, — ухмыльнулась Софи

***

Однако на следующий день, когда гости разъехались, Графу пришлось показывать уже две драгоценности. Сапфировый перстень Габриэль и ожерелье с изумрудами, присланное Софи Герцогом Анжуйским. К ожерелью прилагалась записка: «Это всего лишь камни. Ни блеск их, ни цвет не сравнится с Вашими глазами. И все же примите их, как знак преклонения перед вашей красотой».

— Вы оба попали в очень опасную ситуацию, — мрачно сказал Граф, разглядывая драгоценности. — Что касается ожерелья, принять знак внимания Принца, либо отказать ему, одинаково опасно.

— Я не приму его! — запальчиво воскликнула девушка. — Никогда! Пускай он не воображает, что любовь можно купить.

— Иногда можно, — Графа словно забавляла ее горячность

— Не любовь. Ее суррогат. Притворство. Во всяком случае, мою любовь он не купит. И отошлите обратно этот ошейник. Я ему не собака.

— Быть может, вы делаете ошибку, сударыня. И все же, я восхищаюсь вами. — Бюсси поцеловал руку Софи. — Брюно, вы счастливец. Не часто среди женщин встретишь столь бескорыстное чувство.

— Я знаю, — улыбнулся мсье.

— Что же касается вашего случая, — повернулся к нему Граф, — мне он представляется значительно более опасным. Герцог — человек могущественный, но, я надеюсь, все вместе мы сможем постоять за честь нашей прекрасной дамы. А вот Габриэль, и без того женщина опасная. Плюс вы Брюно так вскружили ей голову, что она готова на все. Не знаю, как вам это удалось.

— Если бы я сам знал, — проворчал Брю. — Поверьте, Граф, я ничего не делал, никаких авансов, намеков.

— В самом деле? — тонко улыбнулся Бюсси. — А мне показалось…

— Ну, глянул раз-два.

— И готово. Ладно, не будем препираться. Игнорировать ее знаки внимания означает подписать себе смертный приговор. Он будет исполнен тайно. Вы можете оказаться с кинжалом в спине. Либо в руках инквизиции. Выбирайте, что вам больше нравится.

— О нет! — вырвалось у Софи.

— Неплохой выбор, — пробормотал мсье.

— Значит, на свидание все-таки нужно пойти.

— О, нет! — вырвалось теперь у Брюно.

— О, да! — сказал Граф. — Но, я вот что предлагаю…

========== Ночные встречи. ==========

Ровно в полночь Брюно вошел в карету Габриэль и медленно закрыл за собой дверь.

— Добрый вечер, сударыня, — тихо сказал он.

— Точен. Хоть часы сверяй.

— Поверьте, я с трудом сдерживался, чтобы не явиться раньше.

— Теперь можешь себя не сдерживать, — Габриэль взяла руку Брюно с ее кольцом на пальце и положила себе на грудь. — Мой перстень. Носишь его?

— Чтобы иметь подтверждение, это не сон. Вы обратили свой взор ко мне. — Брюно презирал себя за это жуткую ложь.

— Так что же ты сидишь, как статуя?

— Робость. Боюсь оскорбить Вас. Вы в небесах, я же всего лишь пыль под Вашими ногами.

— Робость, — усмехнулась Габриэль. — Что-то я не замечала ее в нашу последнюю встречу. В тебе огня и страсти на десятерых хватит. И запомни, — она крепко прижалась к нему. — Ты мужчина. Я женщина. А мужчина может оскорбить женщину, только если не ответит на ее страсть.

— Я весь горю, сударыня, — Брюно скрепя сердце целовал Габриэль. А про себя думал: «Да где же они? Еще пять минут этого вранья — и я не выдержу. Скажу ей все».

Он вспоминал свою нежную, юную возлюбленную и ему казалось, он топчет тяжелыми сапогами их любовь. Брюно был страшно зол на себя, на Габриэль, и от этого обращался с ней грубо. Но она была из тех женщин, кого это лишь распаляло.

— У тебя будет все, — страстно шептала она, — деньги, связи. Я смогу даже купить тебе титул. Только будь со мной. Ласкай меня. Прижми крепче, еще крепче. Я с ума по тебе схожу. Как только услышала твой голос. Ты необыкновенный! Твои руки … твои глаза…

На улице послышались крики, и карета резко остановилась.

— Там какой-то шум, сударыня, — с трудом сдерживая радость, прошептал Брюно.

— Да какая разница? — простонала она. — Хоть конец света. Не останавливайся. Ты мой сегодня.

Дверь кареты распахнулась и в проеме возникла чья-то физиономия в маске.