Страница 17 из 66
- Я могу подумать?
- Конечно. Пока сыпется песок, – передо мной так же как прежде чайный столик, появились огромные песочные часы, в красивой медной оправе. Следя глазами за струйкой белого песка, я проговорила:
- Последний вопрос – и я уйду.
- Спрашивай, – благостно кивнул дядя Джон
- Почему вы отвечаете на мои вопросы?
- Ты не поверишь, моя дорогая, но мне бывает чертовски скучно. Я живу здесь, я стал душой этого мира. Стоит мне захотеть и появляется все, что ни пожелаю. И вскоре все приедается. У каждого мира есть Демиург. И всем им скучно. А ты такая занятная игрушка. Так интересно поставить тебя в определенные условия жесткого выбора и посмотреть, как ты будешь действовать. Крайне забавно, потому что ты порой бываешь совершенно непредсказуема.
- Ну спасибо за сравнение с игрушкой, – буркнула я, направляясь к плиткам. Демиург добродушно развел руками:
- Не задавай вопрос, на который не хочешь услышать ответ.
Я хмыкнула, и решительно ступила на одну из плиток, стала медленно погружаться в нее.
- Это твой выбор, – услышала я.
Я опять стояла рядом со своим безжизненным телом. Хоббиты рыдали, поддерживая друг друга, Гимли сурово сопел, стиснув в могучем кулаке свою бороду, Бродяжник с совершенно окаменевшим лицом изучал вершины дальних гор, Леголас и Боромир высекали кресалом искру за искрой, но трут еще не загорелся. Контрастом к этой душераздирающей сцене были две фигуры – на лице Гендальфа были написаны скука и нетерпение, великий маг торопился к подвигам, а Грр… Моя Грр вдруг перестала выть, насторожилась, приподняла уши и я уловила ее мысль:
- Человек, ты вернулась? Возвращайся совсем! Будет весело!
И я последовала совету моей Грр. Тем более что в этот момент я ощутила то, что дядя Джон назвал: «Дам пинка». От этого пинка я влетела в собственное тельце, как пробка, и тут же подскочила. Эти еловые ветки так колются! Первое, что я увидела – это совершенно круглые глаза Леголаса. Не, ну понятно, парень разочарован – ему только удалось развести костер, а дичь убегает! А Боромир куда смотрит? А-а-а, ну понятно – в папочку пироманьяк пошел! И вообще, ребят, я понимаю, что я вам надоела, но это не повод жечь меня! По-моему, я все это выпалила вслух.
- Эй, садисты, заберите меня отсюда! Я живая еще! Но вам сейчас удастся это исправить!
Первым среагировал Боромир – отбросив носком сапога загорающийся хворост, он подхватил меня на руки и прижал к себе. И от души расцеловал меня в щеки.
- Недожгли – решили придушить? – прохрипела я, краснея от приятной неожиданности, – Боромир, ты мне тоже очень симпатичен, но поломанные ребра романтики не добавят!
Ответить мне сын наместника не успел – четыре хоббита сшибли его с ног, отняли меня и почти разорвали на четыре маленькие Кей. Когда эмоции чуть-чуть поутихли, Гендальф впервые за время похода прямо обратился ко мне, и безукоризненно вежливо устроил мне допрос. А я что? Я рассказала чистую правду, но не всю. Я честно призналась, что общалась с Демиургом. Лично! Он намекнул, что мне предстоит важная миссия, подробности излагать отказался, мол, Демиург я, а не пророк. А на прощание дал пинка…
====== Новые проблемы ======
Вскоре мы двинулись дальше. Я косилась на Арагорна. Вид у него был абсолютно сумасшедший. Видно, моя смерть, а потом и воскрешение произвели на него неизгладимое впечатление. Я вытянула из сумки заначку – пару кусков солонины. Поддержим короля!
- Бродяжник, ммм? – я сунула ему в руку одну часть и зачавкала вторым. Он, не особо разбираясь, что я ему сунула, вцепился зубами в еду, наверное, заедая стресс, – Сколько нам еще идти?
- Мы прошли только половину расстояния. Так что думаю, недели две-две с половиной, – откликнулся Арагорн. Я кивнула, вполне довольная – значит, еще объективно реагирует на реальность. Отойдет! Нет, не в мир иной!
… А вечером случилось непредвиденное. Ко мне подошел Боромир. Жутко смущенный.
- Кей?
- Да? – я оторвалась от чистки ногтей кинжальчиком. Боромир под ехидное хихиканье Леголаса вытащил из-за спины небольшой букетик каких-то засушенных трав. Где он их, интересно, раздобыл? Зима же!
- Спасибо! Боромир, ты настоящий рыцарь! – растаяла я, немного удивляясь, но принимая презент.
Гондорец расплылся в счастливой улыбке. Я осторожно понюхала букетик. Неожиданно приятный запах. Тут даже есть несколько лекарственных травок! Боромир присел рядом, и я от души обняла его и чмокнула в щеку. Гондорец тоже стиснул меня в могучих объятьях.
Но неожиданно мой взгляд наткнулся на Арагорна, тот смотрел в сторону. Мне стало неожиданно обидно и больно.
- Боромир, ты прелесть! – заявила я, прикрепляя подарок к краю плаща. Снова глаза машинально обегая поляну, наткнулись на короля. Арагорн вообще не отводил взгляда от темного леса. Ну, почему жизнь так несправедлива? Ну что за ерунда? Мне симпатичен Странник. А бродяга воротит от меня нос!
Ну и ладно! Боромир – отличный парень! Кстати, вот вы думаете, сколько ему лет? Я тоже думала – лет 30-40. Фиг вам! Двадцать два! Вот такой вот он качок в столь молодом возрасте. Ну и хорошо, что он пытается за мной ухаживать – зачем мне этот 87-летний дедуля-извращенец?
Я почувствовала, что к горлу подступают слезы. Не нужно мне было воскресать… Никто даже не знает, что у меня БЫЛ выбор. И я предпочла одного человека, одну, такую маленькую надежду всем своим друзьям, родителям, знакомым, променяла комфортный и приятный мир на Средиземье, где человеческая жизнь имеет жесткую цену, и цена эта не велика. Обменяла вечерние интернет-дебаты на риск каждый день, каждую секунду, сытость и вкус обычных человеческих гамбургеров и пиццы на пересоленный непрожевываемый кусок мяса… И ради чего? Не думаю, что когда я совершала выбор, я думала о патетике, типа «надо спасти эльфов», «надо прекратить цикл-повторение»…
Я свернулась в клубочек на своем лежаке, Грр устроилась рядом, и мы задремали.
Проснулась я почему-то очень рано и обнаружила, что меня укрывает теплый плащ, подбитый мехом. Я спросонья потянулась, укуталась потеплее, и принюхалась. Но вместо привычного запаха леса, ванильного табака и каких-то приправ я ощутила странный металлический привкус и горький запах полыни. Я высунула нос из-под «одеяла». Арагорн тоже уже проснулся и тихо паковал свою сумку.
- Проснулась? Тоже не спится? – он заметил любопытный блеск моих глаз, – тебе повезло. Такой мужчина тебя полюбил. Боромир – прекрасная партия.
Я, не отвечая, села, кутаясь в чужой плащ. Как ему объяснить, что не ради «прекрасной партии» вернулась я сюда? Как ему, наконец, сказать, что на выбор между «моей» реальностью и «чужой» я выбрала «чужую», только потому что он может ее назвать «своей»?
- Арагорн.
- Да?
- Ты вчера радовался моему возвращению?
- Да.
- Тогда я не могу понять твоей холодности сейчас. Представь, что в любой момент мое сердце может снова остановиться, как и твое. Поэтому я боюсь. Не за себя. За то, что не успею что-нибудь сделать. А сюда я вернулась, что бы действовать. Я из другого мира, Арагорн. Я не прошу чего-то невыполнимого. Я прошу только об одном. Представь… Что завтра утро может не наступить для меня.
Бродяжник встал, подошел ко мне. Присел рядом и, вытащив из плаща Боромира, прижал к своей груди, закутывая меня так, что бы мне было тепло. Я прижалась к нему всем телом, ощущая, как через рубашку медленно и неторопливо бьется его сердце. Он скучал. И боялся. А теперь ему легко и спокойно. Потому что я снова рядом с ним, на его коленях, в его плаще. Нет, он не любит меня, как женщину. Я для него – младшая сестра. Но не этого я хотела. Однако мне не хватало гордости встать, отойти, я прижималась к нему крепче и крепче. Так мы и встретили этот рассвет. Когда зашевелились другие, он выпустил меня из объятий, я встала с его колен и потянулась, разминая застоявшиеся мышцы.
С каждым днем мы поднимались все выше в горы.