Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 28

А зря, между прочим. Я, как бы к ней ни относилась, зла ей не желала, пакостить в духе разбойницы-эльфийки… как её?.. Сэры?.. не собиралась, но если дамочка не придержит свой язычок, на нём вполне могут выскочить волдыри, как при жестокой простуде. Я даже знала, кто из служанок охотно опрыскает еду леди Вивьен подобным составом совершенно бесплатно, не то что за флакончик подкрашенного для пущей конспирации «реагента алхимического». А ведь есть ещё кроткая и милая, совершенно не злопамятная Элан Ве’маль…

— Вот, — сказала Вивьен, несколько театральным жестом поставив на стол нарядную корзинку. — Всё, что требуется для зелья.

— Выкладывайте, — равнодушно отозвалась я. — Сейчас доем и займусь.

— Разве это не опасно — есть здесь, среди всего этого? — Вивьен обвела рукой лабораторию, заставленную зловещего — для любого непосвящённого — вида бутылями, ретортами, неторопливо побулькивающими котлами и перегонными кубами.

— Сейчас я не готовлю ничего ядовитого, едкого или жгучего, и в любом случае я дважды помыла руки, а сижу достаточно далеко от любых брызг и паров. Но всё равно, спасибо за заботу.

Я поскребла донце тарелки и с сожалением облизала ложку. Вернон, похоже, сумел выпросить на кухне полторы порции, но желудок, не забывший совсем недавних попыток заткнуть его хоть чем-нибудь, требовал ещё и ещё, всего и сразу, и побольше. Вивьен посмотрела на меня, хмурясь. То ли думала сделать замечание по поводу манер, то ли милостью Создателя задумалась о том, что не все лояльные маги укрывались от мятежа в тепле и сытости императорского дворца.

— Что ж, — сказала я, убрав посуду на письменный стол (где ей, конечно, тоже не место, но где в неё точно не попадёт ничего лишнего, кроме разве что чернильных брызг), — приступим. Вот в реторте лёд с соседней горы, где нет ни кузниц, ни конюшен. Ставим его на огонь.

— Цветик мой, совершенно не обязательно комментировать каждое ваше действие.

— Но вам же так проще следить за тем, насколько точно я следую рецепту.

— Вы, кажется, забыли, что я училась в Круге и основы алхимии знаю так же, как любой маг Круга.

— Как скажете, — я пожала плечами. — Сердце заморожено, полагаю?

Я развернула вощёную бумагу, взяла в руки редкий ингредиент, на вид неотличимый от обыкновенных бычьих потрохов, и аккуратно принялась отогревать его магией.

— Для формари вы на удивление хорошо владеете магией стихий, — снисходительно похвалила Вивьен.

— Вы, кажется, забыли, — в точности копируя её тон, ответила я, — что я училась в Круге. И как любой маг Круга, основы любой магической дисциплины знаю так же, как вы — основы алхимии.

— Ох, цветик мой, если бы к вашим алхимическим талантам ещё немного манер, дипломатичности и умения следить за собой…

— То желания подлизывать чужие задницы или задирать подол у меня всё равно не прибавится, — отрезала я. — Сударыня, я взялась выполнить ваш заказ. Не более. Советы и нравоучения оставьте тем, кто в них нуждается или хотя бы в силу своего положения вынужден выслушивать их от вас.

— От вас же я выслушала совет профессионала. Вам бы тоже не мешало прислушаться к тому, что говорят более… опытные люди.

— Вы, участвуя в Игре, вынуждены учитывать впечатление, которое производите на окружающих. А моя репутация — это мои зелья. Если кто-то считает, что они так эффективны, потому что я сцеживаю в них свой яд, мне это ничуть не мешает. Если состоятельная женщина не хочет рожать каждый год, как крестьянка, а состоятельный мужчина желает быть… состоятельным не только финансово, они легко соглашаются даже на мою ядовитую слюну в зельях.

Мы надолго замолчали: я занималась дурацким снадобьем, которое не могла даже улучшить (при условии, что Вивьен вообще согласилась бы на изменения, вносимые прямо по ходу изготовления), потому что нечего там было улучшать. Совершенно бесполезное было варево, и даже начальных знаний об алхимии, как мне кажется, должно было хватить, чтобы понять это. Насколько же Вивьен отчаялась, если готова была выложить немалые деньги за абсолютно ни на что не годную смесь сомнительных ингредиентов? Она следила за моими руками и, хоть не делала комплиментов в духе Дориана Павуса, видно было, что ма’стерская работа зацепила и её. Ну… хоть что-то. Людям, способным оценить чужое мастерство, я кое-что готова простить.





— Вы что, суп варите? — Это демоны принесли Мартина, который простодушно потянул носом и без всякой задней мысли сообщил: — Пахнет похлёбкой из требухи.

— Здесь было так печально со снабжением? — хмыкнула я.

— Не то слово. Первое время здесь и самому Инквизитору приходилось есть что найдётся, а не что захочется.

Он взял стул, отодвинул его к стене так, чтобы видеть и меня, и вход в подвал, сел и устало сложил руки на коленях. Доспехов на нём опять не было, только форма, так что отсутствующий нагрудник не помешал ему ссутулиться.

— Любезный сэр, — сладким голосом уколола его Вивьен, словно в упор не замечая, что сил Мартину не хватает даже сесть прямо, — здесь две женщины стоят, как вы могли бы заметить.

— Любезная монна, — а вот съязвить в ответ сил у него всё же хватило, — я только что отстоял шесть часов на посту, а меня вместо отдыха послали присмотреть за госпожой Стентон со словами: «Сядешь в уголке и будешь сидеть. Не всё ли тебе равно, где?» Так что я выполняю приказ своего капитана — сижу в уголке и не мешаю формари работать.

— Защищаете её от меня? — тонко улыбнулась Вивьен.

Мартин неожиданно выпрямился, жёстко усмехнулся, поднял правую руку и проговорил:

— Ибо нет тьмы там… Продолжать, монна? Я не рекрут и красным лириумом мне мозги не выжгло. Напомнить вам, что такое рыцарь Церкви, да ещё дважды прошедший ритуал?

— Сэр Мартин, — упрекнула я, — я тоже маг, а у вас, как вы сами сказали, приказ охранять меня, но мне при этом не мешать.

Вивьен неласково глянула на храмовника («зыркнула» было бы точнее, но как можно даже подумать про мадам де Фер такими плебейскими словами?), однако смолчала. В конце концов, сам Инквизитор готовился стать храмовником, одним его советником был рыцарь-капитан Каллен Резерфорд, ещё одним — Искательница Кассандра Пентагаст, и вообще Инквизиция делала ставку на храмовников, а магам всего лишь позволено было помогать в меру их скромных или не очень сил. И придворной чародейкой Вивьен больше не была, и покровитель её был тяжело болен. Каковы бы ни были связи мадам де Фер по обе стороны Морозных гор и на обоих берегах Недремлющего моря, однако здесь, в Скайхолде, её слово против слова даже рядового храмовника — а я всё больше сомневалась, что сэр Мартин рядовой, — вряд ли бы много значило.

— Вам Тишина как-то помешает нарезать этот корешок? — спросил он меня.

— Нет. Но если вы в самом деле дважды проходили ритуал, я бы не хотела попасть вам под руку. Меня разок зацепило Очищением от рыцаря-лейтенанта Флоренса… самым краешком зацепило — мне не понравилось.

Он ничего на это не ответил, так что я продолжила «нарезать корешок», а Вивьен — следить за моей работой. Часам к десяти зелье было готово, я слила его в фиал из тёмного, почти непрозрачного стекла, плотно закупорила и отдала Вивьен со словами:

— Только ни в коем случае не открывайте, пока не соберётесь напоить им вашего друга. В составе этого снадобья нет ни одного вещества, которое позволило бы сохранить его свойства хоть на сколько-то долгий срок, так что держи’те его в темноте и на холоде, и чем меньше, тем лучше.

Та, помедлив, кивнула и положила на стол вишнёвый замшевый кошелёк, расшитый бисером. Я вытряхнула монетки, убедилась, что они золотые, сгребла их, не считая, в карман фартука, а кошелёк вернула хозяйке. Вивьен, которая так, разумеется, и не садилась на сомнительной чистоты стулья, а всё это время провела на каблуках, с видимым трудом сдержала вздох облегчения.

— Давай, ты её отравишь, — сказал Мартин, когда за Вивьен закрылась тяжёлая подвальная дверь. — А я тебе помогу с алиби.