Формари

«Да что ж ты умный такой, зараза?» — с тоскливой злостью подумала я. А вслух сказала:

— У джайненских храмовников до Мора не было никаких проблем с поставками лириума, сэр Каллен.

— Это значит, что вы не хотите ни врать, ни говорить правду?

— Не хочу, — согласилась я. — Заставите?

— На дыбе обычно на всех нападает такая говорливость, что у писаря прямо-таки рука отваливается, — буркнул он.

— Формари обычно знают такие яды, что даже сказать: «Пока, ублюдок», — не успеешь, — тут же огрызнулась я, живо припомнив ожидание церковного суда. — Вы меня сперва доведите до этой дыбы. — И я выразительно потёрлась щекой о плечо. Сэр Каллен послушно уставился на ворот моей куртки, а потом — на короткий ряд мелких круглых пуговок на рубашке, наверняка гадая, в какой из них ждёт своего часа капля яда, способного убить мгновенно.

Потом он, словно очнувшись, потёр ладонями лицо, взъерошил влажные от холодного пота волосы и проговорил с явным усилием:

— Кажется, мне действительно придётся принять лириум, потому что я определённо схожу с ума, угрожая возможному союзнику. Госпожа Стентон, орден храмовников больше не подчиняется Церкви, а я уже даже не храмовник…

— Вы храмовник, сэр Каллен, — перебила я. — Себе-то не врите. Если вы увидите мага, читающего заклинание в толпе, вы же не вязать его кинетесь, а для начала Святой Карой угостите. И храмовники могут сколько угодно говорить о том, что Церкви они больше не подчиняются. Конечно. Они теперь на службе Инквизиции, и именно Инквизиция снабжает их лириумом. Поводок теперь в других руках, но он никуда не делся. Когда молодая дурёха сунулась чуток ослабить ошейник на любимом, её быстренько загнали в дыру на краю Молчаливых Равнин с наказом сидеть тихо и не высовываться. Варишь зелья от менструальных болей — вот и вари себе дальше, а в дела Церкви не лезь. Мне пришлось нарушить обещание, которое я давала при отъезде, потому что люди, охранявшие нас от разъярённой толпы, натурально сходили с ума, и помощь им стала вопросом уже моего собственного выживания. Но я не уверена, что Инквизиция одобрит мои попытки продолжить исследования.

— Инквизитор поддерживает моё решение отказаться от приёма лириума, — каким-то больным надтреснутым голосом возразил сэр Каллен.

— Инквизитор, — хмыкнула я. — Мальчик двадцати с небольшим лет, случайно получивший способность закрывать разрывы в Завесе. Надежда Тедаса. Знамя, вокруг которого сплотились все неравнодушные… А что о вашем решении думает Правая Рука покойной Верховной жрицы? А Левая? Этим ручкам приходится держать храмовников на сворке, иначе те решат, будто им вообще не нужен никакой хозяин, они и сами по себе сила. Я не хочу лезть в эти игры, сэр Каллен. Когда и если меня попросят, я буду готовить зелье, о котором уже знают слишком многие, чтобы его замалчивать. Но не более того. — «Или вообще на хрен попрошу защиты и укрытия у Хартии — вряд ли гномы-контрабандисты чем-то хуже орлесианских бардов, с их лютнями за спиной и кинжалами в рукавах».

— Хорошо, — подозрительно послушно сказал сэр Каллен. — Я вас прошу, — он выделил голосом это «прошу», — готовить для меня ваше снадобье. Очевидно, мне придётся принимать его каждый день, да? То есть обычной дозы лириума мне хватит на двадцать дней. Может быть, — сказал он скорее себе, чем мне, — так будет легче отвыкнуть от лириума? Читал я про такой способ отучить человека от дурманных зелий — понемногу снижая дозу.

— Может быть, — я пожала плечами. — Не обижайтесь, сэр Каллен. Ничего личного. И даже никакой неприязни мага к храмовникам. Просто мне хватило одного раза, а сестра Лелиана и Искательница Кассандра — как ни крути, служительницы Церкви, которую я не люблю и боюсь гораздо сильнее, чем всех самодуров-храмовников, вместе взятых.

— Что вам нужно для этого зелья кроме лириума? — спросил он, проигнорировав моё замечание.

— Обычные лекарственные травы, которых у мастера Адана запасено в избытке. Четверть часа свободного времени. Ваше обещание не лезть в те мои дела, которые вас не касаются.

— Это вы про Хартию?

— Это я про Хартию, — согласилась я. — Сэр Брайсен не спрашивал, где я беру лириум, просто отправлял со мной охрану на встречи с контрабандистами. Окажите мне гораздо меньшую любезность — просто ни о чём не спрашивайте.

— Вы уверены, что охрана вам не нужна?

— Да ни в чём я не уверена, — устало и раздражённо сказала я. Мало мне было вчерашнего выплеска магии, так ещё и этот душу мотает! — Пока что я нужна этой банде. Пока что здесь меня никто заменить не может. Пока.

— Всё же, я думаю, стоит показать этой банде, что за вами присматривают, — возразил сэр Каллен. — Пусть знают, что в случае чего им придётся иметь дело с храмовниками, а не просто с одинокой формари.

— Как скажете, — равнодушно согласилась я и протянула руку. — Лириум, сэр Каллен, и если у вас больше нет срочных дел ко мне, я пойду. Потому что у меня-то как раз срочных дел много.

Он вытащил из ящика стола и почти с облегчением отдал мне шкатулку, какие храмовники брали с собой “в поле”. Отделение для лириума было заполнено доверху, и я с невольным уважением посмотрела на человека, который загибался от ломки, но не прикасался к лириуму, лежащему у него в столе, только мерную ложку набрать и развести.

— Отправьте со мной этого вашего парнишку, тощенького такого, — сказала я. — Я приготовлю состав и сразу же пошлю его вам.

Я встала, и в этот момент в кабинет заглянул адъютант сэра Каллена.

— Сэр, — сказал он слегка виновато, — тут к вам Вольф рвётся. Говорит, срочно.

— Пусть войдёт.

— Да, сэр.

— Коммандер, — почти отпихнув адъютанта, в кабинет ворвался сэр Мартин, — если вы вызвали монну Стентон по поводу вчерашнего происшествия с Коулом…

— Нет, — перебил его тот.

— Нет? — храмовник словно на стену налетел и перевёл недоумевающий взгляд с меня на сэра Каллена и обратно.

— Срать я хотел на Коула, — невежливо ответил командующий под изумлённым взором сэра Мартина, кажется, не привыкшего к таким выражениям от своего командира. Да ещё в присутствии женщины, тем более гражданской, а не сестры по ордену, которые сплошь и рядом выражались так, что любой вербовщик заслушается. Сэр Каллен поморщился и сказал без особого раскаяния в голосе: — Простите, сударыня. Получил — значит, так ему и надо. Я бы ещё добавил с удовольствием, но мне нельзя, я даже отовраться не смогу, будто не знал, кто он такой. Что-то ещё, Вольф?

— Н-нет, сэр. Виноват.

Тот вяло махнул, выпроваживая нас обоих.

— И что это было? — спросила я, когда сэр Мартин закрыл дверь кабинета. Адъютант понимающе ухмыльнулся, но его я предпочла проигнорировать.

— Именно то, что вы подумали, — подтвердил храмовник. — Я примчался, как дурак, выгораживать вас перед командующим.

— Ну… вы сами это сказали, — проворчала я, поудобнее перехватывая шкатулку. — Простите, у меня срочное задание от господина коммандера.

— Он всё-таки решил попытаться. — Кажется, это не было вопросом.

— Ему можно, он в своей башне вряд ли столкнётся с магом крови, — в тон сэру Мартину отозвалась я.

— Разве что когда в шахматы играет с Павусом.

— А тот маг крови? — удивилась я.

— Он же тевинтерский магистр. Они все её используют.

Я хмыкнула, но спорить не стала, тем более что мы уже вышли из башни, а во дворе крепости вечно толклось столько народу, что кое-какие мысли лучше было держать при себе.

— Как насчёт сегодняшнего вечера? — спросил сэр Мартин. — Я вас всё-таки приглашаю в «Приют Вестника».

— А давайте мы с вами просто снимем каморку в этом самом «Вестнике» на ночь, и вы поймёте, что я такая же баба, как любая другая?

— Вот так, сразу? — опешил он.

— Ну да. А зачем время терять?

— Ох, — вздохнул храмовник вместо того, чтобы обрадоваться тому, как легко и просто можно получить желаемое. — Давайте всё же сначала выпьем и поговорим, а?