Змеюка

— Ты чему поднадзорную учишь? — хмыкнул Каспар, но как-то так… чуть ли не с одобрением.

— Уметь защититься от урода в сером сюрко, которому его власть по мозгам так шарахнула, что напрочь их отшибла, — огрызнулся малефикар. — Ну, договорились, да? В новолуние собираемся после заката в ритуальном зале. Госпожа подмастерье, — тон у него стал прямо-таки официальным, — подготовку знаете? Нет? Так я и думал. Не есть с утра, не пить где-то с полудня…

— А то расслабишься этак полностью, и будет потом самой неудобно, — пояснил Каспар, фыркнув над тем, как покраснела Камилла, представившая себя в луже… или даже не в луже.

— …И приходить в чём-то таком, что можно легко и быстро как скинуть, так и надеть потом. Лучше бы без ваших женских штучек с крючками и шнурками.

— Ты халат стёганый себе на зиму купила? — опять влез Каспар, и Камилла кивнула: какая там зима! Она его уже начала носить. — Вот его и надень на голое тело, на этаж спуститься хватит.

— А если Алан откажется? — усомнилась Камилла.

— Сама-то веришь? — усмехнулся Каспар, а Равен таким тоном, что любая эфа удавилась бы от зависти, прибавил:

— Брата Мартина позовём.

Алан, понятное дело, согласился. Как же, сам ведь всё это затеял. И наверняка ему было очень любопытно — в ритуальный зал он точно заглядывал, но обычно пустое и тёмное помещение выглядело скучновато и совсем не… магически, что ли. А тут Равен соединил меловыми линиями какие-то заранее размеченные цветными камнями точки в полу, наставил вдоль линий и в узлах разноцветных свечей, установил в центре шар для гаданий (некоторым проще войти в транс, глядя в него, снисходительно пояснил он), так что выглядеть тесноватый плохо прибранный зал стал внушительно и, на взгляд Камиллы, даже слегка зловеще. Только чёрного каменного алтаря, чтобы зарезать на нём жертву, не хватало.

Целитель, правда, с порога брякнул:

— Ну, ты и наворотил, Равен! Простым Кругом обошлись бы.

— Вот и обходись простым Кругом и компанией тупой боёвки, — огрызнулся тот. — А я с вами двумя и с заблокированной травницей силой обмениваться без страховки не собираюсь. Или тебе, может, кое-какие мои таланты пригодятся?

— Не-не-не, — Браун торопливо поднял руки, развернув их ладонями к малефикару, словно сдавался. — Вашего брата к больным лучше близко не подпускать, и мне только твоих… талантов недостаёт для полного счастья! Замучаешься потом чиститься.

Тереза понимающе покивала, не вмешиваясь в разговор, и первой скинула халат. Она, видимо, переоделась в комнате Анвэн, потому что в таком виде, в халате на голое тело и войлочных ботиках на босу ногу, не могла же она добираться сюда из госпиталя.

— Куда мне садиться? — деловито спросила она, ничуть не смущаясь под взглядами мужчин: её немного лишний жирок был весьма завлекательно распределён по фигуре, и она отлично это знала. Глядя на неё, стали раздеваться и остальные, благо за дверью стояла охрана из денщиков с приказом не впускать никого, кроме самого коменданта, а тот, разумеется, был заранее предупреждён и вряд ли стал бы вмешиваться в дела магов, никого кроме них не касающиеся.

Равен, подумав, указал, куда сесть Терезе. Рассадил остальных. Потом поменял местами Анвэн и Каспара. Потом — Камиллу и Брауна. Что-то прикинул и пересадил вообще всех, кроме Алана — тому он, как указал место у северной стены, так больше и не трогал. Ну да, балласт лежит себе на дне трюма и не даёт судну опрокинуться. Держался Равен уверенно и властно, и совсем не выглядел смешным и нелепым при этом, несмотря на вялое свисающее брюхо и «крылышки» на боках.

— Так, — сказал он, протянув руки соседям слева и справа, — господа целители, обращаюсь, главным образом, к вам: если кто-то свалится в обмороке, пусть там и лежит, никто ещё в Круге не умирал. Руки не расцепляем, пока я не позволю, ни в коем случае, иначе вся моя возня с расчётами полетит сиру Мурильо под хвост. — Камилла сдержала нервный смешок: знала бы она, чьему коту читала стихи лунной ночью на стене! — Анвэн, прочти что-нибудь из репертуара матушки, остальные повторяют последнюю строчку каждого стиха.

— Что именно? — полуэльфа была деловита и собрана, даже высокомерный вид забыла на себя напустить. Да и вообще, все держались так, словно разгуливать нагишом было для них обыденным делом. Так что Камилла перестала нервничать по поводу своих сомнительных прелестей, и даже Алан не косился ревниво на магов-мужчин: слишком уж настроение у собравшихся было далёким от плотских забав.

— Да хоть «В Арверниэне свой корабль в путь снаряжал Эарендил…» Господин сотник, сумеете повторять за нею?

— «Ткал паруса из серебра и мачты гордые крепил», — с чувством продекламировал Алан. — Обижаете, господин Равен! Это есть мы могли шесть дней в неделю ячменную кашу на завтрак и на ужин. На образовании для нас наши родители никогда не экономили.

— Отлично, — сказал ничуть не впечатлившийся малефикар. — Вы в транс войдёте вряд ли, так что держите своих соседок крепче — женщины быстрее и легче что делятся силой, что принимают чужую. Ни на что не отвлекаемся, никого, кроме Анвэн, не слушаем. Начали!

— Обращение к Прародительнице Сущего ничьих религиозных чувств не затронет? — поинтересовалась та. — Нет? Тогда читаю литанию «Зимнему сну отдаваясь…» Повторяем за мной: «Благослови, Предвечная!»

========== Хозяйка мастерской… почти ==========

Брат Мартин долго разглядывал зелёную полосу, остановившуюся всё в том же полудюйме от первого кольца, и вид у него был… Камилла даже не бралась бы объяснить выражение его лица. Наконец он отмер и сказал:

— Если вам так помогают совместные медитации, возможно, имеет смысл практиковать их почаще? Как вы себя чувствовали после этого?

— Уснула как убитая, даже поесть не успела, — ответила она чистую правду. А что сон ей привиделся в высшей степени странный, она никому рассказывать не собиралась.

Она была змеёй. Может быть, гюрзой, может быть, безобидным ужиком, но змеёй — точно. Вокруг расстилалась осенняя степь, шныряли в жухлой траве жирные, отъевшиеся к зиме хомяки-суслики, и Камилле в этом её сне страшно хотелось поймать и съесть хоть одного (видимо, голод она даже сквозь сон ощущала), но ей было некогда. И не только ей — рядом ползли другие змеи, и ядовитые, и простые, и все очень спешили. Потому что их ждал здоровенный, сажени в полторы, абсолютно чёрный… э-э… кобр. В короне, но не как у императора или даже южных королей, а больше похожей на тюрбан какого-нибудь эмира с Лазурного Берега. Приподнявшись над камнем, где он лежал, змей, раздувая клобук, покачивался, озирая своих подданных, пока собравшиеся не замерли в почтительном безмолвии. «Вс-се здес-сь? — спросил он. И сам себе ответил: «Вс-се. Вы с-знаете, что мне нуш-жно. Ищ-щите». И во сне змея-Камилла точно знала, что именно требует найти змеиный… хан? Вот только проснувшись, перестав быть змеёй и не считая больше сусликов вкусными, она понятия не имела, что должна найти. А чувство почему-то было, что в самом деле должна, хоть и не является подданной кобра в тюрбане. И вообще, кобры здесь не водятся. Местные наверняка даже слова такого не знают.

— Странно, что медитация только заполнила резерв, а не расширила его, — задумчиво заметил брат Мартин.

— Возможно, это максимум, на который я вообще способна? — предположила Камилла. — Я говорила с Фламме, он ведь регулярно медитирует и что-то там ещё делает для расширения резерва, но последние лет пять, по его словам, прибавление идёт буквально по волоску. В конце концов, у людей есть ограничения не только в магии. Меня и первого ученика мой наставник учил одинаково, но мне даже не нужно смотреть таблицы совместимости, чтобы прикинуть возможное взаимодействие ингредиентов, я и так примерно знаю, что должно получиться. Корвин так не может, хотя старше и опытнее.

— Вы вообще очень талантливый человек, — согласился Искатель. — Я рад, что хоть ненадолго, но вы приехали сюда. Теперь хотите вы того или нет, вы тоже стронете свою маленькую осыпь, которая изменит жизнь в посёлке. Как Гарт добился-таки фактически строительства новой крепости вместо обещанного ремонта. Как Браун сделал из унылого полевого лазарета вполне приличный госпиталь, а по окраинным меркам, так просто образцовый.