Змеюка

Камилла опешила. Она понимала, что комендант Гарт человек неглупый, если уж сам, без влиятельной родни, сумел дослужиться до такого звания, пусть даже крепость ему досталась на окраине цивилизованного мира. Но что он настолько… практичен и посвящён в такие тонкости…

— Что, удивлены? — усмехнулся он. — Тупой старый солдафон, оказывается, не такой уж тупой и не такой уж солдафон? Люблю вот, понимаете, талантливых людей и не хочу их выпускать из своих жадных загребущих лап. Брауна вон уболтал, тот до полной выслуги вряд ли отсюда куда-то денется, а может, и после… Так что вы подумайте над моими предложениями, подумайте. А про мыловарню я, кстати, не шучу — зачем вам время на такую ерунду тратить? Вот натравлю на вас Курта, пускай подберёт вам делового партнёра в посёлке.

— Курт — это господин Форестер? — наморщила лоб, припоминая, Камилла. — Интендант?

— Он самый. Если намекнуть ему, что и он сможет лапки погреть, он вам сам всё организует, включая разрешение наместника, вернее, его помощника по торговым делам. Не отвлекая занятую девушку от реторт.

Камилла озадаченно хмыкнула. Что интендант сбывает в посёлке мыло, которым побрезговали… м-м… не рядовые — это к гадалке не ходи. Комендант, понятно, в доле. Ну, как в доле? Интендант делится выручкой, чтобы начальство закрывало глаза на его делишки. И судя по всему, Форестер не зарывается и лишнего не ворует, — так, тащит то, что плохо лежит, — то есть, тип он умный и осторожный, и с ним вполне можно иметь дело. Но Создатель, если связываться с этой мыловарней, через три года отсюда не так просто будет уехать! С другой стороны, иметь долю в маленьком, но надёжном предприятии… Она представила себе, как небрежно роняет в разговоре с городским цирюльником: «У меня мастерская на паях», — и сдержанно фыркнула, однако что-то такое в душе осталось, да. Совладелица мыловарни — это вам не бродяжка с патентом подмастерья. Даже если мыловарня — это просто дощатый сарай с печью, котлами и формами.

— А с орками вы поаккуратнее, — посоветовал Гарт. — Прежде чем пугать их или ещё как-то производить впечатление, спросите старожилов, что ли. А то нам тут только храма Змеиного Хана не хватает…

***

Атлас анатомический попал Камилле в руки гораздо раньше географического, и потому Империя ей всегда напоминала формой печень, у которой западный край немного неправильно изгибался, следуя руслу Данувия, и сходился с верхним, северным, в Серебряной Гавани, городе, где западная часть принадлежала эльфам, а восточная — людям. А вот восточный край спускался на карте так далеко на юг, что Камилла всегда недоумевала, почему жители Срединных Земель зовут её страну Империей Единого Севера: граница Империи с Лазурным Берегом проходила гораздо южнее, чем горный хребет, отделявший то же Приболотье от приморских княжеств. Другое дело, что так далеко от любого моря климат был куда более суровым — жарче и суше летом, холоднее — зимой. И всё же в Рассветном Отроге выращивали не только яблоки, груши и мелкие жёлтые сливы, а ещё и айву с абрикосами. Айва, правда, на вкус Камиллы, была совершенно несъедобна, хотя пахла очень приятно. Но жена торговца Назара угощала её милость айвовым мармеладом, и тот был очень даже неплох (особенно орехи в нём). Камилла вообще почитала кое-что об этом фрукте и подумала, что следующим летом займётся его изучением: некоторые его свойства определённо позволяли использовать айву в лечебных целях.

До настоящей степи, кстати, от крепости была почти неделя пути, если считать время, потраченное на дорогу крестьянскими возами или орочьими кибитками с товаром. Всадникам требовалось вполовину меньше времени, даже имперским, в броне и с тяжёлым вооружением, а орки, говорили старожилы, и вовсе налетали вихрем, оглянуться не успеешь. Камилла поинтересовалась, почему бы не построить форт поближе к таким беспокойным соседям — оказалось, что Рассветный Отрог запирает дорогу на запад, перекрывая собой безопасный и удобный распадок. Объезжать крепость с севера было, оказывается, чистым самоубийством: там голые склоны Мёртвого хребта осыпались от любого чиха лавинами каменных обломков. А южнее, у озера Змеиного, в которое впадала Гривастая, рядом с гораздо более крупной крепостью располагался целый городок, не чета здешнему посёлку при старом… ну, то есть, теперь-то перестраивающемся форте.

— Добрый вечер.

— Добрый, — согласилась Камилла, поднимая голову от расстеленной на столе карты дистрикта.

— Тебя опять не было за ужином.

— Я послала Карла за едой в «Цветущую Розу», — отмахнулась Камилла.

Честно говоря, это стоило таких усилий, что проще, наверное, было сходить самой: глаз у Карла в результате лечения стал видеть, по его словам, чуть ли не лучше прежнего, и изначально скептически настроенный денщик проникся к «штатской сопле» глубоким и искренним восхищением. Правда, выражалось оно, главным образом, в том, что теперь все попытки Камиллы пропустить ужин превращались в выслушивание бесконечного нытья и ворчания, что её милость-де себя не бережёт и что сколько можно кусочничать — этак себе всё нутро попортить недолго. Идти однако было лень, поэтому Камилла сидела в библиотеке и лениво разглядывала на карте места хоть сколько-то знакомые, а также те, о которых она что-то слышала, и прочие окрестности.

— Такое впечатление, что ты от меня прячешься.

— Ага, — смачно зевнув, подтвердила Камилла. — Загородилась рядами колб и пробирок, нацепила слюдяную маску, чтобы не узнал, и трясусь от страха, а вдруг ты догадаешься, что искать алхимика надо в его лаборатории? Самомнение у вас, господин сотник… Кстати, как ты попал в библиотеку? Это башня магов вообще-то.

Алан хмыкнул.

— Как один из старших командиров, я имею право ходить где угодно, — сказал он. — А по моей нижайшей просьбе господин Искатель допустил меня до книжного фонда.

— До целительских атласов, основ медитации и сборников простейших проклятий?

— Вообще-то, это всё очень полезные книги, — возразил он. — Моя бы воля, я бы в военных школах давал хотя бы основы магии. Теорию хотя бы — чтобы заранее знать, чего ждать от магов, а чего требовать бесполезно и даже глупо.

— А как ты узнаешь заранее, с кем тебе доведётся служить? Это у вас тут служит дочь беглой друидки, которая, — Камилла вспомнила, что говорила об Анвэн Тереза, и процитировала: — Малую Бурю призывает щелчком пальцев. А вполне мог оказаться и подпасок, которого нашли при общей проверке и у которого артефакт-определитель кое-как нацедил первый круг.

— Ну, — он усмехнулся, — наш второй боевик, знаешь ли, тоже… не подпасок, хоть и нет в нём друидской крови.

Он взял стул от соседнего стола и переставил его вплотную к тому, на котором устроилась Камилла.

— Прости, — сказал Алан, усевшись рядом и взяв её за руку. — Уехал, пропал на полторы недели и слова при этом не сказал, что сам не знаю когда вернусь, но точно не скоро.

— Ты не обязан мне отчитываться. — Она опять зевнула и, не устраивая представлений с выдиранием руки из пальцев заведомо более сильного собеседника, положила левый локоть на стол и улеглась головой на него. — Ну, где там Карла носит? Хочу есть и спать. И всё, с завтрашнего дня, как и грозилась, начинаю готовить по бутылочке отвара хрустальной благодати, а в остальное время тупо валяюсь на кровати и плюю в потолок.

— Давай, я завтра лучше возьму двух-трёх солдат в сопровождение и покажу тебе окрестности крепости, — предложил он. — Ты ведь дальше центральной улицы посёлка так нигде и не была?

— И там-то всего дважды, — подтвердила Камилла. — Как бы орки меня ни прозвали, разгуливать в одиночку мне не хочется.

— Да, укусить Курака — это было… эпично, — усмехнулся он. — Долго плевалась потом?

— Прополоскала рот своим бальзамом. А он вполне годится на растопку.

Она прикрыла глаза, чувствуя, как его колено касается её бедра, а сильные жёсткие пальцы легко скользят по ладони, по запястью…

— И чем тебе девочки господина Лео нехороши? — спросила она, с досадой подумав, что самой надо было хоть разок туда наведаться, чтобы не расплываться теперь тающим воском.