Страница 4 из 11
- Вот чёрт….
- Да, и я о том же. Ну как, пропустит эту версию ваша цензура?
- Не знаю…
- Ага. – с лёгким злорадством отреагировала Светлана на перемену уверенности девушки, - Это лишь версия, доказать мы с вами ничего не сможем, тем более сейчас, когда кража состоялась. Но эта версия объясняет все странности: и откуда вор знал все тонкости развески, и откуда знал устройство крепления подрамника в раме, и даже вызывающе демонстративную кражу, тоже объясняет. Именно так открыто и нужно было сделать, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, что картину украли не здесь.
- Да уж…
- Как штрудель?
- О, - журналистка посмотрела на свою тарелочку, где оставался маленький кусочек, - очень вкусный.
- Эклер тоже отличный, с настоящим кремом. Хотите попробовать? – и она отрезала тоненький кругляшик с кремом в нутрии.
- Ой нет, - зачем-то стала отказаться девушка, но Светлана уже переложила его со своей тарелочки в её.
Евгения сдалась, поддела его ложкой и отправила в рот.
«Боже, как эротично», - Светлана с замиранием сердца, наблюдала за её действиями, почти физически ощущая каждое движение руки, губ, и даже языка Евгении.
- Как? – с некоторой дрожью в голосе поинтересовалась она, - «Черт, я сейчас доиграюсь» - Светлана нервно сглотнула и несколько раз кашлянула, чтобы скрыть это.
- Очень вкусно.
- Ещё?
- Нет спасибо, правда много.
«Жаль» - Светлана осторожно выдохнула и оторвала, наконец, свой взгляд от губ девушки.
- Мда… о чём это мы? – вдруг произнесла она, и тут же смутилась, от того, что потеряла нить разговора, - а да, вторая версия, - выкрутилась она.
Девушка с удивлением и чуть более внимательно посмотрела на неё, но оставила своё удивление при себе.
- Есть ещё и вторая версия?
- Да, есть и даже есть третья.
- И все такие же нецензурные?
- О да.
- Отлично, продолжайте.
Светлана улыбнулась.
- Мне понравилась это ваше «нецензурные версии» - отличный заголовок для статьи.
- Кстати да. Разрешаете его использовать?
- Конечно… - хотела добавить: «Разрешаю всё», но удержалась. – Итак, вторая версия.
- Да.
- Вторая версия заключается в том, что кражу совершили, для того чтобы дискредитировать нынешнего директора Третьяковки Зельфиру Трегулову.
- Ого.
- Да.
- А зачем?
- Как зачем? Чтобы занять её место.
- А оно такое доходное, чтобы идти на преступление ради этого?
- Очень хороший вопрос, - Светлана улыбнулась и чуть не похлопала её по руке в знак одобрения, - «Чёрт, чёрт, чёрт, держи себя в рамках приличий» - настойчиво сказала она себе.
- Просто отличный вопрос, – ещё немного помолчала, и когда поняла, что вроде справилась со своими желаниями, продолжила. - Отвечаю. Дело в том, что то место, где мы сейчас сидим, доживает свои последние дни, - и она обвела головой вокруг.
- В смысле?
- В прямом. Именно Трегулова добилась того, чтобы ЦДХ, то есть Центральный Дом Художников, отобрали у художников и передали его Третьяковке. До первого апреля все, кто сейчас здесь сидит, должны съехать, включая и это кафе.
- Куда съехать?
- Это ещё один хороший вопрос, и лучше него может быть только шикарный ответ – нафиг. Никого, и уж тем более Трегулову, не парит куда отсюда все съедут. Моя галерея, слава Богу, не здесь находится, и переезд меня не коснётся, я лишь сожалею, что Москва лишается последнего серьёзного, и главное доступного места для выставок современных художников.
- Ого.
- Да.
- Но как это связано с кражей Куинджи?
- Очень просто. После того как отсюда все съедут, здание будут полностью реконструировать. А это уже очень большие деньги, и думаю, существует немало охотников их контролировать. Если мы вспомним, что реконструкция Большого театра стоила каких-то бешенных миллиардов, то почему бы и на здешней стройке не освоить пару тройку? И что-то мне подсказывает, что мимо директорского кармана, пардон глаза, эти потоки не пройдут.
- Ясно, то есть Треугову подставляют, для того, чтобы вместо неё сесть в кресло директора и погреть руки на реконструкции этого здания.
- Да. И это тоже многое объясняет, в частности то, почему картину так быстро нашли, и она не пострадала. Если предположить, что вторая версия верна и преступление организовывали люди изнутри, или близкие, к музею, то есть всяко культурные, а не бандиты со стороны, то они всё-таки постарались бы, чтобы картина была украдена, но не пострадала и быстро вернулась в музейное пространство. Так и случилось.
- Ух ты. – Журналистка обдумывала услышанное, - Даааа…
- Вот именно, и как у нас с цензурой?
- Пойдёт ли моя газета на то, чтобы в статье выдвигались, пусть и косвенные, но обвинения в адрес сотрудников музея?
- Да.
- Не знаю, но наши редакторы любят такие горячие темы, тем более что фамилий мы не называем. Так что думаю, опубликуют.
- Ну, посмотрим.
- А вы как считаете – какая версия, из этих двух: первая с Русским музеем или вторая с подставой Трегуловой реальная?
- Думаю вторая.
- Почему?
- Потому что в случае первой версии, картину не должны были бы найти. Было бы правильно для них, если бы она исчезла. А так, если выяснится что это копия, то продолжатся дальнейшие разбирательства, что и, главное, когда случилось.
- Да, наверное.
- Только если действительно, наши спецслужбы, неожиданно хорошо сработали и неожиданно, для воров из Русского музея, взяли да и нашли картину быстро. Может быть, её как раз планировалось уничтожить, и именно поэтому с ней так странно обращались - стройка какая-то, тряпки....
- Ого.
- Да.
- А третья версия, тогда какая? Кажется, все варианты уже перебрали.
- И один другого лучше да?
- Да.
- И на их фоне, кража в классическом её понимании, кажется уже смешной затеей, да?
- Да. – Журналистка понимала, что в её руках оказывается не просто интересный материал для статьи, а бомба и уже представляла вытянувшиеся лица своих редакторов. – Давайте дальше, - попросила она таким тоном, что у Светланы внутри всё сжалось и напряглось.
«Ооо, как бы я хотела услышать это где-нибудь в другом, более интимном месте… Стоп, стоп» - она в очередной раз справилась с собой и продолжила:
- Итак третья версия. Она самая шпионская, поэтому будем называть её сообразно времени - патриотическая.
- Ух ты.
- Да. И патриотичность её заключается в том, что картину украли враги России.
- Фиу, - журналистка даже присвистнула от восторга, - так, продолжайте.
- Мы же, как нам толдычат пропагандисты из всех утюгов, находимся в кольце врагов. Да? И главный из них сейчас кто?
- Америка, конечно.
- Да, но она всегда за кулисой. Нет, ближе.
- Тогда Украина.
- Верно, братская Украина со всеми её жидо-фашистами и бандеровцами, сейчас, наш самый заклятый враг. Почему мы можем предположить, что это они, а не Игил какой-нибудь?
- Да, почему?
- Потому что картина которую украли, называется не Мечеть Пророка, а «Ай-Петри. Крым»
- Опа.
- Да, да – Крым.
- То есть вы хотите сказать, что хохлы, раз не могут вернуть полуостров, решили потренироваться на мышах и оттяпать, хотя бы картину с названием Крым? Это такой транссерфинг с их стороны?
- Точно, если очень хочешь купить Мерседес, но не можешь, то купи, хотя бы брелок с его логотипом, дальше и остальное подтянется.
- Понятно, - журналистка покачала головой, - версия в тренде, конечно, но сильно притянута за уши. Что, кроме аргумента о врагах вокруг, может говорить в её пользу?
- За уши говорите притянуто? – У Светланы пересохло в горле и она допила свой кофе, - Надо нам чай заказать. Вам какой чёрный или зелёный?
- Черный.
- Отлично, - и она ещё раз подозвала к себе официанта.
Пока он ушёл за чаем, она решила отвлечься и рассказать один анекдотический случай из своего прошлого.