Шкатулка

– А помнишь, - продолжает мама, - сзади меня две девчушки-комячки сидят, одна другой рассказывает что-то, а потом говорит: «Я так кокотала. так кокотала!». Тут мы заливаемся все вместе, хватаясь за животы. Смешные и веселые воспоминания их молодости продолжаются, комната становится светлее, к нашему веселому гомону присоединяются бабушка и Жека. Мы все втянуты в классную и светлую игру воспоминаний, все весело смеемся, у нас отличное настроение. Хочется жить! Какая же у нас прекрасная семья и как я всех люблю! Жизнь продолжается! И она так хороша!

- Пап, а как ты с мамой познакомился?

- Как, как? Обычно. Она при штабе была, ефрейтор. Бумажки разные перебирала, на машинке что-то строчила. Ладненькая такая, стройная. Сразу видно, что веселая, без камня за пазухой. Вот и приглянулась, начали встречаться.

- А ухажеров, что ж, кроме тебя никого не было?

Отец задумался, стал серьезным и видно было, что эти воспоминания ему явно неприятны.

- Были, конечно… Точнее, был. И знаешь, кто?

-?

- Да мой же дружок, Виктор Шилов! Мы же с ним на пару в Инту поехали - я сблатовал. Ну вот, он тоже стал за Лидой приударять.

- А ты, что же ты? Вы же друзья?

- То-то и оно. Но, когда дело касается женщины, тут уж не до дружбы. Вот подрастешь – поймешь, о чем я. Не хочу я об этом вспоминать. – По его лицу пробежало что-то вроде боли. – Мы же даже стрелялись с ним, - с трудом выдавил он.

-???!!! Это как же? – я остолбенел, и мне тоже стало плохо на душе.

- А вот так. Оружие-то у нас было при себе постоянно, вот и договорились, что пусть рассудит пуля.

- Господи! Вас на фронте пуля не взяла, так вы решили в мирное время помереть за просто так?

- Да нет, не просто. За женщину – можно. А за твою мать – тем более. Запомни это. И про мать, и про женщину. Ради них живем… А потом ради вас, детей. Вот такая вот штука – жизнь. Сложная. Но хорошая и интересная.

- Ну! И что потом, - мне не терпелось знать, что было дальше. И очень не хотелось, чтобы папа убил своего друга. Хотя логика подсказывала, что такая развязка вполне возможна…

- Не переживай, жив Виктор, - Отец почувствовал мои переживания. – Мать помешала. Узнала как-то, что мы идем стреляться, узнала, где. Прибежала, разрыдалась, обругала нас на чем свет стоит. Потом… выбрала меня. … Сказала, что давно любит. – Глаза отца стали влажными. Он всегда стеснялся таких слез. Хотя, никто и никогда не считал их проявлением слабости. Да я и сам такой. Смотрю сопливое кино, мультфильм – прям рыдаю. И стыдно, и обидно. И ничего с собой поделать не могу. Вот отец наградил! Да ладно, пусть это будет самой ненужной его наградой. Все остальное – очень даже необходимые вещи.

Отец продолжал.

– Виктор, конечно, понял, мы помирились и с тех пор стали дружить еще крепче. Потом, конечно, поженились, жили в коммуналке. Тут вмешалась мама.

- Да уж конечно! Попробуй ему откажи! Привалился ко мне в комнату поздно вечером, выпивший, чувствую. Молча собрал мои пожитки. Я стою – рот отрыла, не знаю, что сказать, что делать. А он посмотрел так серьезно на меня, даже хмуро, в руках мои пожитки – Пошли, говорит. Я – куда? – Ко мне. Жить. Я даже опешила, ничего сообразить не могу, как под гипнозом! Собралась, как робот за пять секунд, и пошла. Ну как за ним не пойти? Вот так до сих пор и иду за ним по жизни. Как хвостик. И ни разу не пожалела. Ладно, мужички мои, давайте-ка идите спать. А то завтра в школу вас не добудишься.

- Добудишься. Я сам встаю. Я же не Жека!

- Это точно. Ты – не Жека. У тебя шило в одном месте. Ты у меня юла, торопыга!

Редко доводится мне вот так поговорить с отцом. По душам, без свидетелей. Да и он никогда бы не стал делиться своими сокровенными воспоминаниями при публике. Пусть даже и своей. Мне уже 13 лет. Мы живем в 3-х комнатной квартире. Комнатушки малюсенькие и тесные, как кельи. Но зато их три! По тем временам хоромы! Так еще бы, отец работает зам. председателя краевого совета «Динамо» (а председатель – нач. КГБ), мама – в Краевом комитете КПСС. Хоть простым секретарем, но у очень важного партийного начальника. Вот и результат. Три комнаты на пятерых. А было – две. И как мы так умещались? Зато сейчас – класс! Я даже в хоккей гоняю, когда никого нет. Хотя, сейчас уже живем вчетвером. Жека поступил в Ленинград. В военную академию им. Жуковского. Один из трех абитуриентов из Ставрополя! Мы все гордимся нашим «академиком». Хотя и были изрядно удивлены тем, что Жека при своем непростом характере, внутренней независимости и стремлении к свободе самостоятельно выбрал это вузовских. Военный! Но ничего, даст бог, все будет нормально. И, несмотря на занятость родителей, я, все-таки, умудрялся иногда уговорить отца продолжить свой рассказ.

- Пап, ну рассказывай, что было дальше!

- А что было? Я уже не помню.

- Нууу, пап! Ну, давай, рассказывай! Мы на Инте остановились. Про маму, Виктора Шилова…

- А, ну да. Ну что там еще интересного было? Жили, работали, вас растили. Да, бабушку твою забрали из Халтурина. Она тогда уже одна жила – дед твой помер. Ну что ей одной там делать? Мы же Женьку к ней отправили, когда ему два года исполнилось. Думали, вот, побудет у бабушки в деревне, все свежее, воздух, речка. Ну что он будет тут мерзнуть в Инте? Целый день в яслях, потом детский сад. Мы его почти и не видим. Ну вот, отправили, расслабились. Так он несколько лет и прожил в Халтурине, точнее, Халтурин-то это город в Кировской области, а бабушка твоя, Евгения Кирилловна, жила в деревне Мокерово. Небольшая такая деревушка, красивая. Кругом лес, речка. Грибы, ягоды, рыбалка – там все есть! Красота! Конечно, мы приезжали, когда нам отпуск давали, но это было так редко, что Женька нас уже перестал узнавать. А когда мать уже тебя ждала, решили мы и бабушку сюда забрать, и Женьку, естественно – тяжело ей было одной дом содержать. Это ж надо на зиму и дров нарубить, и запасы сделать, и в колхозе работать. А ей уже под 60 было. Ну вот, забрали мы ее в Инту. Ей понравилось. Общения тут было – хоть отбавляй. Так что, скучно ей точно не было. А уж когда ты родился – тут уж хлопот – невпроворот!

- А как мама попала в Инту?

- Это пусть она тебе сама расскажет. Мама отвлекается от телевизора и продолжает:

- Я же после войны в медучилище поступила в Кирове. Годы послевоенные были очень голодные, даром, что деревня. Мама (бабушка твоя) работала частью в колхозе, а в основном, на своем огороде. Пыталась что-нибудь вырастить съедобное, чтобы с голоду не помереть. А отец? Т.е., дедушка твой? Он в милиции был. Чем занимался? Да бог его знает, чем. Только, паек получал исправно. Раз даже умудрился по пьянке наган служебный потерять! А вот так, напились где-то с мужиками. Он на подводе был. Вот лошадь его домой на автомате и привезла. Дорогу-то домой знала. А он лежит в подводе, храпит, паразит! Еле его мама разбудила. Кинулись – а нагана-то и нет! Переполошились! За это и посадить могли. Поехали по обратной дороге. И нашли ведь! Выпал он у него по дороге из кармана где-то на кочке. Благо, никто не подобрал.

Так вот, поступила я в мед. училище. И даже, отучилась год. Да вот не задача – сил у меня уже на учебу не стало хватать. Как? Все очень просто. Есть было нечего. Стипендии на еду совсем не хватало. Родители иногда посылали мне посылочку, когда могли. Мы все, студенты, делились друг с другом, чем богаты. Но, когда я начала падать в обморок на занятиях, меня предупредили, что отчислят. Лучше не становилось, вот я и не стала дожидаться, пока меня выгонят. Уехала домой. Хотя, училась я с удовольствием и успешно. Не вышло из меня доктора. А как я об этом мечтала! Была бы сейчас врачом, лечила бы своих мужичков, когда заболеете! – мама мечтательно вздохнула. – А как попала в Инту? Так разнарядка у нас была по комсомольской линии. Вот я и согласилась. А куда мне деваться-то было? Учиться в деревне негде, работы нет. Благо, брат мой Сашка к тому времени окончил летное училище. Так что, хоть он был на гос. обеспечении. Его позже отправили служить в Сибирь. Ты его не можешь помнить. Вот он, на фотокарточке. Красавец, правда? Все говорили, что он похож на Есенина. Да и погулять он любил не хуже! Что с ним сейчас? Ох! И не спрашивай! Пропал он без вести. Мы, конечно, матери сказали, что разбился на испытаниях нового самолета (А он действительно, был отличным летчиком). Мы с отцом так думаем: не обошлось тут без женщины. Уж больно они его любили. Думаю, не поделили. Так что, где он и что – никто до сих пор не знает. И, главное, искать негде. Нет концов. Мы уж пытались. И не раз. Сам слышишь, как бабушка твоя охает ежедневно, молится – Сашку вспоминает, тяжело ей! Так вот я и попала в Инту, стала служить в штабе, потом стала ефрейтором. Это мое наивысшее звание! - мама звонко рассмеялась.