Страница 42 из 48
Вместо того, чтобы продолжить с ней спорить, я отвернулась. В самый последний момент я вспомнила.
— Лакримора! — позвала я ее — Что было в твоем зелье?
Я перечислила ей с десяток ингредиентов, наличие которых подозревала, такие как нарцисс и черноголовка.
— Да, все верно. А еще вода из озера, крошка с надгробия и грибы из этого леса, — она прикусила губу. — Это поможет? Ты сможешь разбудить их, зная это?
Впервые она проявила заботу о спящих. Интересно, она правда спокойно спит по ночам?
— Я не знаю. А как выглядели те грибы?
Она описала их. Я презрительно кивнула и повернулась, чтобы уйти.
Я натянула шапку-невидимку, когда она повернулась ко мне спиной и последовала за ней, пока она не свернула с тропинки и не пошла напрямик через осенний лес. Спустя какое-то время она дошла до скалы и, извиваясь, нырнула в узкую щель. Это туннель Па!
Убедившись, что она точно ушла, я вернулась обратно в лес и отправилась на поиски грибов, которые описала Лакримора, попутно вгрызаясь в хлеб. Я ходила, пока не нашла несколько грибов глубоко в летнем лесу. Я понятия не имела, те ли это грибы, и было ли вообще важно, что она их использовала.
Я оказалась на небольшой полянке, которую не узнавала. И хотя не отметила для себя, в каком месте на нее попала, я не боялась потеряться. Этот небольшой лес был моим самым любимым местом в Тоносе. Я наслаждалась слабыми, ненастоящими лучами солнца и очень хотела, чтобы нимфа снова пришла ко мне.
Я сняла шапку и подставила лицо солнечным лучам.
— О, нимфа реки Алеты. Это я, Ревека, ученица травника, дочь садовника и невеста Тоноса, и у меня есть несколько вопросов к тебе!
Тишина.
Я усмехнулась своей дерзости, но подождала еще немного, вдруг она услышала меня. Но в ответ все также была тишина.
Выйдя с полянки, я чуть не упала, споткнувшись о то, чего раньше здесь не видела. На увядшей ветке дерева распускались маленькие, похожие на изумруды бутоны.
В замешательстве я не могла оторвать от них глаз.
Нет, это не зарождение новой жизни. Точно не оно.
Я искала еще проявлений этой новой жизни. То тут, то там по лесу были разбросаны зеленые побеги, которые виднелись из расщелин между камнями, и тусклые отслоения от стволов деревьев обнажали яркое серебро. Не везде я смогла их найти— во многих местах и следа не было, но в лесу четырех сезонов что-то менялось.
Насколько они были новым? Я поспешила к кромке весеннего леса, туда, где я спорила с Лакриморой. Там я нашла кусочек мертвого мха, который собирала, пока ждала ее. Сомнений быть не может, теперь он стал зеленее и более упругим.
Я села на корточки.
Что-то изменилось. Но что?
Я собрала свои вещи и отправилась к берегу озера.
Натянув чулки на руки, я забралась в лодку. Мрачная фраза Лакриморы все звучала у меня в голове: «Я знаю, как убить змея.»
Меня пробрала дрожь. Надеюсь, она никогда не вернется в Тонос.
Глава 33
Той ночью я уснула с приятной тяжестью в желудке и камнем на сердце. Если говорить о желудке, то, даже учитывая, что я пообещала себе разделить еду на равные порции, чтобы ее хватило надолго, я не смогла остановиться и ела, пока не почувствовала сытость. А что касается сердца… Сама мысль о Дидине и ее умирающей матери, которая лежит тихо и неподвижно в западной башне, разбивала мне сердце. И исчезающие души — каждая душа была цепью, опоясывающей мое сердце, не дающей ему развалиться.
А Па, сражающийся с Драгосом?
Я встала, как только почувствовала себя отдохнувшей, и отправилась работать.
Я работала очень быстро, но не так быстро, как могла бы. Делала заметки очень аккуратно, шаг за шагом. Я даже представить себе не могла того ужаса, который наступил бы, если бы лекарство сработало на одном из спящих, или на одной из душ, а потом я бы не смогла его повторить, потому что не записала, как именно измельчала тот или иной ингредиент.
Я потеряла счет времени, а когда Драгос заглянул ко мне, то уставилась на него, как будто мы не виделись годами. От его вида у меня засосало под ложечкой, но я не могла понять почему. А потом вспомнила: Па собирается прийти и убить его, и я боялась за них обоих.
И в ту же секунду злость затмила страх.
— Почему ты не сказал, что именно ты управляешь течением времени?!
— Это не совсем верно. Я могу лишь сделать так, чтобы день и ночь сменялись так же, как и в Верхнем мире. Но для этого требуется очень сильная концентрация и внимание. Будет лучше для меня и Тоноса в ход времени не вмешиваться.
Ох. Я уже собиралась спросить, контролируя время в Тоносе, контролирует ли он весь Подземный мир, когда поняла, что он может задаться вопросом, откуда я все это знаю. Идиотка! Дважды! Еще и потому, что расстроилась от обширных познаний Лакриморы.
Мои руки тряслись, когда я поднесла к мерцающему пламени свечи чащу с лепестками роз, делая вид, что я внимательно их изучаю на предмет плесени. Надеюсь, это скрыло выражение моего лица.
— Чем ты расстроена? — спросил Драгос.
Я фыркнула в ответ.
— Я ничего не вижу при свечах. В Верхнем мире мы работали при солнечном свете, и на это были свои причины.
Затем случилось что-то невероятное. Драгос издал глубокий рычащий звук и на лбу у него открылся третий глаз, похожий на драгоценный камень. Луч света вырвался из него, и Драгос направил его на мою чашу с лепестками.
В мире существуют тысячи историй о змее, и очень многие упоминают третий глаз дракона. Я была очень удивлена, что у Драгоса, казалось, его нет. Теперь меня поразило, что он все-таки есть.
— Так достаточно ярко? — спросил он.
Я кивнула. В горле так пересохло, что даже не пыталась заговорить. Когда окончательно убедилась, что лепестки не покрылись плесенью, он закрыл глаз, и на лбу у него не осталось и следа, он снова был гладким. Мне хотелось провести по нему рукой, чтобы понять, возможно ли почувствовать там третий глаз, но воспитание не позволило мне.
Воспитание и немного страха.
— Могу ли я еще чем-нибудь тебе помочь?
Я кивнула.
— Я… — я замолчала, но его взгляд подбодрил меня, так что я заговорила вновь. — У меня есть несколько зелий, которые я хотела бы опробовать. На реке.
— Почему там?
— Когда я встретила нимфу реки Алеты, она сказала мне, что сама уже не столь сильна, как прежде. Сказала, что она страдает, река страдает так же, как и души.
Драгос ответил молчанием.
— Драгос?
— Я думал… Мне показалось, что эффект от вод Алеты ослаб.
— Ты сможешь отвести меня к ее истокам?
Он не стал терять ни минуты.
Я опустилась на колени на покрытый мхом берег, где река Алета бурлящим потоком выливалась из темноты позади практически разрушенной святыни. Каменный алтарь покрылся трещинами, из них торчал засохший мох, а на нем возвышалась статуя нимфы. Краска на статуе поблекла, а на лице и вовсе стерлась.
Я откупорила бутылочку с лекарством, которое изготовила из ириса, розы и мальвы, собранных в Подземном мире. Перед тем, как вылить содержимое в реку, я замерла.
— Это напоминает мне нашу первую встречу. Только теперь я кидаю что-то в поток, а не ты, — произнесла я.
Драгос не ответил. Он смотрел на святыню и статую нимфы. Я опустила бутылочку на колени, засмотревшись на него.
— Видимо, цветы сливы ты принес отсюда. А что ты вообще делал?
К моему удивлению он ответил:
— Это была дань памяти.
— О ком?
— Много лет назад, — начал он, глядя перед собой так сосредоточено, как будто мог видеть сквозь миры, — в тот самый день, когда я встретил тебя, женщина… Нет, не какая-то женщина, она была мне сестрой, бросилась в воду и утонула.
Его слова нарисовали в моем воображении картину. Слишком реальную. Мне показалось, я уже где-то слышала эту историю. Но она ускользнула из памяти, как ускользает рассвет в полдень.
— Это моя вина.
Мои губы высохли. Я облизнула их и отвернулась. Мне хотелось расспросить его о жизни до того, как он стал королем Тоноса, но я не знала, как начать.