Привет, это я

Его серьёзный тон и тихий голос никак не вязались с устойчивым образом шутника и мастера сарказма, но Блейз не сказал ничего нового и шокирующего. А то она сама не знала, что они с Малфоем поступают ужасно. Грязно. Отвратительно и низко. Колени сжимались от одной только мысли о том, как это было прекрасно, как был прекрасен он, но моралистка и правильная девочка внутри Гермионы всё же никуда не делась, хоть и поумерила с годами былой пыл. Как бы не хотелось это признавать, но Астория ей нравилась. Она была милой девушкой, красивой и идеально ему подходящей, а ещё, судя по всему, чуткой и понимающей, раз смогла спустить на тормозах его измену.

Просто идеальной. Настоящей леди.

Она такого не заслуживала. Гулянки будущего мужа за пару недель до свадьбы — что может быть отвратительней? Гермионе казалось, что она бесстыдно ворует чужую честь и достоинство. Чужое право на семью, которой у неё, наверное, никогда не будет.

— Я никого не держу. И вообще… — она съела дольку горького грейпфрута даже не поморщившись. — …пускай он сам разбирается, это не я выхожу замуж, имея при этом связи на стороне.

С больной головы на здоровую? Браво.

— Это не шутки, Грейнджер, — пробасил Блейз и сжал пухлые губы. — Всё очень серьёзно. (Правда?) Он в одном шаге от того, чтобы разорвать помолвку и всё отменить, но ты не можешь с ним так поступать! — последние слова он прокричал, подскакивая на высоком стуле.

Отлично, теперь она поругается ещё и с Блейзом. То, что нужно сейчас. Подарок, посланный небесами, не иначе. Спрашивать в чём она так провинилась не было смысла.

— А со мной, значит, можно поступать как угодно? — прошипела в ответ Гермиона и разлила по толстостенным стаканам ещё виски. Её хотелось опрокинуть в себя сразу всю бутылку, но она не была уверена, что сможет выжить после такого. Хотя это звучало почти заманчиво. Умереть молодой и красивой от передозировки дорогущего огневиски. Пускай сделают надгробие в виде стакана со льдом. — Пришёл, трахнул меня, набросил смокинг и побежал под венец? Думай, что говоришь, Забини!

Кто кого трахнул вопрос, конечно, но какая сейчас разница? Они были оба виноваты, а этот хитрый перебежчик решил читать мораль под крепким алкоголем, да чёрта с два!

— Это ты не думаешь, Гермиона, никогда не думаешь, — Блейз схватил со стойки свой стакан и сделал жадный, громкий глоток. Её глаза прожигали его кожу сквозь одежду, но он чувствовал, что просто должен донести до этой растрёпанной головы свою мысль, пусть даже таким грубым способом. Порой крики доходят гораздо быстрее, чем задушевные беседы о высоком. — Ты так хочешь втянуть его в свой магловский мир, катаешь на машине, одеваешься и ведешь себя как самая обычная магла, куришь и учишься в магловском университете, и ни черта не понимаешь, что он при этом чувствует! Это всё для него чужое, он рос почти в королевских условиях, он хозяин замка и наследник, он даже не родился, а у него уже была обязанность стать главой семьи и продолжить род. Чистокровный род, Гермиона. Я не хочу, чтобы ты считала меня человеком с предрассудками и устаревшими принципами, ты мне нравишься и даже очень, мне наплевать на твое происхождение. Может быть, когда-то я и был глупым заносчивым мальчишкой, но эти времена давно прошли, и я знаю ценность магической крови, какой бы она ни была. Но посуди сама, когда ваши людские короли женились на обычных девушках? Вспомни хоть один случай, после которого они бы жили долго и счастливо, словно в глупой сказке!

Легко.

— Пётр Первый, — автоматически подобрался ответ, будто Гермиона отвечала на вопрос преподавателя. Ещё бы руку поняла для пущей убедительности.

Не король, конечно, но монарх один самых достойнейших. Его история была громкой и очевидной, в отличии от Британских правителей, что устраивали вокруг своей личной жизни то ещё театральное представление, разбираться в котором себе дороже. Современную королевскую семью Гермиона упоминать не стала, они не имеют никакого значения для магического мира.

— Что? — не понял Блейз, который вложил в свой вопрос явную риторическую составляющую и не ожидавший на него ответа.

— Российский Император, — тихо пояснила она, всё ещё несколько сражённая такой пылкой речью от Забини. — Во второй раз он женился на обычной служанке, которую короновал и сделал императрицей.

— Чёрт, я не это имел в виду, — простонал Блейз и допил из своего стакана обжигающей жидкости. — Спасибо, конечно, за экскурс в историю, но этот… как его там… Первый был скорее исключением, а не правилом. Да что я объясняю, ты сама всё прекрасно знаешь! — выпалил напоследок Забини и немного отдышался. — Попробуй понять его, Гермиона. Он не любит маглов. Не любит служанок, эти люди, эта жизнь для него чужая, но он разрывается, потому что ты живешь в этом мире, и у него нет никакой возможности забрать тебя в свой, но ты будто специально всё больше открещиваешься от своей магии и всё меньше походишь на волшебницу.

— Я не понимаю, зачем ты всё это мне говоришь. Даже если бы я носила вычурные платья и приседала в реверансах, каждый раз, когда с кем-нибудь здоровалась, он бы всё равно не смог со мной быть. К чему всё эти разговоры о монархах и браках по расчёту, если кровь за красивыми словами и дорогими нарядами не спрячешь? — её голос звучал спокойно и уверенно. Гермиона не оскорбилась ни одному слову, сказанному Забини, но совершенно искренне не понимала, зачем они здесь сотрясают воздух этими бессмысленными спорами.

— Смог бы, Грейнджер, об этом я тебе и говорю, — хрипло отозвался Блейз и снова сел на стул, взяв её руки в свои. — Ты знаешь, что за связи с маглорождёнными с семейного дерева Блэков выжигают представителей рода и изгоняют их из семьи. Их девиз — Чистота крови навек.

Гермиона кивнула, всё еще не понимая, чего хочет добиться Блейз своими лекциями. Сущий бред.

— И где сейчас Блэки? Последний мужской представитель семейства умер, так и не оставив наследников, а оставшиеся в живых носят уже чужие фамилии. Половина из них были убийцами и приспешниками Волан-де-Морта, они опозорили свой род не меньше, чем несчастная Андромеда, которая вышла замуж за магла и расплачивалась за это всю свою жизнь. Роду Блэков пришёл конец и то же самое ждёт и Малфоев, если они не прекратят кровосмесительные браки между чистокровными семьями. Мир уже не тот, что был раньше, и Драко прекрасно это понимает. Он пойдёт против семьи, создаст новую ветку рода, самолично сотрёт своё имя с гобелена Блэков, только если будет на двести процентов уверен, что ты тоже этого хочешь. А пока что он видит только твоё безудержное желание быть маглом и жить с ними в абсолютном отрыве от магического сообщества. Так нельзя.

Быть таким гадом нельзя, вываливая всё это по синей лавке!

Гермиону будто холодной водой окатили. До этого дня она не пускалась в такие глубокомысленные рассуждения о семье и браке. Для неё всегда всё было довольно прозрачно: если любят друг друга, они женятся, заводят семью, живут долго и счастливо, воспитывая детей. Она знала о традициях чистокровных семей, но никогда не рассуждала о них с эмоциональной точки зрения. Никогда не ставила себя на место человека, на плечах у которого лежит ответственность за целый род, за представителей многих поколений и за далёкое будущее. Что чувствует этот нечастый, когда от него постоянно ждут чего-то правильного, консервативного и даже, возможно, аморального? Что чувствовали братья, укладываясь в постель со своими сёстрами и кузинами, только потому что родились с правом и обязанностью делать это?

Она покачала головой, отгоняя дурные мысли. Нет, все эти сумасшедшие семейки точно не для неё. Она не хочет вариться этой каше. Она просто не может. Здесь, в людском мире проще. Понятнее. Это её место, чёрт возьми.

— Я… не хочу, чтобы он страдал из-за меня, — выдавила из себя Гермиона и была в этот момент абсолютно искренна. — Ты прав, мы живём в разных мирах. Пускай каждый из нас останется в своём.

Это будет правильно. Только так.