Привет, это я

Никому её сумасшедшая опека не сдалась, повзрослевшие друзья быстро начали жить самостоятельно, строя собственные семьи и обустраивая быт, а Гермиона Грейнджер так и осталась с занесенной ногой над порогом учебных заведений. Вечная студентка, вечная отличница, вечно в делах, бумагах и неизменным шёпотом от соседа по парте: «Дай списать».

И самое ужасное, она сама не хотела другой жизни. Наверное, что-то сломалось в ней, надломилось, испортилось до плесени и стало непригодно для употребления. Наверное, та зануда так и осталась беспокойным привидением в стенах Хогвартса, выпустив бунтарскую и неординарную личность в мир.

Иначе она вовсе не могла объяснить, почему никак не может отвести глаз от чего-то недоступного, несбыточного и такого далёкого от неё. От кого-то вроде Малфоя. Ненормальная сущность внутри неё жаждет протянуть руки и взять себе всё, что хочется и послать весь мир подальше, но как быстро она наиграется и забудет о своей страсти?

— Грейнджер, что ты здесь делаешь? — яростное шипение раздалось совсем близко где-то за шторой и Гермиона перестала дышать. Она прекрасно знала, что за змея задала этот идиотский вопрос и ей совершенно не хотелось на него отвечать.

— Я здесь живу, Малфой, смирись уже и перестань спрашивать это каждый раз, когда видишь меня, — не менее яростно ответила она, поджав покрепче корсет.

Он обращался к ней так, слово она не имела права здесь находиться.

— Да мне наплевать, только не маячь перед глазами, — продолжал рычать Малфой, окончательно выводя Гермиону из себя своим скотским поведением. Где же её вина в том, что они постоянно встречаются? Эти «случайности» уже порядком подбешивали и её саму, но она не властна над передвижениями великого и ужасного Драко Малфоя, который в один момент может ворваться к вам в квартиру и провести с вами ночь, а в другой кривить лицо и делать вид, что вы кусок недостойного его чистокровного внимания дерьма.

Гермиона с силой дёрнула плотную ткань шторы и злобно отодвинула её в сторону, с разгона встречаясь с холодным и насмешливым взглядом. Она стиснула зубы и ткнула в нахальное лицо средний палец с маленьким серебряным колечком, которое ей подарил на Гарри на Рождество. Её рука застыла всего в нескольких сантиметрах от точёного лица, он мог одним движением откусить ей палец вместе с ладонью и это было немного рискованно, но львиная злоба растекалась по венам слишком быстро, и мозг не успевал соображать.

Она видела, как расширились его зрачки, заполнив серую радужку темнотой, как дёрнулась в оскале верхняя губа и всё лицо превратилось в ледяную маску. Малфой как никогда был похож сейчас на того гада-Малфоя, заносчивого Принца Слизерина, короля подземелий.

Драко схватил тонкую кисть, что так нагло тыкала ему в нос магловским жестом и, вместо того, чтобы как обычно дёрнуть дуру-Грейнджер на себя, ударив об собственную грудь, он ввалился в примерочную и придавил пискнувшую Гермиону к стенке. Штора мягко опустилась за ним, оставляя их практически наедине в уютной кабинке магазина. Девушка в свадебном платье не растерялась и, отпустив из второй руки корсет, ткнула в бледное лицо ещё один «фак», поджав от гнева губы.

— Что ты себе позволяешь? — прохрипел Малфой, стукнув её по кисти и уводя её руку подальше от своих глаз.

— Позволяю себе послать тебя нахер, змеёныш, — дерзко и вполголоса выплюнула Гермиона, не страшась его близости и болючей хватки. Руки уже начали поднывать, а вены наливаться кровью от сжимающих оков, но Грейнджер стоически терпела боль, никак не показывая свою реакцию на неё.

— Ты совсем не понимаешь да? — спросил он, едва не столкнувшись носом с её щекой. — Я женюсь. — Малфой сказал это таким тоном, будто Гермиона была слабоумной и не могла понять этого ещё неделю назад на приёме в Мэноре. — Здесь тебе не Хогвартс, Грейнджер, и я не собираюсь собачиться с тобой по углам, я вообще не хочу тебя видеть, тем более рядом со своей будущей женой. Гуляй по своим магловским магазинам и не попадайся мне на глаза.

— Да у тебя мозги совсем забродили, — дёрнулась Гермиона, но он лишь сильнее сжал её руки и навалился всем телом, утопая ногами в пышной юбке платья. — Так иди к своей жене, чего ты добиваешься этими обжиманиями? Рассчитываешь на ещё одно приглашение в мою постель? Так вот, забудь об этом навсегда, Малфой, я жалею о том, что случилось и никогда, слышишь, никогда в жизни не позволю больше тебе коснуться себя.

Гнев застилал глаза, бродил по телу широким шагом и крутился где-то в животе циркулярной пилой. Гермиона попыталась оттолкнуть от себя этого урода, чувствуя непреодолимое отвращение к самой себе и к этой ситуации в целом. Малфой выкручивал ей мозги одним присутствием, они не могли спокойно находиться в замкнутом пространстве, либо рычали друг на друга, либо набрасывались, словно пациенты больницы Святого Мунго и им точно нужна была парочка смирительных рубашек.

Драко слегка ослабил хватку и сделал крошечный шаг назад. Гермиона проследила за холодным взглядом, излучающим неприкрытую злость, смешанную с ядовитой яростью, и совершенно внезапно поняла, что предательский корсет спустился непозволительно низко, пока они боролись у стены. Она посчитала, что стыдливо прикрываться руками будет слишком жалким и беспомощным жестом и просто позволила ему себя разглядывать, прижимая ладони к стене.

Тело её подводило. Оно покрылось миллионом мурашек под этим тяжелым, почти голодным взглядом. Он добился бы такого же эффекта, если бы водил по её разгорячённой коже куском льда из Чёрного Озера. Соски затвердели, настойчиво выглядывая из-под края лифа и Гермиона закрыла глаза, пряча под веками стыд и совершенно неуместно желание.

Она услышала хрипловатый вздох, и следующую секунду чьи-то пальцы сомкнулись на её тонкой шее, слегка сжимая горло.

— Ты… — горячий шёпот прямо в ухо заставлял всё тело дрожать и Гермиона закусила губу, сдерживая громкие вздохи. Она боялась открыть глаза, увидеть это лицо, услышать продолжение… Боялась его до ужаса. Кровь так билась в уши, что казалось, будто она готова горячими каплями закапать из носа из глаз, не сдерживаемая никакими барьерами. Ситуация была такой нереальной, что ощущение кошмарного сна никак не отпускало, сжимая лёгкие в морской узел. Гермиона дышала короткими рывками, боясь втянуть в себя чуть больше воздуха, а потом и вовсе замерла, слившись с прохладной стеной. — … моя.

Она почувствовала влажные губы на своей шее, которые едва касались кожи. Широкие ладони спустились с её горла, вцепились в воробьиные плечи, и когда горячий язык коснулся двух колечек в ухе, Гермиона нервно сглотнула, неосознанно поддаваясь всем телом вперед.

— Ты — моя, Грейнджер, — прошептал он так тягуче и тяжело, что пульс отдавался в ушах оглушающим грохотом, будто мотоциклетный мотор. — Тебе ясно?

Он вернулся к её шее и больно прикусил кожу рядом с трепещущей жизнью жилкой, оставляя красный след в подтверждение своих слов.

— Обойдёшься, — выдавила сквозь зубы Гермиона и совершенно внезапно почувствовала кожей, как он улыбается. Её наполняло возбуждение и нервная злость одновременно. Исступление смешивалось с желанием, пенилось и шипело, словно газировка в стакане, ударяло в нос мелкими пузырьками, но разум не собирался сдаваться и прятаться за спиной у сердца. Она повернула голову так, чтобы её губы оказались максимально близко к его уху. — Я не твоя собственность и не собираюсь распадаться на куски, каждый раз, когда ты соизволишь обратить на меня своё внимание, — Гермиона надеялась, что её шёпот обжигал Малфоя не меньше, чем его собственный. — За этой шторой тебя ждёт будущая жена и беззаботное будущее, будь добр, убери свои руки и оставь меня в покое, иначе твоя суженая услышит не самую приятную историю прежде, чем наденет на палец кольцо и успеет сказать тебе «да».

Драко выслушал эту угрозу, но нисколько не смутился. Он действительно убрал свои руки, но не собирался отходить далеко. Его красивые пальцы аккуратно подтянули лиф за край и Гермиона подхватила несчастный корсет, пряча грудь за украшенной вышивкой тканью. Малфой рисовал какие-то узоры указательным пальцем на её голом плече и ласково улыбался, слегка прикусывая губу.