Привет, это я

Как же тяжело. Какой тяжелый её аромат, что крутился в легких, не желая смешиваться с воздухом, не желая покидать его грудную клетку. Слишком упрямый.

Как она.

Кровь стучала в висках, она кипела, заставляя чудовище обжигаться снова и снова, а потом спрятаться в своей чёрной конуре.

Несколько глубоких вздохов и стало полегче. Нужно только немного подышать. Совсем чуть-чуть.

— Малфой! — как из ведра окатили. — А я за тобой в библиотеку пошел, ужин уже начался, ты идешь?

Забини всегда умел появляться в самый неподходящий момент. Это было какой-то особенной чертой характера. Просто заложено в его сущность на уровне генов. Но, так даже лучше.

Наверное.

— Только не говори, что тебя сейчас вырвет, — вскидывая ладони, попятился он.

— Я не голоден, — холодно ответил Малфой, засунув руки в карманы и не поднимая глаз.

— Да ладно тебе, пошли, ты уже несколько дней почти ничего не жрёшь, так и растаять не долго.

Блейз в своей обычной манере закинул руку на плечо блондина, собираясь лично сопроводить друга на ужин.

Малфой жалел о том, что сразу не вернулся в спальню. Он вообще в последнее время слишком часто о чем-то жалел.

Грейнджер, тоже опоздавшая на ужин, явилась слегка растерянной и два раза умудрилась споткнуться на ровном месте. Она с опаской поглядывала на слизерниский стол и, поймав один из таких заинтересованных взглядов, Драко уставился в пустую тарелку, не желая больше поднимать головы.

Он кожей ощущал её взгляды, от которых по хребту проносился холодок. Принц даже мысленно не мог дать определение тому, что случилось.

Он чувствовал себя разбитым, и собрать эти мелкие осколки самого себя никак не представлялось возможным. Принуждать кого-то к близости оказалось сложнее, чем он думал. И сложным был не сам процесс, а ощущения после. Будто он какой-то насильник или извращенец, не умеющий контролировать свои желания.

Какая ирония, ведь никаких таких желаний в сторону Грейнджер Малфой вовсе не испытывал и сдерживать, по большому счету, было нечего. Кроме той бешеной химеры в своем животе.

Рехнуться можно.

— Что ты сделал с маленькой занозой, Драко? Она просто глаз с тебя не сводит, — шепнул ему Блейз, уплетавший за обе щеки черничный десерт, и подсматривающий за девушкой.

— Амортенцию ей в чай подлил, не понятно разве? — съязвил Принц, отрывая небольшой кусочек от хлебной булки.

— Да в том то и дело, что влюбленной она не выглядит, — с некоторым сожалением пробормотал староста, а потом вдруг широко улыбнулся и помахал кому-то ложкой. — Ну вот, больше не смотрит.

Малфой с шумом выдохнул, пытаясь дать понять другу, что этот разговор ему опостылел, и отправил в рот хлебную краюшку, совершенно не ощущая её вкуса.

— Кстати, насчёт Амортенции, грязных приёмчиков я не потерплю, — с ложкой во рту заявил Блейз. — Все должно быть по-честному. Или я всё узнаю, и «Круциатусом» ты не отделаешься, дружище.

Староста проехался столовыми прибором по зубам, заставив своего соседа сжаться от отвращения. Блондин уже мысленно решил, что ради эксперимента стоит попробовать более традиционные методы подката. Чересчур невыносимой оказалась эта пытка, которую он сам себе устроил.

Подходить к девчонке или разговаривать он, конечно, не собирался, но кто мешал бросать в неё многозначительные взгляды или делать недвусмысленные намеки? На этом контрасте он собирался выбрать, какое оружие ему подходит больше всего.

Орудие для собственного самоубийства.

Первый шаг был уже сделан и какое-то время внимание гриффиндорки, так и или иначе, будет приковано к нему. А когда действие этого насильственного объятия закончится, он попробует повторить его снова. Но если никакой разницы не будет, то Драко плюнет на все и просто начнет снова встречаться с Пэнси. А она Блейзу всю плешь проест за подобные «задания», уж он-то постарается её натаскать.

Мысль возобновить отношения с Паркинсон казалась не менее мерзкой, чем мысль снова прикоснуться к Грейнджер. И будь он на смертном одре, он не знал бы что выбрал. Или знал, но признаться самому себе боялся до ужаса.

Только в конце трапезы, когда все ученики повскакивали со своих мест и дружными парами-тройками стали покидать зал, Малфой осмелился поднять голову и взглянуть на львиную сторону.

Гермиона под руку с Джинни что-то бурно обсуждала, жестикулируя и делая большие глаза.

Возможно, она говорила о нём.

Драко дождался удобного момента и встал со скамьи до того, как девушки приблизились. Таким образом, он привлек к себе очередное внимание Грейнджер. Он напрягся изо всех сил, чтобы лицо получилось хотя бы дружелюбным, и послал подругам какую-то вымученную улыбку.

Подхватив свою сумку, он понесся из Большого зала на всех парах. Пусть сама разбирается со всем этим.

На выходе кто-то поймал Драко за локоть и, шальная мысль стрелой пронеслась в голове, но резко обернувшись, он расслабился.

Всего лишь старшая Гринграсс.

— Драко, ты куда пропал? — Весело спросила девушка и поравнялась с ним. — Скоро забуду, как ты выглядишь.

Они неспешно двинулись в сторону подземелий, чуть отставая от остальных слизеринцев.

— Мы встречаемся каждый день, Даф, — мягко ответил Малфой, удивляясь собственному тону. И с каких пор ты не рычишь, как загнанная зверюга? — Вроде как, на одном факультете учимся.

Дафна была одной из тех, кого в последний раз, как выразился Забини, «драл» Принц у них в спальне. С тех пор прошла почти неделя.

— Ты же знаешь, что я не об этом, — выдохнула девушка, пытаясь взять под руку угрюмого блондина. — Мы давно не виделись.

Под «давно не виделись» она, конечно же, имела в виду «давно не трахались». Дафна знала, что была далеко не единственным предметом его постельных желаний, но никогда не обижалась. По крайней мере, Малфой имел смелость закончить любые свои отношения до того, как начинал новые. Проще говоря, пока он трахал её, он не трахал больше никого. Гринграсс старалась пользоваться этим преимуществом как можно дольше.

— Забини сказал, что встречается сегодня со своей гриффиндоркой, а Тео и Гойл отрабатывают на Зельях.

Дафна все-таки взяла под руку своего любовника и легонько сжала пальцы на его предплечье. Он прокашлялся, подавляя рычание.

Лишний раз расшифровывать её слова не было никакой необходимости. Спальня свободна, бери и пользуйся. Или как бы сказал Блейз: «Трахайся, пока дают».

Черно-зеленая мантия и галстук полетели на пол первыми. Драко расстегнул несколько пуговиц женской рубашки и рывком стянул её по плечам, обнажая чёрный бюстгальтер. Его правая рука скользнула под кружевную ткань, и тонкие пальцы сжали среднего объема грудь. Сосок отозвался на прикосновение возбуждающей твердостью, и Малфой поласкал его костяшками, задирая рубашку свободной рукой у основания поясницы. Девушка жарко дышала ему в шею, непослушными пальцами расстегивая ремень. Ловкий язычок скользнул к его подбородку, и мягкие губы сомкнулись на его челюсти для влажного поцелуя. Затем еще одного. И еще одного.

В голове сплошная пустота. Белый шум и ни одной мысли. Ни одной эмоции. Ни одного лишнего чувства. Вакуум.

Драко поймал её губы и глухо застонал прямо в чужой рот, когда нетерпеливая рука сомкнула пальцы на возбужденном члене сквозь ткань.

Вакуум. Одно большое грёбаное ничего. Давай быстрее.

Рывок. Укус. Влажные трусики у лодыжек. Упругие ягодицы к низу живота, туда, где кровь, где вся бурлящая, заходящаяся пузырями кровь.

Чудовище молчит. Не дышит. Не двигается. Смотрит из своего холодного угла, сверкая жуткими глазами. Заткнулось, наконец. Смотри, тварь, смотри, пока твои белки не вытекут из глазниц.

Пальцы глубоко в кожу. До боли. Вздох — почти крик. Судороги по ногам и спине от этой тишины. Кричи же, кричи!

Мокро. Мокро. Мокро. Очень, сука, мокро. Эта вода на собственных пальцах. Теперь на губах. На языке, смешиваясь с ядом. Немного горько. Забудь, забудь этот вкус. Его не существует и не было никогда.