Привет, это я

Толчок, шлепок, стон. Еще и еще. По кругу снова и снова, как бесконечный забег. А соперник — собственное отражение.

Волосы на кулаке и изгибы спины перед глазами. Чуть-чуть пониже, вот так, изогнись. Пальцы еще глубже в кожу, еще глубже в неё, еще глубже к твари. Дальше, дальше, пожалуйста, еще немного.

Быстрее, быстрее.

Зубы со всей силы в плечо. Умоляю, пусть пойдет кровь, пусть заалеет по коже, так хочется почувствовать на пальцах её тягучую и липкую. Так хочется языком погрузится в эту красноту и почувствовать солёный вкус, или металлически, или сладкий, какая там она у тебя?

Люди так кричать не могут.

Но ты кричи, ори во всю свою опытную глотку, оглуши, попробуй. Спорим, нихрена у тебя не выйдет?

Давай же поспорим. Еще и еще. Удар, удар, удар.

Хрип из широкой груди. Из самого нутра. Низкий и утробный, такой сладкий для слуха, что зубы сводит от удовольствия. И колени дрожат так мелко, вот-вот, еще секунда и рухнет весь скелет, разбрасывая по гладкому полу горящие кости. Не собирайте их. Оставьте гнить на полу этих холодных подземелий.

Предательская кровь так и ползает между ног, она на пределе.

Заканчивай вопить, сука. Заткнись, заткнись заткнись. Получай свое молча.

Получай и убирайся.

Малфой сжал и разжал пальцы, вновь и вновь прокручивая в голове звук закрывшейся за спиной двери. Обнаженный и запыхавшийся на середине своей комнаты. Снова и снова этот звук. И почему он так зацепился за него? Куда исчез вакуум?

Пусть он вернётся.

Пожалуйста.

//-//-//

— Я надеюсь, среди вас еще остались джентльмены способные вести даму в танце, а не топтаться по её ногам, — строго изрекла МакГонагалл в репетиционном зале.

Гриффиндор, Пуффендуй и Когтевран теснились плечом к плечу на одной стороне помещения, Слизерин свободно расположился на противоположной. Несколько студентов, разбитых на пары, скованно стоят в центре зала, наблюдая за директрисой.

— Музыку, пожалуйста, — скомандовала она.

Малфой сидел между старостой и Пэнси, слегка развалившись на стуле и пытаясь изо всех сил не заснуть. Дафна уже откровенно задолбала его своими намёками и попытками снова стянуть с него штаны, и не было никакой возможности скрыться от этого упрямства. Он практически наслаждался возможностью посидеть и подумать о своём.

Мимо музыки, мимо ритма деревянные пары задвигались. Кто-то топтался на месте, кто-то слишком размашисто пытался обойти весь зал, качаясь из стороны в сторону, словно Гремучая Ива. Кто-то уже ойкал от боли в ступнях. Кто-то вообще не соизволил сдвинуться с места.

— Жалкое зрелище, — изрек Блейз, читая мысли Драко. — Меня сейчас стошнит. Или стошнит Уизли прямо на заучку, вот это будет настоящее шоу.

Малфой оживился на последнем предложении. Он не заметил Грейнджер, когда их всех сгоняли в зал, и, видимо, проспал тот момент, когда гриффиндорку и её бывшего дружка поставили в пару и заставили танцевать.

Драко выпрямился на своем стуле и напряг зрение.

Действительно, вот они. На самом краю площадки. Неловко мнутся с ноги на ногу почти на одном месте. Рыжий смотрит куда-то себе в ноги, держась на расстоянии. На лице девушки легко читаются жалость и стыд. Жалость к кривоногому Уизли и стыд по отношению к самой себе за то, что приходится во всем этом участвовать на глазах старшеклассников, позорясь в паре с ушлёпком. А может быть, там было и что-то еще. Страдала ли она от неразделённой любви? Трудно сказать. Грейнджер изо всех сил старалась исправить положение, беря роль лидера на себя.

Как обычно.

Какой же он мёртвый. Да возьми ты её покрепче за талию, сделай шаг поближе. Неужели, когда вы встречались, ты вёл себя точно также? Подними голову и смотри ей в глаза, а не в пол. Она должна видеть тебя, а не сальные рыжие патлы перед носом. И лицо попроще сделай, ты же не с соплохвостом вальсируешь. Она ведь ниже тебя ростом, придурок, выпрями спину и веди легко и уверенно, тогда её ноги сами подстроятся под твой ритм, а тело будет слушаться твоих движений. Оно подчинится, как только ты возьмешь все в свои руки, Уизли.

Возьми же её как следует.

Драко зажмурился до боли в глазах, искренне недоумевая, как можно быть таким неловким болваном. С детства обученный всем классическим танцам, он мог дать фору любому из этих придурков, так старательно изображающих из себя сосновый бор. И ничего сложного блондин в этом не видел. Немного уверенности в движениях и женщина ответит покорностью. Вон, даже Поттер делает успехи с этой придурковатой Полумной, а у них у обоих грации, как у книжного шкафа.

— Ты сломаешь ей ноги, Уизли, — издевательски пробасил Забини так, чтобы услышали наверняка все.

Рыжий не соизволил ответить, а самодовольные львы позакатывали глаза. Музыка резко оборвалась, останавливая то безобразие, которое они называли танцами.

МакГонагалл поджала губы и бросила недовольный взгляд в сторону слизеринцев.

— Мистер Забини, тогда, может быть, вы продемонстрируете мистеру Уизли и всем присутствующим свое мастерство?

Она не знала, кому бросала вызов.

Блейз без заминки поднялся, эффектно сбросил мантию на стул, одернул свитер и вышел на центр партера.

— С удовольствием, директор МакГонагалл.

Он уверенно подошел к Грейнджер и, разбив пару, взял её за руку. Уизли даже пикнуть не успел или хоть что-нибудь возразить. Только беззвучно открыл и закрыл рот, в немом недоумении.

Слабак.

Её просто взяли и отобрали у тебя, а ты молчишь.

Малфой снова почувствовал толчок в грудь и сжал пальцы у основания рёбер.

Это он раз за разом толкал девчонку на себя. Раз за разом. Снова и снова. По бесконечно перевёрнутой восьмёрке.

Забини вывел слегка испуганную девушку в центр зала, галантно ей поклонился и ловким движением подмял к себе за талию, сжав в правой руке прохладную ладошку. Щеки её залились краской, окрашивая бледную кожу в прекрасный цвет.

Львиное логово зашуршало, а лицо Поттера забавно вытянулось. Никто из них не ожидал подобной дерзости. Они плохо знали Забини, который просто обожал утирать людям нос на глазах у зрителей.

Лев и Змея — все недоумевали. Знали бы они, сколько красно-золотых юбок было задрано перед этим искусным охотником.

Драко еще сильнее выпрямился на стуле.

Заиграла медленная музыка и староста Слизерина, идеально попадая в такт, закружил гриффиндорку по танцполу. Грациозно и уверенно он вел её по небольшому кругу, почти бесшумно ступая по покрытию. Надо отдать должное, девушка не оступилась ни разу в его сильных руках. Её волосы разлетались по спине, а юбка повторяла движения воздуха.

Недотанцоры быстро растеклись по краям, чтобы не мешать этому маленькому урагану.

Драко совершенно неожиданно для себя заметил, как она смущается. Распознал эти сигналы, которые неосознанно посылало её тело. Чуть поджатые губы, бегающий взгляд, напряженные пальцы в руке Блейза. Она дышала через рот, приоткрывая губы и грудь её часто вздымалась. Но девушка храбрилась перед уверенным до кончиков ушей слизеринцем и лицо не прятала. Только по привычке вздёргивала узкий подбородок.

Как всегда.

Малфой лишь на секунду представил себя на месте друга, и чудовище с гулом загрохотало где-то в груди.

Это было бы также больно, как в прошлый раз? Ему бы она покорилась также беспрекословно? Также бы смущалась и стеснялась, заливаясь краской?

Забини остановил танец так же резко, как и начал. Поклонился и гордо прошествовал к своему месту, под аплодисменты зрителей. Гермиона чуть покачивалась на ватных ногах, провожая его взглядом. По пути её глаза зацепились за серебряные волосы, и она содрогнулась.

— Очень хорошо, мистер Забини, — похвалила танцора директриса. – Молодые люди, вам нужно всем взять пример.

Староста Слизерина раскланялся, послал несколько театральных воздушных поцелуев и уселся на место.

— А Малфой еще и спеть может, — похвастался он и тут же почувствовал пинок в ногу.