Привет, это я

— А мне думается, что никто из твоей хвалёной команды даже не попытался её защитить. Что? От правды очки потрескались?

— Хочешь поспорить об этом прямо сейчас? — пропуская колкость и почти рыча, нахмурился Поттер.

— Нет, хочу, чтобы ты пошёл к Трюк и объяснил, какого хера на Гриффиндоре все решили, что в квиддич играют на обездвиженных мётлах.

— Мистер Поттер и мистер Малфой, прошу, покиньте палаты, мисс Грейнджер становится хуже, — мадам Помфри что-то колдовала над своим подносом с медицинскими принадлежностями, но своими словами не только не побудила к действию, но и встревожила и без того заведённых ловцов.

Поттер отвернулся и Драко выглянул из-за него, уловив бледное лицо Гермионы, голова которой была безвольно откинута на подушку, а по пострадавшему бедру, которое снова не закрывало одеяло, расползалось ярко-красное пятно.

Они с Поттером дёрнулись, как два идиота, но все героические порывы быстро остановила суровая медсестра, уже не пытающаяся достучаться до них вежливо. Мимо пробежала пара помощников, тут же загородившая девушку своими белыми одеяниями.

— Мистер Поттер, я просила Вас зайти попозже, ведь мисс Грейнджер ещё слишком слаба, но Вы меня не послушали и нарушили её покой и, как бы я к вам хорошо не относилась, мне придётся пойти на грубость и, очевидно, выгнать Вас силой!

— Шагай, Поттер, — зло бросил ему Малфой и потянул мальчика-которому-правила-не-писаны за рукав мокрой водолазки. — Шевелись говорю, пока за нами стражей Хогвартса не выслали, идиот.

Они кубарем вывалились из Больничного крыла под стенания мадам Помфри. Массивная дверь со звоном захлопнулась, ясно давая понять, что в ближайшее время им обоим лучше не возвращаться в палаты.

— И чего тебе на месте не сидится, Поттер? — вышагивая по коридору, злился Малфой. — Видишь, до чего доводит твоя лезущая во все щели вселенская озабоченность? Хочешь, чтобы она без ноги нахер осталась? Решил довести дело дауна-Гойла до конца?

— Она моя лучшая подруга, — гордо вздёрнув подбородок ответил Гарри, поравнявшись с гадким блондином. — Хотя, откуда тебе знать, что это такое.

— Вот только не надо этого высокоморального скулежа, — скривился Драко. — Головой просто иногда думать надо, а не тем местом, которое ты усаживаешь на метлу.

— А тебе какая разница?

Хороший вопрос. Очень хороший вопрос, Поттер.

***

Гермиона проснулась только на следующий день. Сделав глубокий, просто невероятно объемный вдох, она открыла глаза, чувствуя, как затёкшее тело требует подтянуться. На стуле рядом с постелью дремал Рон, закутавшись в гриффиндорский плед и тихонько посапывая. Белый свет пробивался в окно, но она смутно представляла, который сейчас час и вообще день недели. Было бы неплохо, проснуться к окончанию бала.

Нога болела, обстановка была всё той же, только к прикроватной тумбочке прибавилась ещё одна, потому что места катастрофически не хватало, чтобы уместить всё то количество открыток, подарков и цветов, которые ей присылали однокурсники. Конфеты, рисунки, карточки с пожеланиями и две книги, корешки которых смотрели в другую сторону, всё это напоминало небольшой алтарь для пожертвований. Среди всего это яркого, разноцветного безобразия сияющем пятном выделялся букет пышных белоснежных цветов. Ярко-зеленые стебли с листьями опускались в прозрачную вазу стройными рядами, бутоны напоминали пионы, но тонкие лепестки, словно вырезанные из прозрачного шёлка, оказались слишком маленькими, чтобы можно было однозначно определить название.

Сдержанность и несомненный вкус цветочной композиции придавали подарку слишком личный оттенок. Почти интимный. Он очень отличался от тех скромных букетиков садовых роз, тюльпанов и ромашек, раскинувшихся маленьким садом на тумбочке. К каждому свёртку прилагалась маленькая записка с именем отправителя, но эти белоснежные цветы пушистым облаком стояли в своей вазе без каких-либо опознавательных признаков. Подвязанные шёлковой лентой, они вполне могли подойти на роль букета невесты.

Гермиона подтянулась на руках и приняла более сидячее положение, отметив про себя, что такие простые манипуляция даются ей уже без боли. Грудная клетка больше не сдавливалась от каждого вздоха, дрожь в руках утихла, но появилась жуткая головная боль. Рона пришлось позвать и толкнуть два раза, прежде, чем он соизволил очнуться.

— Как ты? — пряча зевок в кулаке, обеспокоенно спросил он, растрепав огненные волосы рукой. — Я приходил ещё вчера, но ты так и не проснулась.

— Спасибо, Рон, кажется, уже лучше. Нальёшь мне воды?

— Гриффиндор просто сошёл с ума, — хватаясь за графин, восклицал Уизли. — Всем факультетом притащились утром в Больничное крыло, ты бы слышала, как орала мадам Помфри, клянусь, она нас чуть всех не скинула с башни.

— А как же тебя пропустили? — делая жадный глоток поинтересовалась Гермиона, уставившись на белоснежный букет.

— Близким друзьям можно приходить в любое время, — гордо заявил рыжий. – Ну, и тем, кто предупреждает о визите заранее и не нарушает покой, конечно же.

Ох, неужели он уже успел поругаться с медсестрой Хогвартса?

— Джинни принесла книги, сказала, что это лучший способ вылечить тебя, — он хлопнул ладонью по обложке верхнего томика. — А я считаю, что надо было принести тебе куриный пирог, Гермиона, ты даже не представляешь какой пирог подали сегодня на обед!

Обед? Так уже обед?!

При мысли о пироге, как ни странно, рот наполнился слюной. Кажется, по собственной воле она питалась последний раз в день игры за завтраком. Да, есть хотелось до болезненных спазмов в желудке, а целый стакан с водой ещё больше распалял аппетит. Больничная диета вряд ли предполагала наличие куриных пирогов, но сейчас она бы съела всё, что угодно, даже целую коробку шоколадных лягушек.

— Невилл, — Рон, очевидно абсолютно с ней солидарный, как раз сунул за щёку одну нагло украденную с её алтаря лягушку, когда в палаты зашёл их долговязый однокурсник.

Немного смущенный и испуганный таким потрёпанным видом своей несостоявшийся партнерши, Невилл подошёл к койке, сжимая в руках маленькую коробочку. Он как-то неуверенно присел на свободный стул с другой стороны прямо напротив Рона и протянул подарок Гермионе.

— Я должен был преподнести тебе его прямо перед балом, но… — слова давались Долгопупсу с трудом, он очень хотел сказать что-нибудь ободряющее, но бледное лицо Грейнджер с кругами под глазами и впалыми щеками совершенно сбивало с толку.

Гермиона приняла коробочку и тут же подняла крышку, заглядывая внутрь. Алый бутон розы с жилистыми листьями на полупрозрачной ленте смотрел прямо на неё ярким пятном на фоне белоснежной постели. Рон жевал свою лягушку и заинтересованно поглядывал на этот загадочный предмет, непонятно для чего предназначавшийся, но его подруга точно знала, что это. Она аккуратно подцепила бутоньерку пальцами и ловко надела розу на свою тонкую кисть. Солнечное платье тут же вспыхнуло в памяти и образ сложился в идеальную картинку. Как жаль, что теперь ей придётся весь вечер просидеть за столом в своём прекрасном образе и с красной розой на руке.

— У меня такая же, — грустно вздохнул Невилл. — И я решил, что раз уж у нас всё равно ничего не выйдет, оставим их себе на память.

Танцы для неё отменялись и партнёр, очевидно, тоже. Гермиона не винила его. Какой толк на Рождественском Балу от такой поломанной во всех смыслах «принцессы»?

— Эй, Гермиона, признайся, ты специально сломала себе ногу, чтобы только не танцевать с нашим Долгопупсом, — ржал Уизли, заражая своей улыбкой остальных и разбивая наполненный толикой драмы момент.

— А кто же теперь будет открывать бал? — игнорируя шутку, девушка уставилась на Невилла во все глаза.

— Гарри и Джинни согласились, — пожал он плечами. — Им упростят номер, но, кажется, песню менять не стали.

— Тогда я готова пролежать здесь до самых каникул, — она откинулась на подушку, молясь, чтобы желудок утробно не заурчал от голода в присутствии парней.