Привет, это я

Слишком ярко для наваждения. Он слишком преувеличивал, добавляя образу гриффиндорки зловещие, демонические черты. Он хотел, чтобы она действительно была такой. Жуткой и уродливой, рогатым существом из самых глубин Ада, ведь как ещё объяснить его трусливые шаги спиной в спасительный коридор.

Один образ сменял другой и невзрачное лицо приобрело сотню масок. Одна из них появилась и слетела, больно царапнув по воспаленному сознанию.

Прикрытые глаза, подрагивающие ресницы, грязнокровкино дыхание на собственном лице. Её губы приоткрыты так, будто он только что смачно её поцеловал влажно и со звуком, а она только хотела еще и еще, наступая и требуя. Химера заворочалась в животе и Драко злобно застонал в подушку.

О чем он, блять, думает?

Липкое разочарование потекло сквозь пальцы, заставляя их слипаться и неметь. Он её совсем не знал. Думал, что знал, но ошибался как никогда. Кажется, это уже начало входить в привычку – заблуждаться и смотреть на мир сквозь мутную пелену. Он увидел в ней незнакомую ему решимость, и она ударила по голове, кроша череп. Девушки перед ним стелились, заигрывали, заманивали, тайно желали или стеснялись, некоторые ненавидели, но никто не нападал в школьном коридоре, кружа голову безумными глазами.

Он снова застонал от безысходности.

Он. Не должен. О ней. Думать.

— Малфой, если ты там дрочишь, то делай это хотя бы молча, — прохрипел Забини, шурша страницами газеты.

Дурацкий подкол залетел в ухо заставил почувствовать напряженный член, упирающийся в кровать.

Спасибо, Блейз.

Спасибо, Грейнджер.

Поклон. Овации. Занавес.

Хогвартс гудел. Шептался и переговаривался, слово ожившее существо. Из-за каждого угла, каждого коридора, каждого кабинета, из каждой щели между старинными кирпичами доносились звуки.

Вошкаются, как крысы.

Компания слизеринцев манерно рассекала коридор по дороге на завтрак. Блейз зевал во всю глотку, Тео отпускал шуточки и поддевал младшекурсников, Пэнси бросала на высокого блондина восторженные взгляды: сегодня он уложил волосы, усмирив беспорядок на голове, не сходивший целую неделю; сменил джинсы на брюки, а свитер на белоснежную рубашку. Подогнутые рукава открывали часть предплечий, и девушка никак не могла заставить себя отвернуться от вида слегка напряженных рук, кисти которых лениво прятались в карманах.

Поттер не соврал вчера про «эта херня по всей школе». Издевательская картинка действительно мелькала на каждом шагу, то в руках у любопытных студентов, то на стенах, то на полу, то прямо на портретах, жители которых звонко возмущались и негодовали. От неё уже чесались глаза, а от шепотков по углам звенело в ушах.

Мимо вальяжно бредущих студентов пронеслась МакГонагалл в компании профессора Слизнорта. Она размахивала палочкой, а полы её мантии раздувались от быстрого шага. Драко только успел уловить слова «безобразие», «наказание» и «недопустимо» из быстрого и почти бесшумного диалога преподавателей, да он и не собирался особенно слушать. За директрисой дурацкие картинки исчезали из рук учеников, будто одно её присутствие разрушало их магию и заставляло испариться. Учащиеся расстраивались, но в слух не высказывались. Да и какая разница, если ты уже все видел?

Шутка вышла эффектная. Такое не скоро забудется. Вообще не забудется. Войдет в историю и встанет на полку ко всем другим «достижениям» студенческой изобретательности.

Драко ещё в коридорах уловил повышенное внимание к своей персоне. Ему не привыкать, в начале года на него косились все, кому не лень, но они быстро отворачивались, встречаясь с ледяными глазами. Все было вполне терпимо, разве что немного напрягало.

Как только нога Малфоя в идеально начищенном ботинке пересекла порог Большого Зала, десятки глаз обратились в его сторону. В основном, конечно, со стороны львиной саванны.

Обвиняющие, злые, презрительные все смотрели на него, будто сам Антихрист явился на Землю из своей почивальни. Некоторые сочились одобрением, и даже (да ладно) почтением. На самом деле все это было не важно, потому что недалёкие студенты, а возможно, и обучающие их преподаватели, все как один были уверены, что сюжет на картинке — дело рук Слизеринского Принца. Они просто орали об этом своими недовольными лицами и кривыми губёшками.

Чьих же еще!

Он же спит и видит, как доёбывает грязнокровку. Сука.

Драко завелся моментально. Щелчок. Сжал в карманах кулаки и резким шагом направился к своему столу, взглядом разгоняя всех, кто стоял на пути. Монстр ликовал, предвкушая скандал. Успокойся зверь, мы не дадим им повода. Сидеть на месте.

Стадо дегенератов. Собрание тупиц и конченных задротов. И как они до своих лет дожили с такими крошечными мозгами?

Уловил взгляд Поттера сквозь очки. Скалится почти как вчера наш ночной герой-любовник. Интересно, это он растрещал на весь Хогвартс свои тупые подозрения? Сидит и обнимает свою подружку, которая будто стала еще меньше, чем обычно. Вся сжалась на своей лавке, голова опущена, ладонь у лба прикрывает лицо. Малфой бы и не заметил, если бы не грива непослушных волос, разбросанных по спине.

А вот и стрела из глаз Уизли. Он сидел чуть поодаль от своих друзьяшек рядом с ушлой охотницей из команды по квиддичу и метал молнии в сторону Драко.

Цыц, блять, рыжий.

И смешки, смешки, непрекращающиеся смешки, прыскающие со всех сторон. Косые взгляды в сторону Грейнджер, что удивляешься, как у них глаза ещё не выкатились из орбит. Впору поставлять ладошки и ловить белые влажные шарики. А Поттер её будто собой закрывает от этих жадных насмешек и слюнявых ртов. Переводит взгляд с блондина и кидает несколько особенно злобных молчаливых посланий в сторону старшекурсников, и те затыкаются. У кого ж ты научился таким приёмчикам?

Фас, пёсик!

До Принца им не добраться. Ему не нужен верный защитник. Пусть пялятся до сухости в глазах и наслаждаются, он не будет страдать и посыпать голову пеплом.

Малфой подошёл к своему месту и решил напоследок мазануть глазами по грязнокровке. Из-за неё ему приходится использовать всю свою выдержку и терпеть этот позор. Просто хотелось убедиться, что она всё ещё страдает.

Зря, ой зря, блять.

Желудок болезненно сжался, а сердце пропустило удар или два. А может, и больше, чёрт его знает, этот неугомонный орган. Темные, почти чёрные глаза смотрели прямо на него, и он провалился в их зияющие дыры.

Шлёпнулся и размазался мокрым пятном по холодному камню.

Она не плакала, но красные веки выдавали её с потрохами. Серые круги под глазами делали взгляд еще более мрачным и совсем стирали тёплый коричневый оттенок с радужки. Бледное лицо казалось каким-то пепельным, будто в теле совсем не осталось крови. Складывалось ощущение, что даже щеки впали внутрь всего за одну ночь, облепив хрупкой кожей лицевые кости. Сухие губы чуть подрагивали, а плечи тяжело и медленно вздымались, будто она прилагала огромные усилия чтобы дышать.

Пытается успокоиться.

Ни следа от того человека, каким она была вчера. Малфой с трудом отвел взгляд, почти болезненно отрывая его от сжавшийся фигуры, и сел к ней спиной, ощутив премерзкое чувство, будто кто-то подкрадывается сзади, а у тебя нет никакой защиты и даже самой маленькой возможности прикрыть свой тыл. Он был готов поспорить на что угодно, что она сверлила взглядом его спину, но повернуться и снова увидеть её лицо не решался.

Да наплевать. Ему какое дело?

Но чёрные глаза смотрели неотрывно.

Забини бесшумно приземлился рядом и стало немного легче. Слегка толкнул Драко в бок, как бы убеждаясь, что тот еще не помер.

Живой, куда денусь.

Блондин почти наощупь накладывает в тарелку завтрак, с трудом улавливает разговор однокурсников, пытается отпить чаю из кубка, но напиток встает поперек горла. Насрать, что там думают другие, только пусть она не смотрит на него так. Пусть засунет свой гадкий обвиняющий взгляд куда подальше.

И почему так хочется кинуться за её стол, схватить девчонку за горлышко мантии и заорать во всю глотку: «Это не я!!!».