Привет, это я

— Ты совсем тупой, или прикидываешься? Откуда мне знать, спроси у своей грязнокровки.

Поттер открыл рот, чтобы отвесить очередной комментарий, наверняка наполненный невероятной тупостью, но не успел набрать воздуха, как его перебили:

— Я тебя придушу, мерзкая ящерица, — распалялся, непонятно откуда взявшийся, Уизли, с боем пробиваясь в спальню через Гойла.

Вечер становится все интереснее.

Драко вскинул ледяной взгляд поверх головы Поттера, прожигая рыжего насквозь. Только этого слабоумного здесь не хватало. Придётся спальню языками драить, чтобы вывести этот дух кретинизма.

— Я не понял, Грегори, у Слизерина сегодня, блять, день открытых дверей?

Сокурсник скорчился, делая очередную попытку остановить непрошенного гостя.

— А что ты на меня смотришь? Откуда я знаю, где эти дебилы узнали пароль? — Гойлу надоело тискаться в проходе с Уизли и он просто толкнул его в спальню, от чего последний споткнулся, но удержался на ногах, сходу принимая воинственную позу.

— Значит, пойди и узнай, пока сюда весь львиный прайд не заявился, — процедил сквозь зубы блондин и с силой сжал пальцами виски. — Идиот.

Весь этот спектакль уже начинал надоедать и выводить его из себя. Два гриффиндорских отброса стояли в центре его спальни, как будто так и надо было. Он не хотел давать лишних поводов МакГонагалл вызывать его на воспитательную беседу, но руки так и чесались сбить очки с наглой физиономии. К рыжему прикасаться не хотелось, но он вполне мог выбросить конопатого в окно и без лишних телодвижений в его сторону.

Сраные мушкетёры.

— Гарри, давай…

— Минус двадцать очков с Гриффиндора, — звонкий, но спокойный голос Забини растекся по комнате, оседая на ушах присутствующих. — За то, что Поттер и Уизли шастают по спальням чужих факультетов после отбоя.

Блейз деловито и на показ посмотрел на свои наручные часы. Его серьезное лицо казалось особенно строгим в тёплом свете спальни. Еще бы значок старосты нацепить на эту пижаму и, вуаля, знакомьтесь — ночной комиссар гостиной Слизерина.

— Минус еще двадцать за то, что нарушают дисциплину, — он сложил руки на груди и провёл рукой по волосам. — Вычту еще двадцать, если ваши задницы задержатся в этой комнате хотя бы еще на минуту.

— Да вычти хоть пятьсот, мы не уйдем пока…

— Рон, — рявкнул Поттер, поворачиваясь к своему дружку, и обрезая его на полуслове, — кто тебя просил?

— Я должен кого-то спрашивать, чтобы…

— Рон, — еще громче прежнего заорал шрамоголовый, — какого…

— Так, проваливайте оба нахрен, — не выдержал Малфой, отлепившись от своих висков и взмахнув руками, — я не собираюсь смотреть на ваши любовные ссоры всю ночь. Я сказал, выметайтесь.

Он слишком устал. Просто смертельно устал за этот бесконечно долгий день, и ему никак не хотели дать покоя два гормонально неустойчивых ушлёпка.

Рыжий заткнулся и метнул в Драко злобный взгляд. Блондин глубоко вдохнул, прикрыл глаза и взревел так, что слышали, наверное, даже совы в совятне.

— Пошёл нахуй, Поттер, и забирай свою прислугу! — он указал им пальцем на дверь, возле которой все еще отирался Грег, проигнорировавший своё задание.

— Минус еще двадцать очков с Гриффиндора, — добавил Блейз, разбавляя этот нечеловеческий крик почти будничным тоном и поглядывая на часы. Он не любил сотрясать воздух пустыми угрозами и отмерил ровно минуту, чтобы снять с нежеланных посетителей очередную двадцатку.

На лице героя к злости и презрению прибавилось легкое негодование и (о, чудо!), кажется, запустился мыслительный процесс. Он просрал уже шестьдесят очков своего факультета за это ночное рандеву и рисковал потерять еще столько же. Видит, Годрик, красно-золотые и так не могли похвастаться лишними рубинами, а любимец школы, да что там школы, всей магической Англии, растрачивал последнее будто из собственного кармана. Он не учёл, что добрую половину этих очков собственными мозгами заработала его подруга, за которую он так рьяно заступался в логове врага. Осознание налетело на него как снежный ком и больно защипало кожу. Сначала делать, а потом думать — как это по-гриффиндорски.

— Мы еще поговорим, — бросил напоследок Золотой Мальчик и развернулся к выходу, цепляя за локоть Уизли.

Рыжий хотел было начать сопротивление, но Поттер что-то рявкнул ему на ухо, и они за пару шагов скрылись из комнаты.

Слава Салазару, аж дышать даже легче стало.

— Смени пароль, Блейз, — выдохнул Малфой и опустился на кровать, снова приложив пальцы к вискам.

Голова болела нещадно. От собственного крика кровь стучалась в черепной коробке, а горло саднило от перенапряжения. Он не хотел так распаляться, но упрямые львята довели его до точки кипения своими перепалками, нагло расположившись в метре от его кровати. Он их присутствие на другом конце замка с трудом выдерживал, а уж терпеть выродков в собственном логове, единственном, где он мог расслабиться и отпустить все свои мысли, вовсе не собирался.

— Ставлю галлеон, что это их дружок из Когтеврана и староста школы Терри Бут растрезвонил наш пароль. — Сказал Забини, закрыл дверь в спальню и сел на свою кровать, стаскивая с тумбочки чью-то злую карикатуру. — Это, конечно, прикольно, но МагКонагалл с меня три шкуры спустит.

— Просто смени пароль и убери это, — раздраженно буркнул Принц и завернулся в одеяло, сминая к ногам зеленый плед.

— Я тебе не домовик, Малфой, — спокойно ответил староста, но все-таки взял с тумбочки свою палочку и заклинанием отправил все копии картинки в мусорную корзину. — Надеюсь, Филч поймает этих дегенератов по дороге и стрясет с них еще пару десятков очков.

Блейз замолчал и растянулся на кровати, складывая руки за головой. Тео отвернулся к стене и уже мирно посапывал, досматривая свой сон. Поразительная способность человека моментально отрубаться. Такой уж очень не хватало Малфою. Он бы все отдал за возможность закрыть глаза и просто заснуть, не разбирая в голове всю круговерть мыслей, что вечно путались и ползали, заставляя глазные яблоки метаться под веками. Просто отключиться от всего. От этой спальни, от Хогвартса, от Блейза, от Уизли и Поттера, от Грейнджер, в конце концов.

Стоп. Грейнджер.

Чёрт бы её побрал, и кому она сдалась? Кто потратил столько времени чтобы просто поиздеваться над выпендрёжницей Гриффиндора? Малфой, конечно, был не против таких шуточек, но искреннее удивился, увидев рисунок. Слизеринский стиль, спору нет, но он бы точно знал, или Блейз бы точно знал, если бы кто-то из подземелий замышлял подобное.

Господи, от неё столько проблем, а они ведь даже не общаются!

Ему не хотелось о ней думать. До боли в коленках не хотелось думать сейчас ни о чем. Не хотелось разбираться в стремлениях и мотивах врагов грязнокровки, но съехавший по фазе мозг то и дело подбрасывал ему её хищный образ из сцены в коридоре, не отпуская мысли о девчонке куда подальше. Она послала его. Без страха, без сомнений, не бросив в спину, как обычно, и не пробубнив себе что-то под нос. Не в компании своих драгоценных дружков, осмелев и обнаглев окончательно. На весь коридор грязнокровка послала Драко Малфоя, гордо вздёрнув нос. Были бы у неё клыки вцепилась бы ему в лицо для верности. Он хотел дать ей хорошего подзатыльника, чтобы в черепушке зазвенело, кинулся в атаку, а потом…

А что потом?

Широко распахнутые глаза, от чего-то ставшие почти чёрными, закушенная губа, вздёрнутый до хруста подбородок, раскрасневшиеся щеки и смелые шаги.

К нему.

У неё был такой вид, как будто… как будто…

Как будто она его сейчас сожрёт. Как будто это было самым желанным для неё в этот момент. Откусить блондинистую голову, насладиться вкусом горячей благородной крови, вонзить зубы в онемевшие голые мышцы, а после обглодать гладкие кости.

Содрать с него нахрен кожу и посмотреть, что будет. Залезть своими цепкими ручонками под мясо.

Она бы сделала из его черепа сувенир и делала в нём какао на завтрак.

Она шептала. Так громко, что почти оглушала. И этот шёпот в его воспоминаниях резал мозг пополам тупой пилой.