Страница 9 из 18
Что же нас ждало, если бы мы сдались. Конечно, голос уличной шпаны, как и шпаны журналистской, – еще не глас народа, но возникает вопрос, кто внушил «улице» эти мысли? Но тут уже не мешало бы господам журналистам вспомнить классику: «Чем кумушек считать трудиться…». Ведь сам Фрадкин (младший), казалось бы, делая полезное дело – участвуя в издании на русском языке «Застольных разговоров Гитлера», где из первых рук мы получаем вполне определенный ответ на вопрос «Что было бы, если бы мы сдались?» – предпослал книге Генри Пикара, записавшего разговоры своего обожаемого фюрера, статью со столь антисоветской злобой, отождествляя Гитлера со Сталиным, советский строй с нацистским режимом, что вопрос о том, где источник «голосов улицы», становится совершенно понятен. Он – результат антисоветской и антикоммунистической истерии, развязанной самими партократами, которые билетом члена компартии скрывали подлое нутро, и продажными журналистами, вчера еще певшими режиму этих хамелеонов «Алилуйя». Действительно, если советский строй был настолько мерзостен, что его можно сравнить разве что с фашистским режимом, то за что же воевали? Ведь наш народ не забыл, а если забыл, то ему стоит напомнить, что идею о том, что было бы лучше, если бы в той войне немцы победили, высказал также отнюдь не юнец какой-нибудь, а сам отец русской демократии, особа, приближенная и к Хрущеву, и к Брежневу, – родной отец водородной бомбы, академик Сахаров. Неужто он не знал, чем грозила нам победа гитлеровской Германии? Конечно, знал. Но, видимо, нереализованные политические амбиции и полемическая запальчивость не всегда находятся в согласии со здравым смыслом и элементарной совестью.
Впрочем, застольные разговоры Гитлера, опубликованные в Германии еще в 1951 году, все ставят на свои места, дают ответы на вопросы, которые западным политикам и нашим «демократам» кажутся неразрешимыми, и потому они делают вид, что их нет. Например, почему Гитлер, не сокрушив окончательно ни Францию, ни Англию, двинулся на восток? Почему русских он упорно считал не арийцами, хотя с какой стороны ни брать их происхождение (славянское или кельтское), русские являются арийцами. Почему такие различные во всех отношениях люди как Гитлер и Черчилль, поносившие друг друга последними словами, одинаково восхваляли Сталина и даже называли его гением? Почему в 1916 году русский солдат отказался воевать за Россию царскую и за Россию «демократическую», а за Россию Сталина готов был живот положить?
На эти и многие другие вопросы Гитлер отвечает сам, и ему в данном случае можно верить, поскольку он здесь, в своем кругу был достаточно откровенен, и его рассуждения не предназначались для оглашения. Так что же уготовил этот ариец с примесью семитской крови нам – «недочеловекам»? Исходные принципы политики «тысячелетнего рейха» по отношению к побежденной России Гитлер на совещании 6 июля 1941 года в «Волчьем логове» определил так: «…Этот гигантский пирог необходимо разделить наиболее сподручным образом для того, чтобы мы могли, во-первых, им владеть, во-вторых, им управлять, в-третьих, его эксплуатировать». В дальнейших беседах со своими сотрапезниками фюрер постепенно уточнял детали, конкретизировал принципы «эксплуатации». Для управления «оказавшимся под нашей властью целым континентом необходимы надсмотрщики со специфическими для восточных областей качествами». Будет выведена новая порода людей, истинных повелителей по своей натуре, которых, конечно же, никак нельзя будет задействовать на Западе: «вице-королей», которые будут «свободно обращаться с пистолетом» (Застольные разговоры… с. 28–29).
Весь европейский Восток от Польши до Урала по «перспективным» планам Гитлера должен быть онемечен, по возможности путем заселения этих земель немцами. На неудобных болотистых местах русского Севера останутся местные жители, но они должны забыть свой язык, свою культуру настолько, чтобы только понимать немецкую речь и прочитать на немецком языке приказы гаулейтеров, начальников округов. Гиммлер в «меморандуме» так определил характер обращения с «инородцами» на Востоке: «Для не немецкого населения Востока не должно быть выше, чем четырехклассная народная школа. В этой народной школе должны учить лишь простому счету до пятисот, написанию своего имени и тому, что господь бог требует слушаться немцев… Никаких других школ на Востоке не должно быть» (там же, с. 98). «Самое лучшее было бы, – разглагольствует фюрер позже в бункере, – если бы люди освоили там язык жестов. По радио для общины передавали бы то, что ей полезно: музыку в неограниченном количестве. Только к умственной работе их приучать не следует. Никаких печатных изданий. Кто-нибудь видел, чтобы европейская культура там дала достойные плоды? Возник духовный анархизм!» (там же, с. 96).
Чтобы ликвидировать двуязычие, т. е. полностью онемечить население восточных провинций рейха, Гитлер предлагает поучиться этому у своих соседей – французов. «Тут можно многому научиться на примере того, как действовали французы в Эльзасе. Невзирая на страдания живших там людей, они жестоко истребили все следы германского влияния и принялись планомерно заселять эти земли французами и насаждать здесь французскую культуру. Если действовать так же, беспощадно покончить с двуязычием и, переселив представителей тех народностей, которые не могут быть онемечены…. то, благодаря такому радикальному шагу, все станет на свои места». А куда же «переселить» эти бестолковые народности, если вся Восточная Европа вплоть до Урала будет заселена немцами и «фольксдойчами», т. е. онемеченными инородцами? Только в могилу или крематорий, что прямо и говорится в плане «Ост», рассуждениях Гиммлера и самого Гитлера.
Конечно, в колониальной политике преуспели не только французы, есть чему поучиться и у англичан, опытных колонизаторов. «Когда заходит речь об открытии школ для местного населения, никогда не следует забывать, что на занятых нашими войсками восточных землях следует применять те же методы, которые англичане применяли в своих колониях… Ибо в нашу задачу не входит улучшать жизнь местного населения» (там же, с. 453–454). Какое уж тут улучшение жизни, если задача стоит в том, чтобы способствовать вырождению и вымиранию «инородцев».
«Мы заинтересованы в том, чтобы эти русские или так называемые украинцы не слишком сильно размножались: ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти считавшиеся ранее русскими земли были полностью заселены немцами». С этой целью, во-первых, поощрять употребление противозачаточных средств (тех, кто будет этому препятствовать, Гитлер обещал самолично расстреливать); лишить всякой медицинской помощи, особенно «диспансеризации по немецкому образцу» и какой-либо «вакцинации местных жителей» (чума на их голову); в-третьих, пусть дохнут с голоду, и нужно поощрять тех немецких руководителей, которые не стесняются «забрать последнюю корову» (там же, с. 261 и др.).
И, конечно же, самое радикальное средство вырождения русской нации – водка. Никакой государственной монополии, никаких преград к ее употреблению, только поощряющая реклама и дешевизна любого зелья. Освобожденный зеленый змий сделает с народом то, что не смогли бы тысячи душегубок. Здесь Гитлер за полную свободу для восточных инородцев – пусть разлагаются в условиях внутренней анархии, потому что противоположное – организация и порядок – сила и мощь нации. Гитлер высоко ценит поразительный эффект дисциплины и порядка в советской России, позволившей ей в кратчайший срок создать величайшую экономическую и военную мощь и при этом скрыть это от немецких дипломатов и генералов. Здесь Гитлер сравнивает Сталина с Карлом Великим, сплотившим в свое время немецкий народ. «Сталин тоже сделал для себя вывод, что русским для их сплочения нужна строгая дисциплина и сильное государство, если хочешь обеспечить прочный политический фундамент борьбы за выживание, которую ведут все объединенные в СССР народы, и помочь отдельному человеку добиться того, чего ему не дано добиться собственными силами, например, получить медицинскую помощь». И отсюда Гитлер делает вот какой вывод по поводу политики в отношении покоренной им России: «И поэтому, властвуя над покоренными нами на восточных землях рейха народами, нужно руководствоваться одним основным принципом, а именно: предоставить простор тем, кто желает пользоваться индивидуальной свободой, избегать любых форм государственного контроля и тем самым сделать все, чтобы эти народы находились на как можно более низком уровне культурного развития».