Страница 22 из 38
По свидетельству Адама Олеария, новая часть города была построена Василием III специально для иноземных солдат: поляков, литовцев и немцев – и названа (по попойкам) Налейками, от слова «налей». «Это название появилось, потому что иноземцы более московитов занимались выпивками, и так как нельзя было надеяться, чтобы этот привычный и даже прирожденный порок можно было искоренить, то им дали полную свободу пить. Чтобы они, однако, дурным примером своим не заразили русских, то пьяной братии пришлось жить в одиночестве за рекою»93.
Прусский историк Соломон Нойгебауэр так описывал столицу России: «Европейский город Москва лежит к востоку, занимает первое место между северными городами, довольно обширен, но строение имеет деревянное. Сей город издали кажется гораздо обширнее, нежели каков он действительно. Большие сады, пространные при каждом доме дворы увеличивают окружность города; сверх сего множество жилищ кузнецов и других художников, работы которых производятся посредством огня, построены в длинном порядке вне города; между ими находящиеся поля и луга, еще большую величину придают городу. Не в дальнем расстоянии видны какие-то домики, а за рекою слободы, где князь Московский Василий выстроил для своих телохранителей местечко, называемое Nali, что на языке москвитян означает наливай: ибо прочим жителям, исключая немногих дней, запрещается пить мед и пиво, а сим телохранителям позволено: и так, дабы другие граждане не соблазнялись их примером, они удалены от сообщения с ними»94.
По рассказам флорентийского купца ХVI в. Джиованни Тедальди, записанным секретарем генерала ордена Общества Иисуса, папским легатом в Восточной Европе Антонием Поссевино во времена Василия III «в городе Москве существовало нечто вроде маленького городка, называемого Наливка, где жили католики, но без церкви; они приезжали в этот квартал с правом продажи вина, пива и прочее, что не дозволено самим москвитянам, в виду того, что им, как слишком склонным к пьянству, от которого сам государь весьма далек, он вообще не разрешает приготовления и продажи пива, исключая восьми дней до и после Рождества Христова, когда пить позволено ради праздника. Обыкновенным же питьем служит вода, заквашенная овсяной мукою и потом запаренная; овес предохраняет воду от гниения и делает людей рыхлыми»95.
Конец Наливок описал английский поэт и дипломат Джильс Флетчер побывавший в России в 1588 г. во времена правления сына Ивана Грозного – Федора Ивановича (1584–1598 гг.): «Число домов, как сказывали мне, во всей Москве по исчислению, сделанному по царскому повелению (незадолго до сожжения его крымцами), простиралось до 41 500. Со времени осады города татарами и произведенного ими пожара (что случилось в 1571 г.) земля во многих местах остается пустой, тогда как прежде она была заселена и застроена, в особенности же на южной стороне города, где незадолго до того царь Василий построил дома для солдат своих, позволив им пить мед и пиво в постные и заветные дни, когда другие русские должны пить одну воду, и по этой причине назвал новый город: Налейка, т. е. наливайка. Таким образом, теперь Москва не много более Лондона»96.
После смерти Василия III эти ограничения были сняты. Корчмы на короткий срок стали возрождаться. Так, 21 ноября 1543 г. в Новгород прибыл И.Д. Кривой и поставил по приказу бояр, от имени Ивана IV 8 корчемных дворов, в которых стало собираться для беспробудного пьянства местное население. Это длилось в течение трех лет, пока Новгородский владыка Феодосий, болея душой за спивающихся земляков, решил бить челом Ивану IV: «Бога ради государь поспеши и помысли о своей Отчизне, о Великом Новгороде, о том, что там происходит. В корчмах беспрестанно души погибают без покаяния и причастия, в домах и на путях и торжищах убийства и ограбления в городах и погостах (административно-территориальные единицы, состоящие из нескольких населенных пунктов, а также и населенные пункты, являющиеся центрами таких административно-территориальных единиц) великие учинилися, прохода и проезда нет». Ходатайство молодым царем было принято. Летопись 1547 г. свидетельствует: «Пожаловал царь и государь великий князь Иван Васильевич в своей отчине, отставил корчмы и питье кабацкое, вместо этого давали по улицам старостам на тридцать человек две бочки пива да шесть ведер меду, да вина горького полтора ведра на разруб»97.
В самой Москве последовало запрещение держать вольные корчмы. В Судебнике 1550 г. говорилось «Корчмы, бочки и всяких лихих людей не держать». Держать корчмы теперь разрешалось, в основном, недельщикам (так назывался судебный пристав, исполнявший свои обязанности по неделям («быть в неделях»); состояли надельщики при дьяках, которые вносили их имена в особые книги при вступлении в должность; обязанности их заключались в оповещении сторон о вызове в суд и доставлении их к суду, а также в поимке татей и разбойников), и десятникам (низший начальный человек у приборных служилых людей Московского государства, имевших сотенную организацию, т. е. у городовых казаков и у стрельцов). Таким образом, питейное дело находилось у людей, имевших какое-либо отношение к государству.
При этом уточнялось, что корчма предназначалась только для выпивки, а не для других дел. Так, по Судебнику 1550 г. в поручных записях о недельщике говорилось, что ему «в корчме, блядей и всяких лихих людей не держать». По Домострою корчемный прикуп (прибыль) стоял рядом «с татьбою и кривым судом». Собираясь в корчмы, народ пил, не снимая шапок. «В церквах, – говорит Стоглав, – стоят в шапках, словно на торжищи или яко в корчемници». Пить и играть зернью в корчмах собирались бояре, монахи, попы и толпы холопов. Стоглав приказывал, чтоб «дети боярские и люди боярские, и всякие бражники зернью не играли (зернь – старинная азартная игра, в которой использовались небольшие косточки с белой и черной сторонами, носящие то же название. В России первые законодательные запреты азартных игр связаны именно с зернью – прим. автора) и по корчмам не пили». В выписи 1552 г., данной по приказу Ивана IV Андрею Берсеневу и Хованскому, велено им было беречи накрепко во всей Москве, чтоб «священический и иноческий чины в корчмы не входили, в пьянстве не упивались, не празднословили и не лаяли»98.
По городам корчмы стали раздавать боярам. В 1548 г. по жалованной грамоте царя город Шуя был отдан в кормление боярину Голохвастову «с правдою, с пятномъ и корчмою». Важская уставная грамота 21 марта 1552 г. запрещала посадским людям и становым, и волостным крестьянам, живущим поблизости посадов, держать питья на продажу, под опасением выемки оных и взыскания двух рублей пени на государя, а с питухов по полтине с человека. В Уставной грамоте двинянам 1557 г. сказано было, чтоб у них на Холмогорах на посаде и в станах, и в волостях татей, и корчемников, и ябедников, и подписчиков, и всяких людей не было, – а коли у кого корчмы будут, они, того человека поймав, отдадут выборным своим судьям. Таким образом, корчмы закрывались везде, куда только хватала московская власть, и если оставались где еще, так это по дальним окраинам. В последние годы своего существования корчмы облагались «лавочным сбором», вначале одинаковым для всех. Затем он собирался в зависимости от реальной выручки.
1.4. Иван Грозный – от корчмы до кабака
В 1552 г. Казань была взята войском Ивана Грозного. С великим торжеством вернулся Иван Грозный в Москву. Здесь по поводу взятия Казани были устроены ему торжественные встречи. Многие казанские князья крестились и вошли в число московских бояр; казанский правитель Едигер тоже принял крещение и был наречен Симеоном Касаевичем. Своему следующему этапу развития продажи алкоголя, по утверждению ряда исследователей, Москва была обязана одновременно военным успехам и жадности Ивана Грозного. Взяв Казань, он был весьма впечатлен здешними кабаками (В.Н. Татищев в своем «Лексиконе российском историческом, географическом, политическом и гражданском» слово кабак производил от татарского «кабал», что означает «двор для постоя»). Особенно царя, его воинов и телохранителей поразил ханский кабак в Казани. Первоначально этим татарским словом назывались придорожные села, где можно было купить еду и разнообразные напитки. После принятия татарами ислама разнообразие напитков поредело, а кабаками стали называть постоялые дворы, которые приносили ханам внушительный доход.
93
Олеарий А. Описание путешествия в Московию // Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев / сост. Ю.А. Лимонов. Л.: Лениздат, 1986. С. 325.
94
Нойгебауэр С. Московия, о ее происхождении, расположении, местностях, нравах, религии и государственном устройстве. Статистическо-географическое описание российского государства в начале XVII столетия // Журнал Министерства народного просвещения. 1836. № 9. С. 606.
95
Изв. Джиованни Тедальди о России времен Иоанна Грозного // Журнал министерства народного просвещения. 1891. № 5–6. С. 132.
96
Флетчер Д. О государстве русском. М., 2002. С. 30.
97
Цит. по: Смиренный И., Горбунов И., Зайцев С. Пиво Российской империи… С. 13.
98
Прыжов И. Корчма. Исторический очерк… Стб. 1053–1064.