Новая реальность

— Если бы кто-нибудь, — сказал Прентисс спокойно, — только позаботился предположить, что случилось бы, если бы Люс оказался в состоянии разрушить фотон?

Горинг коротко рассмеялся. — Этот вопрос не имеет смысла. Объект масса-энергия с трехмерной конфигурацией, который мы называем фотоном, неразрушим.

— Но если бы вы смогли разрушить его? — настаивал Прентисс. — На что бы стала походить вселенная после этого?“

— Какое это имеет значение? — потребовал Доббс. — Одним фотоном больше или меньше?

— Вполне достаточно, — провозгласил Горинг. — Согласно теории Эйнштейна у каждой частицы материя-энергия есть гравитационный потенциал — лямбда, и можно вычислить, что общее количество лямбд абсолютно точно достаточно, чтобы препятствовать нашему континууму, с четырьмя размерностями закрыться на себя. Уберите одну лямбду — о, небеса! Вселенная начнет раскалываться!

— Абсолютно точно, — сказал Прентисс. — Вместо континуума или «действительности» стала бы разъединенная смесь трехмерных объектов. Время, если оно существовало, не будет иметь никакого отношения к пространственным вещам. Только онтологический эксперт мог бы быть в состоянии синтезировать какой-либо смысл из такой «действительности».

— Хорошо, согласен, — сказал Доббс, — но я бы не стал волноваться слишком сильно. Я не думаю, что кто-то когда-либо может уничтожить фотон. Он хихикнул. — Вы должны сначала его поймать!

— Люс может поймать один фотон, — сказал Прентисс спокойно. — И он может уничтожить его. В этот момент некая невообразимая пост-эйнштейновская вселенная будет лежать на ладони его руки. Конечная, истинная действительность, возможно. Но мы не готовы к этому. Кант, возможно был готов, или некий суперчеловек, но не рядовой гомо сапиенс. Мы были бы не в состоянии найти выход из создавшихся условий. Мы бы полностью превратились в «ничто», то есть исчезли.

Он остановился. Не смотря на Горинга, он знал, что убедил его. Прентисс вздохнул с видимым облегчением. Наступило время для голосования. Он должен нанести удар прежде, чем Шпеер и Горинг могут изменить свое мнение.

— Мадам, — он бросил вопросительный взгляд на женщину, — в любой момент мои люди могут сообщить, что они определили местонахождение Люса. Я должен быть готов отдать приказ для исполнения, если присутствующие верят, что предлагаемая мною диспозиция верна. Я предлагаю провести голосование среди официальных лиц!

— Принимается, — сказала E немедленно. — Прошу тех, кто считает необходимым уничтожение Люса, поднять правые руки!

Прентисс и Горинг подали необходимый сигнал.

Шпеер хранил молчание.

Прентисс почувствовал, что его сердце опустилось. Что, он сделал грубую ошибку при разбирательстве?

— Я голосую против этого убийства, — заявил Доббс. — Ведь это означает чистое убийство.

— Я соглашаюсь с Доббсом, — коротко сказал Бурхард.

Все взоры остановились на психологе.

— Я предполагаю, что вы присоединитесь к нам, доктор Шпеер? — потребовал Доббс сурово.

— Не рассчитывайте на меня, господа. Я бы никогда не стал иметь дело ни с чем подобным и столь неизбежным, как с судьбой человека. Вы все рассматриваете фундаментальный аспект человеческой натуры — ненасытный голод человека для изменений, жажду новизны — для чего-нибудь отличного от того, что он уже имеет. Сам Прентисс заявляет, что всякий раз, когда человек становится недовольным его существующей действительностью, он начинает разрабатывать ее, и дьявол забирает самого последнего. Люс лишь только символизирует злой гения нашей гонки - я подразумеваю и наши разновидности, и гонку к переплетению божественности и разрушения. Символы, однажды рожденные, являются бессмертными. Теперь слишком поздно, чтобы начать уничтожение Люса. Также было слишком поздно, когда первый человек вкусил первого яблока.

— Кроме того, я думаю, что Прентисс слишком высоко оценивает вероятность победы Люса над остальной частью человечества. Предположим, что Люс фактически добьется успеха в устранении пространства и времени и приостановке мира во временном застое его существующей нереальности. Предположим, что он и несколько онтологических экспертов перейдут в окончательную, истинную действительность. Как вы думаете, долго ли они могут сопротивляться искушению, и изменить ее? Если Прентисс прав, то, в конечном счете, они или их потомки будут жить в космосе, столь же запутанном и неприятном как тот, который они оставили, в то время как мы, во всех практических смыслах, будем приятно мертвы.

— Нет господа, я не буду голосовать в любом случае.

— Тогда это мое право — разрубить этот гордиев узел, — сказала Е хладнокровно. — Я голосую за смерть. Сохраните ваши увещевания, доктор Доббс. Они потребуются после полуночи. Объявляю заседание закрытым.

Она резко встала, а мужчинам ничего не оставалось, как покинуть комнату.

* * *

Е вышла из-за стола и направилась к окну на дальней стороне комнаты. Прентисс немного поколебался, но попытки уйти не предпринимал.

Е окликнула через плечо: — Вы, тоже свободны, Прентисс.

Дверь закрылась за Шпеером, последним из группы, но Прентисс остался.

Он подошел к Е сзади.

Она не подавала никаких признаков внимания.

Мужчина остановился на расстоянии шести футов и изучал ее.

Она была прелестна и сидящая, и идущая, и стоящая. Мысленно он сравнил ее с Венерой Веласкеса. У нее были такие же стройные изысканные пропорции тела, бедер и бюста. И он знал, что она была полностью осведомлена о своей красоте, и конечно, должна быть в курсе его настоящего разборчивого осмотра.

Затем словно гора свалилась с ее плеч, и ее голос казался очень уставшим, когда она заговорила.

— Так, вы все еще здесь, Прентисс. Верите ли вы в интуицию?

— Не часто.

— Шпеер был прав. Он всегда прав. Люс преуспеет. Она опустила свои руки по бокам и повернулась.

— Тогда я могу снова повторить, моя дорогая, предложение выйти за меня замуж, и давайте, оставим управление познанием на несколько месяцев.

— Этот вопрос даже не рассматривается, Прентисс. Наши характеры несовместимы. Вы неисправимо любопытны, а я неисправимо, даже невротически консервативна. Кроме того, как вы можете даже думать о таких вещах, когда мы должны остановить Люса?

Ее ответ был прерван пронзительным голосом по селекторной связи:

— Вызов мистеру Прентиссу. Краш вызывает Прентисса. Мы обнаружили Люса. Краш вызывает Прентисса.

* * *

Глава VI

Надвигающийся хаос

Краш указал карандашом на затененную область на карте. — Это поместье Люса «Глаза змеи», известный игровой заповедник и зоопарк. Где-то в центре, я думаю — здесь, расположен каменный дом. Этим утром там с фургона разгрузили некоторое лабораторное оборудование.

— Мистер Прентисс, — спросила Е, — как вы думаете, сколько ему потребуется времени, чтобы установить то, что ему нужно для этого эксперимента?

Онтологист ответил через стол с картой. — Я не могу быть уверен. Я до сих пор понятия не имею о том, что он собирается попробовать, за исключением того, что я достаточно уверен, что это должно быть сделано в абсолютной темноте. Проверка его оборудования потребует всего нескольких минут, самое большее.

Женщина начала нервно расхаживать по полу. — Я знала это. Мы не можем остановить его. У нас нет времени.

— О, я не знаю, — сказал Прентисс. — Что насчет этого каменного коттеджа, Краш? Насколько он старый?

— Датируется XVIII веком, сэр.

— Вот вам и ответ, — сказал Прентисс. — Он, наверное, дырявый, в тех местах, где выпал раствор. Для полной темноты ему придется подождать до захода Луны.

— Это в три тридцать-четыре утра, сэр, — подсказал Краш.

— Таким образом, у нас есть время для ареста, — подала реплику E.

Краш с сомнением покачал головой. — Это более сложно, Мадам. «Глаза змеи» надежно укреплены, чтобы противостоять маленькой армии. Люс сможет удержать любую силу, которую Бюро способно собрать в течение, по крайней мере, двадцати четырех часов.