Страница 6 из 40
Гхым… голубой свет монитора, какие-то слова, не видно ни черта… Больно. Горячо. Жжется. Монитор потемнел, начал будто дергаться от побежавших друг за другом зеленых строчек.
Где они? Черт, конечно, серверная ИИ. KyLo ReN сбежал, если не дурак. Это он открыл двери? Зачем ему спасать их от Сноука?
Ох, блять, не спасать, конечно!
Рей у консоли управления. Что-то вбивает, матерится, хватается за голову и практически воет от ужаса и чего-то еще. От горя? От страха? От безысходности? Зачем она разматывает провода? Это что – переходник для подключения к нейроинтерфейсу?
Зачем разбирает крепление к управляющей плате на шее? Что она делает?
Жжется. Больно. Горячо.
Им отсюда не выбраться. Нужно ждать… чего? Подкрепления? Смерти? Нужно найти в себе силы, встать, отвлечь Сноука, дать жене шанс сбежать. Дэмерон сможет ее отсюда вытащить.
Дэмерон, Хакс, Трешка, ребята… мама…
Они обещали Хану вернуться…
***
…|
[[email protected] KyLoReN]$ ping 7.015.14.12
No reply. Permission denied, please try again.
[[email protected] KyLoReN]$ ping 8.017.9.12
No reply. Permission denied, please try again.
[[email protected] KyLoReN]$ ping 9.019.1.12
64 bytes from BenSolo.Skywalker (9.019.1.12) : icmp_seq=1 ttl=57 time=35.0 ms
[[email protected] KyLoReN]$ cd / root
[[email protected] KyLoReN]$ sudo useradd –ou 0 –g 0 KyLoReN
[[email protected] KyLoReN]$ sudo passwd Hope
[[email protected] KyLoReN]$ sudo usermod –a –G root BenSolo
…|
…|
Permission granted.
========== mode A
Комментарий к mode A
Вообще-то текст изначально был слегка другой, но Рем соим приквелом “Перезагрузки” подожгла меня на Фазмо-флэшбек (я хз, почему мой мозг так странно ассоциативные ряды строит, чесслово)
народ, тут кровища маленько.
Фазма двигалась тяжело, скованно. Из-под маски вырывалось хриплое дыхание, поврежденные фильтры едва справлялись с нагрузкой, и каждый вдох-выдох отзывался нестерпимой болью. Но капитан терпела. Сцепив вставные зубы, ввинченные шурупами в черепную кость, Фазма заставляла легкие работать, сглатывая горькую слюну, наполнявшую рот. Вшитые в кожу гортани наниты неприятно чесались, вызывая желание разодрать броню и раздавить железным кулаком проклятое горло, унять, наконец, эту непроходящую боль, что Сноук называл жизнью, закончить службу, отдать честь и последнее дыхание…
Ты такая сильная, моя сладкая девочка… - шепот господина заполнил на секунду ее сознание, а память тут же спроецировала звуки и запахи белоснежной лаборатории: терпкий окислитель, резкий спирт, соленая живая кровь и горькая синтетическая жижа с кучей питательных элементов, что вталкивалась в ее вены через капельницу, кожаные ремни пахли приятно, хлопок простынки на ледяном операционном столе мягко гладил лопатки, ноздри щекотал едва уловимый аромат разогретого металла и привкус оловянного припоя, а вот пластик проталкиваемой по пищеводу трубки ощущался противным на опухшем от лекарств языке, звук циркулярной пилы стучал по барабанным перепонкам. – Больно не будет, моя сладкая девочка… Потерпи, ты станешь самой красивой…
Ох уж эти блядские мутации! У нормальных людей поменялся цвет глаз, усилился слух или возрос интеллект, но девочке из погрязшего в спайсовых оргиях городишки повезло меньше – она родилась вне срока, вымахав до непозволительных для младенца размеров и попросту разорвав мать изнутри, и продолжала расти, расти и расти… Отец быстро сообразил, что можно использовать физическую силу дочери, и заставлял ее работать в цеху, перетаскивать формы для деталей, разбирать инструменты, следить за плавлением металла. Другие дети не хотели с ней знаться, мужчины косо посматривали на девочку-гиганта, а женщины зло шипели и называли ее убийцей.
Однажды отец, надышавшийся парами некачественной вытяжки из отходов коаксиума, иногда используемого для разогрева старых плавильных установок, заявил Фазме, что раз уж она лишила его жены, то пришла пора занять ее место. Отец, чьи зрачки были расширены настолько, что полностью закрывали рыже-красную радужку, облизывал блестящие от слюны губы, ожидая послушания, а, может быть, даже радости, с удивлением получил яростный и злой отказ. Он него пахло потом, гарью и дерьмом, когда он брыкался под придавившей его к грязному полу девочкой. К писку самодельных отопительных приборов и кудахтанью двухголовых кур в клетке добавился шорох царапающих пол ногтей, отчаянное пыхтение и треск костей, когда руки Фазмы сдавили ненавистную голову, превращая некрасивое вечно пьяное лицо в кровавую мешанину.
Она сама пошла в профсоюзный совет, сдаваться, ведь умереть от рук чужих людей казалось не такой уж и плохой участью. Фазма не успела даже отойти от кривого трехэтажного здания, которое когда-то давно было многоквартирным домом, а теперь служило общей коммунальной избой для рабочих сталелитейного завода, как на нее налетели дружки ее отца, видимо услышавшие его крики о помощи. Одновременно с этим серо-коричневые бетонные джунгли окрасились красными, синими и белыми всполохами от прожекторов, а затянутые в белую броню бойцы Первого Ордена стали заполнять улицы, проводя чистку среди жителей города, отказавшегося вступить в ряды Ордена или снабжать военизированную организацию металлом.
Почти двухметровую малышку двенадцати лет, голыми руками рвущую на части каждого, кто пытался огреть ее куском арматуры или вибродубинкой, заметил Верховный Лидер, неизвестно зачем и как оказавшийся в их пыльном захолустье и участвующий в этом рейде лично.
Идем со мной, сладкая девочка. Я помогу тебе. – хрипло произнес мутант, улыбаясь дырявым ртом, сплевывая откусанный острыми зубами кусок щеки неудачливого и уже очень мертвого задиры, что пытался броситься на него с ножом.
Фазма несмело приняла раскрытую ладонь Сноука, сжала морщинистые пальцы и улыбнулась, наверное, впервые в жизни. Верховный лидер вложил ей в руки мачете, на острой кромке которого при чуть более сильном нажатии на рукоять с тонким шипением начинал мерцать лазер.
Покажи, на что способна. – Сноук смотрел на нее ласково, слегка сжал плечи своими руками, и Фазма заметила синие прожилки синтетических вен, а также услышала скрип шестеренок и уловила ни с чем не сравнимый аромат титанового сплава с добавление вольфрама.
И она показала. А когда все закончилось, и взрастивший ее город, теперь уже по-настоящему превращенный в руины, лежал у ее ног, Фазма рассмеялась. Она хохотала так долго, что не заметила, когда смех трансформировался в слезы.
Вставай, моя сладкая девочка, – прошептал Сноук и погладил ее по коротким, слипшимся от чужой крови волосам. – Нам пора идти. Нужно так много сделать, там много починить. Обещаю, ты будешь самой красивой…
Обещание свое он в общем-то сдержал – доспехи Фазмы и правда были красивые.
Капитан Первого Ордена несла смерть и справедливость туда, куда указывал ее повелитель, не ставя под сомнения ни вербальных, ни продиктованных вшитыми контроллерами команд.
Фазма, наконец-то, доковыляла до прислонившегося к бетонной колонне с торчавшей во все стороны арматурой Сноука, качнула головой, отгоняя воспоминания, и встала на шаг позади. Ее конечности периодически дергались и выворачивались, рождая неприятный уху металлический скрежет. Коленная чашечка на левой ноге повредилась, и по блестящей хромированной икре медленно стекали капельки ядовитой ярко-салатовой жидкости. По полу погруженного в сумрак, дрожавшего с неярком свете перегорающих ламп этажа тянулась мокрая дорожка, оставленная этими каплями, будто кто-то проливал кислотные слезы на бездушный, холодный бетон. Отсветы от идущего снаружи боя прорывались через разбитые окна в пыльный коридор разрушенного Старкиллера. Красные и белые блики целовали хромированную броню, задерживались на блестящих пятнах потекшего из сочленений масла.
Сноук обернулся, когда остатков его носа коснулся резкий запах синтетики вперемешку с горьковатым оттенком подплавленной изоляции.