Страница 4 из 40
- Я убью вас в любом случае. – лениво произнес Сноук. – Но если вы будете сотрудничать, то я сделаю это быстро.
- Как милосердно с твоей стороны. – в голосе Бена была столько презрения, что даже Рей стало противно.
Ее живое, гоняющее по венам тёплую, настоящую кровь, сердце трепетало, как птица в клетке. Но вместе с тем лихорадочно соображающий и ищущий пути отступления мозг зацепился за странные мысли:
Сноук не знает, как открыть бункер, но ему очень нужен ИИ. Значит… значит ли это, что KyLo ReN не хочет попасть обратно в лапы Первого Ордена? Почему? Ведь он полностью детище этих уродов, разве нет?
- Мы нужны тебе живыми, иначе твои сучки уже нашпиговали бы нас свинцом. – хмыкнул Бен. – И тебе нужен ReN. Двух зайцев одним ударом. Твое высокомерие тебя и погубит, Сноук.
Мутант перестал деланно улыбаться и оскалил неровные клыки.
- Ты был лучшим из моих бойцов, мальчик. – рыкнул он. – Но это не означает, что я лично не отгрызу тебе голову.
- Смотри не подавись.
В следующую секунду произошло сразу несколько вещей: один из преторианцев как-то странно дернулся, и прогремел выстрел; Бен ахнул и, шагнув назад, практически вжал Рей в стальную дверь бункера; Сноук завопил громогласное «нет!», выпучивая мелкие водянистые глазки с красными прожилками, а Рей услышала еще один писк откуда-то слева.
Второй залп, третий. Бен кинул в преторианцев гранату, Рей же, зажатая между мужем и входом в серверную, не успела даже вскинуть руку с оружием в кулаке. Другой рукой Рей обхватила Бена, с ужасом отмечая, как по пальцам потекла горячая кровь. Его кровь.
Помогите! Кто-нибудь… что-нибудь…
Бен вскинул голову, сдавленно рыкнув, и… произошло что-то очень странное. По его лицевой пластине будто бы пробежала рябь, распространяясь волнами по всему телу, легкими иголочками покалывая конечности, забираясь на кожу рук Рей. За ее спиной раздалось легкое шипение, и она вдруг потеряла опору под спиной, крепче хватаясь за теряющего сознание Бена.
- Что за?… – только и успел произнести Сноук.
Все, что увидел мутант, это супруги Соло, вдруг словно провалившиеся сквозь стальную стену бункера. Преторианцы в нерешительности прекратили огонь, ведь цели исчезли из их поля зрения, и вообще с радаров, сенсоры не улавливали присутствия живых организмов, кроме Верховного Лидера.
Яростный крик Сноука огласил руины Старкиллера.
========== cd / root ==========
Комментарий к cd / root
тут экшена поменьше (додам его в следующей главе), есть обоснуйный флэшбек и парочка команд в консольной строке.
я безумна благодарна всем, кто читает и пинает меня.
Рем, Солнце - люблю и целую крепко (вы прям через космос почувствовали, что глава вот-вот на подходе).
(6 лет назад)
Бен смутно помнил, как Армитажу, Рей и Чубакке удалось дотащить их с Финном до «Сокола» по кусающемуся холодом снегу. Все, что он тогда ощущал – беспросветная боль. Очнулся Соло уже на базе Сопротивления в медотсеке, перевязанный бинтами, обвешанный трубками и катетерами, половину лица покрывало нечто холодное и влажное, а воздух смердел от смеси спирта, аммиака, соленой крови и настойки календулы.
Календула, сука… Удивительное растение. Ядерная война? Не, не слышал.
Соло попробовал шевельнуть пальцами и не смог. Горло нервно сжалось, и с раздирающей внутренности болью ему удалость сглотнуть горькую слюну. Желудок скрутило спазмом, а торчавшая из левой ноздри трубка дернулась. Приборы где-то справа от него требовательно и тревожно запищали.
- Бен!
Ох, ее голос… такой родной, теплый, согревающий. С трудом разлепив будто налитые свинцом веки, он увидел лицо склонившейся над ним Рей. Темные круги залегли под глазами, волосы были спутаны в неаккуратный пучок на голове, губы пересохли и потрескались. И даже так она была самым красивым созданием в этом унылом разрушенном мире. Юная, уставшая, невыносимо родная и желанная, но самое главное – пережившая атаку на Старкиллер.
Бен хотел произнести ее имя, но опухший язык, трубка во рту и общее состояние не позволили ему произвести даже сдавленного звука. Рей тем временем вызывала кого-то по рации, суетилась где-то рядом с ним и плакала. Нет, не навзрыд, не кидаясь ему на грудь и не признаваясь в вечной любви до гроба, но на нежных щеках поблескивали соленые дорожки горьких слез, а в покрасневших глазах было нечто, что он не сразу смог распознать.
- Мне так жаль… - прошептала она, аккуратно касаясь не закрытой железкой щеки.
Соло хотел спросить, о чем именно она сожалеет, но помещение вдруг наполнилось голосами – Армитаж, Лея, По, Роуз, Люк… Звуки больно били по барабанным перепонкам, добавляя к океану испытываемой боли банальнейшую мигрень.
Один из аппаратов запищал особенно противно, и Бен почувствовал, как по венам заструилось что-то горячее. Тело вмиг отяжелело еще больше, в уши словно налили воды, а он сожалел лишь о том, что не успел сказать Рей, что давным-давно влюблен в нее. Густая, липкая темнота поглотила его без остатка.
Он провалялся в медотсеке непозволительно долго, пока Армитаж, Роуз и Люк пересобирали и перепаивали то, что было утрачено за годы службы у Сноука и в битве при Старкиллере. Когда ему, наконец-то, разрешили покинуть обитель ученых и медиков, первое, что он сделал, отправился разыскивать Рей. Лея сообщила ему, что девушка ушла на неделю в рейд. Бен попросился следом, но Лея наотрез запретила ему, разыграв «карту генерала». Соло не на шутку разозлился, но уже через три дня был благодарен матери – заклинило один из сервоприводов, да и уровень серотонина внезапно упал по неизвестной причине, что обратило болезненный дискомфорт после недавних операций в настоящую агонию.
Еще три дня он почти в беспамятстве пролежал в выделенном ему помещении сотканной из железа и бетона базы, поглощая обезболивающее неприлично огромными дозами и страдая от дикого холода из-за вышедшей весьма некстати системы парового отопления. На седьмой день после своей выписки он пришел в сознание – боль отступила, анализ крови был в норме для того, кому заменили часть конечностей на бионические протезы, заштопали с десяток глубоких ран и напичкали самыми разными лекарствами.
База Сопротивления располагалась в самой гуще Ди-Куарских лесов, если так можно было назвать заросли мутировавших растений, добрая половина которых сочилась ядом, стоило лишь повредить твердую кору. Извилистые стволы, переплетающиеся и будто обнимающие друг друга, образовывали порой абсолютно непроходимые заросли. Под слоем жухлой гниющей листвы и грязи, перемешивающихся в липкое кисло-пахнущее дерьмо от частых дождей, прятались извилистые корни, нередко снабженные острыми шипами, порез о которые грозил болезненными ранами или аллергическими реакциями, а то и вовсе – смертью. Но были и деревья почти такие же, как на картинках и голозаписях мира до ядерной войны, – высокие, могучие и с зеленой листвой. Правда, зеленели они всего три раза в год, в остальное же время весь лес был окрашен в жухлый грязно-коричневый и мутно-желтый цвет. Плодоносили далеко не все деревца, а вот цвели те, что напоминали довоенные сосны, – огромными, яркими фиолетовыми цветами, испускавшими дурманящий аромат.
Дикие звери, из тех, кто сумел пережить облучение и перестроиться под нужды оскверненной планеты, частенько подходили к самым стенам базы, что была перестроена из неплохо оборудованного военного полигона. Голодные, смертоносные пумы, волки и кабаны… живые, из плоти и крови: источник мяса, меха и шкур.
Однажды недалеко от северных ворот попалась в капкан саблезубая бело-желтая пума, разодрала себе в кровь лапы, но выбраться и убежать не сумела. Дэмерон тогда вышел, чтобы оборвать мучения несчастного животного, но остановился, увидев, что дикая кошка слишком уж круглая в области живота.
Лея тогда орала на пилота так, что слышала, наверное, вся база. Чего уж там – ее, небось, сам Сноук на Старкиллере слышал и остатки Республиканского Сената, заседающего в священном Тиде. Лея угрожала разжалованием, наказанием, поркой, месячным рейдом, но По было плевать. Он притащил дикую кошку с собой, выходил ее и принимал роды, помогая появиться на свет восьмерым котяткам. Свою пуму Дэмерон прозвал Би-Би-8, а детенышей окрестил, используя порядковые номера: Первый клык, Дубль, Трешка, Четыре когтя, Пятый хвост, Шестой зуб, Седьмая полоска и Восьмая лапа. Надо ли говорить, что со временем «кошечка» и ее детеныши стали любимцами базы и самыми лучшими охранниками?