Страница 2 из 7
Как сейчас помню: настроение было препаршивое, общаться ни с кем не хотелось, да я и не знал ни одного пассажира в автобусе. Прослужив до полигона два года в радиотехническом полку, который нес постоянное боевое дежурство, войдя полноправным членом в воинский коллектив, было обидно потерять все это одномоментно и ради чего? Эти мысли терзали душу всю дорогу, пока зеленый трудяга, как бы извиняясь перед пассажирами за доставляемые неудобства, упорно двигался в нужном направлении. Через три часа прибыли на первую площадку разбитые и раздосадованные. Первым желанием было с ходу положить начальству рапорт на стол, но гамма свалившихся за прошедшие сутки ощущений, помноженная на дорожные пытки и усталость, сделали свое дело. Никакого рапорта класть, конечно же, не стал, с трудом устроился в гостинице и … заснул мертвецким сном, не обращая внимания на возможное соседство с фалангами, скорпионами и прочей нечистью.
На следующее утро, не дав как следует прийти в себя, нам предложили ознакомиться с техникой, на которой предстоит, по всей видимости, много лет работать. До технологического сооружения было около сотни метров, преодолевая которые, мы успели узнать, что это мощный радиолокатор, решающий специальные задачи. О том, какие задачи решает это чудо радиолокационной техники, не было сказано ни слова. И вообще, мы обратили внимание на то, что офицеры части, с которыми мимолетно приходилось встречаться, постоянно уклоняются от ответов на прямо поставленные вопросы. Во всех обращениях к нам чувствовалась какая-то недосказанность, что-то явно было за скобками. Но времени на анализ и оценку ситуации у нас не было, да и особого желания, если честно сказать, тоже.
И вот мы находимся внутри технологического помещения, в котором располагаются основные системы радиолокатора. Антенна, как оказалось, их две – основная большая под куполом расположена на крыше здания, другая, значительно меньших размеров, – в непосредственной близости от здания. Нам представили начальника этого радиолокатора Олега Федоровича Фролова, и он провел нас по всем системам локатора, в очень популярной и доступной форме давая пояснения по существу возникающих вопросов. Первое впечатление об этом офицере у меня лично сложилось к концу нашей полуторачасовой экскурсии. Перед нами был офицер, прекрасно подготовленный в вопросах радиолокации, до нюансов знающий вверенную ему технику, человек высокоэрудированный во многих областях человеческих знаний.
Забегая вперед, скажу, что, проработав с Олегом много лет, должен признать справедливость этих первых оценок, но, несомненно, характеризовали они только малую толику тех потенциальных возможностей, которыми обладал этот человек.
Удивительно понятный, глубоко профессиональный в изложении Фролова материал и увиденное своими глазами лично меня привели, как говорится, в состояние ступора. Я окончил в Харькове Артиллерийскую радиотехническую академию имени маршала Советского Союза Л.А. Говорова, почти три года служил начальником мастерских по ремонту радиолокационного вооружения в 27-м радиотехническом полку. Полк нес круглосуточное боевое дежурство, и на вооружении полка было более трех десятков радиолокационных станций различной модификации, диапазонов длин волн, целевого предназначения. К данному моменту времени в полку меня считали наиболее подготовленным специалистом как в теоретическом, так и в практическом плане.
И вот этот «хорошо подготовленный» специалист стоит посреди длинного коридора, ошеломленный и раздавленный услышанным и увиденной мощью современной радиолокации. Из оцепенения меня вывел голос Фролова, предложившего познакомиться с офицерами, которые работают на системах локатора. На мой взгляд, без понимания того, что же так сильно поразило меня, трудно будет двигаться дальше. Наверное, будет правильным попробовать описать увиденное глазами человека, впервые столкнувшегося с этим чудом, как оказалось, именуемым РТН – радиолокатор точного наведения.
Прежде всего это гигантская антенна, весившая десятки тонн и при этом вращающаяся с огромной для такого веса скоростью, способная занять необходимое положение в любой точке верхней полусферы. Находиться рядом с такой стремительно вращающейся махиной, прямо скажу, – занятие не для слабонервных.
Подавляла современным уровнем технологическая культура конструирования, компоновки, монтажа аппаратуры. Практически исчезли вакуумные электронные лампы, их заменила полупроводниковая компонентная база. У нас в радиотехнических войсках все радиолокационные средства базировались на электровакуумных приборах, эксплуатация такой техники была крайне сложной и напряженной, поскольку, как известно, надежность вакуумных приборов крайне низка.
И еще хотелось бы подчеркнуть один существенный момент. Все войсковые радиолокаторы размещаются в кабинах типа «кунг» (кузов-фургон), в связи с чем комфорта дежурным сменам трудно ожидать. На этом же локаторе все оборудование размещено в шкафах-стойках, находящихся в кондиционированных помещениях. Отсюда удобство эксплуатации, минимальные затраты на восстановление отказавшей аппаратуры и, что немаловажно, комфортная работа обслуживающего персонала.
Поэтому все увиденное и услышанное перевернуло мне душу. Мои вчерашние ворчания были просто ничтожны по сравнению с гигантскими задачами, которые люди, наши офицеры, решают вот тут и сейчас. Мне, безусловно, ни цели, ни задачи пока никто не ставил, но по характеру техники, ее мощи такому специалисту, как я, нетрудно было понять, хоть и в первом приближении, их грядущую масштабность и целевую направленность. Короче говоря, я был пленен всерьез и навсегда. То ли такое стечение обстоятельств, то ли предыдущая практика все более настойчиво говорили о том, что прогресс в технике, особенно в информационной ее компоненте, должен идти более быстрыми темпами, но, как говорят сейчас молодые люди, я «запал» на этот радиолокатор. И вот сорок лет спустя в этом весьма приличном автобусе я еду на свидание со своей первой любовью. Я знаю в деталях ее судьбу, знаю, что давным-давно купол, укрывавший локатор от атмосферных осадков, истлел и был снят, многие функциональные устройства и блоки были утилизированы. И, тем не менее, я с нетерпением ждал этой встречи. А теперь попробуйте спросите себя, может ли быть в системе человек – техника любовь с первого взгляда. Для меня ответ однозначен. А для вас?
Очень быстро и незаметно в памяти пролетели эти воспоминания, я даже не успел понять, задремал ли в ходе этого процесса или наяву продолжал разбираться в тех чувствах, воспоминаниях, которые, как снежный ком, обрушились на меня в эти последние два дня.
Кажется, я стал понимать, что для меня эта поездка скорее всего станет не просто прогулкой по знакомым местам, – это будут воспоминания, конвертированные в серьезные размышления о судьбе офицера, прошедшего большой и сложный путь, и не только по этой дороге, по которой неспешно катил наш автобус. Я почувствовал, что эта мысль стала захватывать меня, появилось чувство спортивного азарта. Дремота сразу ушла куда-то, стали возникать картины близкого и далекого прошлого, наполненные размышлениями о проблемах, которые встречались на тернистом пути создания новой военной техники и беспрецедентно уникальных систем оружия. Причем характерно то, что эти проблемы занимают огромный диапазон в жизни участника указанных событий: от простейших человеческих, в том числе чисто бытовых, до серьезнейших научно-практических, а подчас носящих и стратегический характер. Каким-то внутренним чутьем почувствовал, что память сейчас начнет из своих закоулков «вытаскивать» давно забытые явления и события. И от этого не спрятаться и не уйти, поскольку практически все, чем мне приходилось заниматься долгие годы жизни, связано с этим самым полигоном, по одной из дорог которого мы сейчас едем. За многие десятилетия своей деятельности пришел к твердому пониманию, что это на самом деле ее, моей жизни, альма-матер. Поэтому просьба к читателю не удивляться, казалось бы, некоторым хитросплетениям, которые будут встречаться по ходу нашей поездки. Все обусловлено и взаимосвязано в мире создания современного вооружения.