Страница 10 из 14
Если несколько десятилетий назад стали говорить о том, что в науку «пошел середняк», то в настоящее время ситуация подготовки научных кадров еще более ухудшилось из-за низких зарплат большинства ученых.
Таким образом, одной из основных причин недостаточной эффективности в постсоветских странах является недоучет роли науки и образования.
При принятии решений работники управленческих органов обычно ориентируются не на экономическую целесообразность, а на указания вышестоящих руководителей, которые могут слабо ориентироваться в хозяйственных процессах. Наряду с безусловным выполнением решений вышестоящих органов административные работники часто исходят и из своих чисто утилитарных интересов и за определенное вознаграждение лоббируя запросы отдельных субъектов хозяйствования в ущерб общенациональным интересам. В связи с этим весьма спорными являются утверждения о том, что государственное управление эффективнее рыночного саморегулирования.
Особенно ярко негативные последствия чрезмерного государственного вмешательства проявились в африканских странах.
Получив независимость, большинство африканских стран надеялось, что независимость уже сама по себе обеспечит процветание, повысит конкурентоспособность их товаров на мировом рынке. Однако ситуация сложилась иная: достижение независимости привело к увеличению разрыва между расточительным уровнем потребления и действительной экономической эффективностью.
Начиная с 1960-х гг., когда модными были социализм и диктатура отдельных лидеров, правительства большинства африканских стран проводили политику, основанную на чрезмерном государственном вмешательстве. Слово «бизнесмен» было синонимично предателю, лакею империалиста, врагу пролетариата и другим бранным терминам. Предпринимателей часто вынуждали вести бизнес только с главами государств, политическими кланами или находящимися у власти семействами. В результате в этих странах деятельность принадлежащих государству предприятий была ориентирована на получение гарантированных доходов и управление такими предприятиями имело мало общего с нормальными деловыми стандартами. Менеджеры африканских государственных компаний, выбираемые скорее по их партийной лояльности, чем по деловым качествам, отличались слабыми организаторскими способностями, что особенно проявлялось при необходимости принятия самостоятельных решений. Они были обязаны консультироваться с вышестоящими органами управления, которые часто изменяли принятые менеджерами решения. Их указания служили руководству государственных предприятий в качестве щита против наказания за допущенные организационные ошибки.
Возможность прикрыться вышестоящим начальством позволяла государственным чиновникам использовать свои полномочия для удовлетворения личных интересов. Кроме того, в результате политического давления «сверху» такие предприятия были вынуждены нанимать чрезмерное количество работников или же не увольнять персонал со слабыми техническими навыками и неудовлетворительным уровнем компетентности [37].
Таким образом, доминантное государство будет эффективным только в том случае, если им управляют компетентные специалисты с хорошим образованием, имеющие достаточную оплату труда и другие бонусы, боязнь потери которых будет их отпугивать от лоббирования чужих интересов. При этом для поддержания социально-экономической стабильности в обществе доминантное государство должно обеспечивать развитую систему социальной защиты граждан.
Государство и частная собственность
Если хотите, чтобы люди защищали свою страну, дайте им долю собственности.
Среди ученых либерального направления господствует точка зрения, что именно частная собственность обеспечивает более эффективное использование всех факторов производства, динамичное развитие как отдельных предприятий, так и всей национальной экономики.
По их мнению, плохая спецификация (определение) прав собственности создает впечатление общедоступности ресурсов, что резко снижает эффективность их использования. Чиновники, не являясь реальными собственниками, не проявляют должной заботы о рациональном использовании находящихся в их распоряжении ресурсов, а население не считает серьезным правонарушением мелкое воровство на работе. Ненадежная защита прав собственности ведет к срыву заключенных контрактов, возникновению кризиса неплатежей. Кроме того, плохая спецификация форм собственности часто приводит к перекачке активов предприятий от официальных собственников (акционеров) в распоряжение наемных менеджеров. В связи с этим часто утверждается, что «правильная» приватизация – это такая, при которой вводятся институциональные ограничения, сводящие к минимуму злоупотребления.
Однако ряд специалистов по институциональной экономике считают, что проблема спецификации прав собственности не является узловой, что наиболее важно для успешного экономического развития наличие конкуренции.
В России приватизация не сопровождалась стимулированием конкуренции, поэтому экономика страны превратилась в «некое соединение коррумпированности, мафиозности, бандитизма, прозападных моделей транснациональных систем менеджмента, ценных бумаг и т. д.», включающее в себя огромные квазисоциалистические и просто плутовские сегменты [38].
Ученые, не находящиеся в плену либеральных догм, уже давно заметили, что важнее отношений собственности является создание конкурентной среды даже без активной приватизации государственных предприятий.
Дж. Стиглиц отмечал, что опыт Китая и России наиболее ярко продемонстрировал, что конкуренция более важна для успешного экономического развития, чем форма собственности. Китай расширил сферу конкуренции без приватизации государственных предприятий. В России же большая часть экономики была приватизирована, при этом специальные меры по стимулированию конкуренции не предпринимались. Трудно себе представить больший разрыв в объемах производства – Россия скатилась до уровня десятилетней давности, в то время как в Китае на протяжении почти двух десятилетий поддерживаются двузначные темпы экономического роста [41, с. 24].
Опыт реформирования экономики в период становления рыночных отношений показал, как велико значение институциональных условий, которые создаются государством.
Обследование в первой половине 90-х годов прошлого века 119 белорусских предприятий различных форм собственности показало, что две трети предприятий коллективной и частной форм собственности освоили выпуск новых видов продукции, в то время как среди государственных предприятий на расширение традиционного перечня наименований выпускаемой продукции пошли менее половины из них. На каждом шестом обследованном государственном предприятии вообще не было осуществлено никаких нововведений [39]. Таким образом, вырисовывалась более заметная способность негосударственных предприятий реагировать на требования рынка и, соответственно, развивать производство.
Естественно, что государство приняло меры к исправлению ситуации: оно стало активнее вмешиваться в работу предприятий.
После того как государство усилило свое влияние на экономику, опросы руководителей белорусских предприятий показали, что власти стали вмешивается в деятельность предприятий независимо от формы их собственности. Так, об активном вмешательстве в ценообразование заявляло 64,4 % опрошенных руководителей государственных предприятий и 64,7 % – приватизированных. Вмешательство государственных инстанций в производственные решения на приватизированных предприятиях происходит даже чаще, чем на государственных (соответственно 54,3 и 50,8 %). Инвестиционная активность регламентировалась государством у 33 % приватизированных предприятий и у 43 % государственных предприятий. Причем усиление влияния государства имело одностороннюю направленность: оно служило поддержке государственных предприятий [40].