Страница 7 из 14
– Ты нервничаешь?
– Конечно.
Я ждала пять лет, и мое желание выиграть настолько сильно, что я не могу прекратить думать об этом. Мой брат с женой сделали это с первой попытки. Как кому повезет. Вот и все.
Арнав прижимает меня к себе и целует в макушку.
– Не волнуйся. Мы выиграем. Если не в этом году, то в следующем. Скоро.
Прибывающая огромная волна заливает еще одну подстанцию. Устаревшее оборудование шипит и скрипит, мокрые электрические цепи трещат и хлопают. На этот раз вода поднимается до двадцати сантиметров. Они будут ждать, пока она отступит, прежде чем смогут снова запустить подстанцию. Они делали так раньше.
На этот раз вода отходит на восемь сантиметров и останавливается. Еще слишком влажно. Они не могут рисковать – как оборудованием, так и рабочими, – поэтому решают навсегда закрыть этот узел, чтобы не вышло беды.
Мою команду отправляют на поиски альтернативных местоположений или способа повысить электроемкость другой, уже и так перегруженной донельзя подстанции.
На внешней поверхности купола есть солнечные батареи. Но все электричество до сих пор подается через главные станции.
Мы с коллегами исследуем сеть, ища способы получить больше возможностей от изношенных систем. Все чрезмерно. Все выходит за рамки. Ничто не может работать более интенсивно, чем уже работает.
В то же время политики – публичные лица городской инфраструктуры, которые создают таким скромным инженерам, как я, скверную репутацию – объявляют, что нам нужно затянуть энергетические пояса, пока не будет найдено долгосрочное решение.
Более жесткие энергетические ограничения означают меньшее количество времени, проведенного у экрана. Значит, дома меня ждет то еще шоу.
Я застаю ссору. Мама и бабушка спорят о том, какое судебное шоу смотреть. У них разные предпочтения. Теперь у них есть возможность посмотреть лишь одну программу.
Мама думает, что ограничения электроэнергии связаны с террористами и диверсиями, проведенными ими на прошлой неделе.
– Я просто не понимаю, почему мы продолжаем мириться с этим! – жалуется она соседке, которая зашла посплетничать о несправедливости происходящего. – «Дисперсы» с каждым годом становятся все наглее! Они переходят все границы.
– Это не из-за «дисперсов», – начинаю я, наверное уже в сотый раз. – Они не имели к этому никакого отношения. Это вода…
– Это все «дисперсы», – убежденно говорит мама. Одним из исключительных качеств моей матери является твердая уверенность в том, что она знает больше, чем я. Даже, например, о том, что я делаю профессионально, в частности о моей постоянной работе. – Я слышала об этом в новостях. Говорили, что «дисперсы» своими бомбами устроили на электростанции диверсию. Наверное, мы просто дадим им уничтожить нашу цивилизацию. Кто-то должен что-нибудь сделать!
– Я скажу тебе, что нужно сделать… – начинает бабушка. – Когда у нас еще были AR-15…
– Это была другая подстанция, – объясняю я, призвав на помощь все запасы терпения. – Мы все исправили. Это случилось из-за приливов. Вода повреждает оборудование, и оно становится очень опасным, потому что…
– Поверь мне, – говорит мама. – Это было в новостях. Кое-кто из нас любит быть в курсе событий.
Бабушка воспользовалась возможностью захватить контроль над экраном, на котором женщина-судья с оригинальной прической отчитывала взволнованного восьмидесятилетнего старика. Ел ли он мясо? Да или нет?
«Да, но…»
Нравилось ли ему, жадной грязной свинье, пожирать последние крохи Земли? Покупал ли он товары, отправленные на другой конец света?
«Вы не понимаете, мы просто пошли в магазин, вот что…»
Значит, это правда. Даже не задумываясь о будущих поколениях, он наслаждался добычей и смаковал ее: пускал отрыжки, пукал, издавая рев подобно реактивному самолету, жадно набивал машину добытыми нечестным путем сокровищами, водой и дешевым пластиковым мусором. Был ли у него автомобиль? Да? Отвратительно.
– Когда мой суд? – снова спрашивает бабушка, должно быть, уже в пятый или шестой раз.
– Скоро, мама, – говорит моя мама. – На следующей неделе. В пятницу. Ради всего святого, носи с собой чертов календарь или что-то в этом роде.
После напряженного дня все, что мне нужно, это встреча с Арнавом, или, может быть, просто на несколько минут убежать в парк и посмотреть, как искусственное небо моделирует искусственное солнце. Он единственный, кто меня слушает. О повышении уровня воды. О разрушающихся стенах. О линиях разломов, которые не прекращают распространяться.
Но Арнава рядом нет. Он снова работает допоздна, его команда лихорадочно готовится к разумной кампании, которую они начнут запускать к судовому разбирательству по делу «дисперсов». Эта мелодрама – их шанс обрести славу. В перерывах он засылает меня виртуальными поцелуйчиками.
Вместо этого я иду в комнату моего брата Криса. Он и его сын втиснулись на койке бок о бок и играют каждый в свою игру. Моя невестка на работе.
Кровать – единственное место, куда можно присесть, поэтому я вползаю на нее и сжимаюсь у стенки, ногами касаясь пальцев ног Джоуи.
– Ну что… как твои дела?
Через миг Крис оторвался от игры и обратил внимание на меня. В этот момент я замечаю, как он постарел – мы уже не дети.
– Плохо, – говорит он.
– Что случилось? – спрашиваю я. – Из-за твоей… э-э… игры?
– Это не просто игра, – вздыхает он. – Боже, сколько уже раз я объяснял… Хорошо. Слушай… – И по общему согласию, он в который раз начинает рассказывать о виртуальном мире, в котором жил годами. О том, как виртуальные форпосты связывают реальные города. Показывает карты, созданные им и его друзьями. Передает знания, которыми они поделились. Рассуждает о том, как эта сеть стала опорой давно распадающейся нации.
Формально, мы все еще живем в Соединенных Штатах Америки. Страну официально не рассеивали, федеральную структуру официально не расформировывали. Но это ничего не значит. В условиях бесконечного кризиса федерализм сошел на нет. Слишком много людей. Было невозможно позаботиться обо всех. Да они и не хотели. Или тонуть вместе, или выплывать по одиночке, поэтому города один за другим прерывали отношения.
Город мог спасти сам себя. Возможно, государство. Но никоим образом нацию.
Но в виртуальном мире все еще есть связи и информационное взаимодействие. Видимо, Крис на этом поприще имел большое влияние.
Работы у Криса немного – он просто получает свой основной доход и делает то, что и в игре.
– Но вот в чем дело, – говорит он, глядя на своего сына, Джоуи, который не обращает на нас внимания. Я слышу, как в его наушниках играет бодрая музыка. – Множество форпостов глушат. Связь обрывается. Мы больше не сможем с ними связаться.
– Они рушатся? – спрашиваю я. – Обреченные города?
– Поначалу мы тоже так думали. Пока их было немного.
– А сейчас?
– Их количество резко возросло. Они не все рушатся. Не сразу.
– А что же это тогда? Зависание сети?
– Нет. Они от нас отключаются.
– Что это значит?
– Они делают это нарочно. Они больше не хотят общаться с нами. Они нас изолируют. Каждый день наша сеть становится слабее.
– Но почему? Что мы такого сделали?
– Мы – ничего. Это должно было произойти. То же самое, что некоторые из нас сделали с Даллас/Форт-Уэрт[8] после переворота. Они собирались стать похожими на «дисперсов». Мы должны были сосредоточиться на спасении городов, которые все еще могут выжить, поэтому начали их глушить. Мы от них отключились.
Я давно знала, что все плохо. Но, несмотря на это, я в шоке. Я не могу подобрать слова.
– Об этой мерзости не узнаешь из новостей, – говорит мой брат. – По телевидению показывают одни суды.
– Значит, города всей сети уже знают, что местные этого никогда не признают. Этот город рушится. Наводнения не прекратятся. Нам конец.
8
Международный аэропорт, расположенный между городами Даллас и Форт-Уэрт,который является самым загруженным аэропортом штата Техас, США.