Страница 3 из 21
И барон добавляет одну пикантную подробность:
«Когда Бонапарт приходил с любовным визитом к Сюзанне, то из-за крайне малых размеров комнатки, где находила пристанище их любовь, ему приходилось класть шпагу на стул, а треуголку – на кувшин с водой. Произведя эти операции, он предавался наслаждению… Девушка заботилась о нем: стирала ему белье, штопала чулки, надраивала шпагу и готовила сосиски с чечевицей, которые он с наслаждением поедал в большом количестве…»12
Дори со своей стороны уточняет:
«Эта любовь была для Наполеона просто подарком судьбы. Ведя совместное хозяйство с этой юной художницей, он за неделю не тратил того, что до знакомства с ней успевал потратить за один день»13.
Мы видим, что счастливая звезда Бонапарта имела в тот день, 12 вандемьера V года, вид очаровательной блондинки. Ибо можно с уверенностью сказать, что, если бы он руководил операциями роялистов, 13 вандемьера сторонники Конвента, без сомнения, были бы истреблены. И в этом случае на трон взошел бы Людовик XVIII, а Империи бы не было.
Итак, Бонапарт встретился с Сюзанной в «Театре Фейдо», где в тот вечер шла комическая опера «Лодойска» композитора Керубини. Взявшись за руки, они вошли в зал и стали с нетерпением ждать, когда первый тенор начнет исполнять ту великолепную арию, которую в то время распевал весь Париж.
В антракте к ним в ложу влетел, тяжело дыша, один из приятелей Бонапарта.
– Баррас повсюду разыскивает тебя, – сказал он будущему императору. – Его только что назначили главнокомандующим Внутренней армией, и он хочет взять тебя своим заместителем.
Затем он сообщил о том, что Бонапарта восстановили в армии, и описал охватившую Конвент панику.
– Тебе нельзя терять ни минуты!
Бонапарт, решив, что восстановление в армии и та должность, которую предлагал ему Баррас, были более интересными, нежели предложения роялистов, оставил Сюзанну наслаждаться в одиночестве музыкой Керубини, а сам поспешил в Тюильри.
Баррас встретил его неприветливо:
– Где ты был?
– В театре.
– Ходить в театр в то время, когда Республике угрожает смертельная опасность! Ты с ума сошел!
Раздраженный Бонапарт ничего на это не ответил, а только поинтересовался, какой будет его роль в борьбе против восставших.
– Все командные должности я уже отдал офицерам, которые явились первыми, – сухо ответил Баррас. – Ты будешь моим адъютантом…
После этого главнокомандующий поинтересовался новостями, и ему доложили о том, что роялисты были намерены начать атаку в четыре часа утра. Он повернулся к Бонапарту, который следовал за ним, понурив голову.
– Теперь ты видишь, что нельзя терять ни минуты и что я был прав, отругав тебя за то, что ты не прибыл раньше…14
Потом он смягчил тон и дал понять своему протеже, что тому отводилась должность заместителя главнокомандующего.
Тогда Бонапарт поручил одному юному офицеру (это был Мюрат, его будущий свояк) доставить в Тюильри те пушки, которые поместили в Саблон и охраняли из рук вон плохо. На заре 13 вандемьера, благодаря находчивости и смелости, он мог уже противопоставить восставшим что-то.
Утром войска восставших сконцентрировались на улице Сен-Оноре и на улице Конвента (нынешняя улица Сен-Рош). Бонапарт, у которого под рукой было всего лишь 7000 человек, немедленно превратил Тюильри в укрепленный лагерь.
В пять часов вечера роялисты двинулись на штурм. Но им противостоял тот, кто накануне предлагал им свою шпагу… Сметенные яростным огнем с Королевского моста, затем со ступенек церкви Сен-Рош, восставшие в панике бежали, оставив на мостовой 5000 трупов.
С восстанием было покончено.
24 вандемьера (16 октября) благодарный Конвент произвел своего спасителя в чин дивизионного генерала и назначил главнокомандующим Внутренней армией. Ставшего внезапно национальным героем Бонапарта стали все привечать, приветствовать, приглашать в гости. Каждый считал за честь зазвать к себе домой героя дня «генерала Вандемьера».
Баррас воспользовался этим увлечением парижского общества для того, чтобы подготовить свадьбу, которая должна была избавить его от госпожи де Богарнэ. Он организовал ужин, на который были приглашены Камбасерес, Фрерон, Карно, Тальма, Бонапарт и его младший брат Люсьен, банкир Уврар, госпожа Тальен и Мари-Роз.
Последняя не узнала застенчивого и неловкого «кота в сапогах», которого раньше встречала в «хижине» Терезии. «Чудесный гриб, выросший всего за восемь дней», как назвал его Октав Обри, Бонапарт вел себя властно, самоуверенно, и это сделало его неузнаваемым. Креолку усадили с ним рядом, и она очень долго расспрашивала его про Корсику, которую, впрочем, очень часто путала с Сицилией…
Ее детские высказывания и манера говорить сюсюкая очень забавляли молодого генерала, и он отвечал ей с воодушевлением, причиной которого во многом было выставленное Баррасом вино.
Будущий член Директории краешком глаза постоянно наблюдал за этими двумя гостями. Чувствуя, что все устроится так, как ему хотелось, он целовал в шею прекрасную Терезию, чьи ослепительно-белые зубы так контрастировали с черными огрызками во рту госпожи де Богарнэ…
После ужина, как это и предвидел Баррас, прекрасно знавший психологию женщин, находящихся на содержании у мужчин, в голову Мари-Роз пришла мысль о том, что надо было бы сделать ставку на Бонапарта, который мог ей пригодиться, тем более что она видела, как член Конвента стал явно отдавать предпочтение госпоже Тальен и отдаляться от нее. И она решила снова увидеться с молодым генералом.
Но как это сделать? Она стала искать способ, и, поскольку женщиной она была хитрой, нашла. Узнав о том, что генерал отдал приказ сдать все находящееся у парижан оружие, она подослала к нему своего сына…
Вот как сам Наполеон описывает эту сцену, сыгравшую такую большую роль в его жизни:
«Мы начали проводить всеобщее разоружение секций. В штаб явился некий молодой человек лет десяти – двенадцати и стал умолять главнокомандующего вернуть ему шпагу отца, который был республиканским генералом. Звали этого молодого человека Евгением де Богарнэ, впоследствии он станет вице-королем Италии. Тронутый необычностью просьбы и приятной наружностью юноши, я сделал все, о чем тот просил; увидя шпагу отца, Евгений зарыдал. Это очень тронуло меня, и я так хорошо отнесся к юноше, что госпожа де Богарнэ посчитала себя обязанной на другой день явиться в штаб и поблагодарить меня. Я немедленно нанес ей ответный визит»15.
Хитрость удалась, и, действительно, спустя несколько дней Бонапарт, окрыленный визитом госпожи де Богарнэ, уже звонил в дверь особняка на улице Шантрен, в который креолка переселилась 10 вандемьера16. Он был принят как старый знакомый и очарован этой элегантной женщиной, которая показалась ему богатой и влиятельной…
Таким образом, оба они предполагали совершить выгодную сделку. Она считала, что нашла защитника, а он в это самое время думал о состоянии, которое должно было у нее остаться после смерти господина де Богарнэ…
Первое свидание вселило в Мари-Роз большие надежды, поскольку она с наслаждением чувствовала, как ее раздевал пылающий взгляд маленького генерала.
Она не без оснований стала надеяться на то, что он повторит свой визит. Но, занятый по службе, Бонапарт заставлял себя ждать. И тогда она, охваченная нетерпением, послала ему записку, очень откровенно говорившую о ее желаниях:
«Вечеру 6-го
Вы больше не приходите увидеться с другом, который Вас любит; Вы полностью покинули ее, и Вы очень не правы, поскольку она к Вам испытывает неясную привязанность (sic).