Страница 14 из 21
«Ты прантешь в официальных источниках реляции о срожении за завоевание Египта, о катером уже достаточно сообщено, чтобы я добавлял еще листок к славе этой армии.
У меня большие семейные неприятности, поскольку вуаль полностью спала. Ты один остался у меня на земле твоя дружба очень дорога мне. Мне ничего больше не остается, чтобы стать мизантропом, как потерять и тебя и получить от тебя прдательство (предательство). Это очень печальное положение: испытывать все чувства одновременно к одному человеку, который занимает все сердце – ты понимаешь меня.
Сделай так, чтобы у миня был когда приеду загородное имение или же недалеко от Парижа или в Бургундии, я хочу провести там зиму и ни с кем не встречаться, я стал (устал) от людей.
Мне нужно одиночество и покой, величие нагоняит на миня скуку, чувства иссохлись, слава увялау я весь счерпан (исчерпан). Мне остается только стать настоящим Эгоистом.
Я рассчитываю оставить дом за собой и никогда его никому не отдам. Мне больше нечем жить. Прощай, мой единственный друг…»
Публикуя эти письма, Англия не только преследовала цель повеселить Европу. Вскоре из Лондона сборник писем был доставлен Нельсону, переправившему его дальше, в Египет, для того, чтобы высмеять командующего французскими войсками, поведав о беспорядке, который творился у него в душе…
Таким образом, супружеская неверность Жозефины грозила привести к деморализации французской армии именно в тот момент, когда французы оказались в Африке, как в западне…
Глава 6
Бонапарт заводит любовницу для того, чтобы поднять свой престиж
Во Франции признак мужского пола представляет собой настоящий жезл командира.
Новость о катастрофе у Абукира была встречена Баррасом и его окружением с нескрываемым удовлетворением. Уверенные в том, что Бонапарт навеки затерялся в песках, они занимались организацией балов, и будущее представлялось им в розовом цвете. Благодаря Нельсону эти господа могли спокойно продолжать наживаться на бедах народа Франции, не опасаясь государственного переворота со стороны этого ставшего слишком популярным генерала. Некоторые из них, не стесняясь, вслух благодарили Провидение: – Ну наконец-то мы отделались от этого честолюбивого коротышки, – говорили они.
На улице Победы Жозефина тайно разделяла их радость. Когда ей сообщили эту новость, она, словно заправская актриса, бросилась на канапе и громко зарыдала:
– Бедный Бонапарт, как ему будет жарко!
После чего в сопровождении все того же господина Шарля отправилась на очередной праздник…
А через несколько дней поступившая в Париж ложная информация вынудила ее показать свое истинное лицо. Во время одного приема, устроенного в Люксембургском дворце, к Баррасу подошел секретарь и вручил послание. Гости, сразу же догадавшись, что речь идет о новостях из Египта, прекратили танцевать и столпились посреди салона. Директор, дождавшись полной тишины, сказал:
– Друзья мои, я вынужден сообщить вам весьма печальное известие: только что я узнал, что генерал Бонапарт убит в Каире.
«В глазах присутствующих, – пишет Масда, – можно было прочесть глубокую скорбь, а Жозефина, опиравшаяся на руку Ипполита Шарля, упала в кресло, притворившись, что ей стало плохо».
Баррас повернулся в ее сторону:
– О, простите, мадам! – И добавил: – Друзья мои, нас постигло слишком большое несчастье, чтобы мы могли продолжить наш праздник. Давайте разойдемся, а я останусь с доктором Дюфуром, который позаботится о жене генерала Бонапарта…
Когда последний гость покинул дворец, Жозефина с улыбкой поднялась с кресла. Затем расхохоталась и спросила Барраса:
– А точно ли то, что Бонапарт убит?
Директор вежливо успокоил ее:
– Полагаю, да. Человеку, сообщившему мне об этом, нет никакого интереса лгать.
Она захлопала в ладоши:
– Ах, теперь я снова могу дышать спокойно! Друг мой, если это так, я сильно переживать не стану. Этот человек всегда любил лишь самого себя. Это – самый черствый эгоист, самый злобный человек из тех, кто когда-либо появлялся на свете. Его всю жизнь заботили только личные интересы, только собственное честолюбие…
Все еще не веря своему счастью, она переспросила Барраса:
– Так он действительно мертв?
– Полагаю, да.
Она даже подпрыгнула от радости.
– Ах, одним злым человеком меньше! Вы представить себе не можете, что это был за человек. Он думал только о том, чтобы кому-то причинить зло. Постоянно придумывал гадости, которые делал то одним, то другим. Ему надо было досадить всем60.
А пока парижане считали, что тело Бонапарта, забальзамированное египтянами, должно занять место в кабинете Музея истории естествознания61, молодой генерал, догадываясь о реакции Директории, планировал вернуться во Францию через Индию, осуществив мечту Александра Великого…
Уже на следующий день после Абукира он обратился к солдатам с прекрасной речью:
– У нас больше нет флота, и что же с того?! Нам остается или погибнуть здесь, или выйти отсюда, как это делали древние! Это событие вынуждает нас совершить великие деяния, и мы совершим их! От родины нас отделяют моря, но ни одно море не отделяет нас от Азии, а Азия граничит по суше с Европой… Нас много, и людей хватит для того, чтобы пополнить наши ряды; у нас есть оружие и боеприпасы в достаточном количестве, а будет нужно, ученые, которых я привез с собой, изготовят нам еще… Нас ждет славное будущее!..
Эти необычайные слова настолько вдохновили войска, что без колебаний все, от барабанщика до генерала, согласились совершить чудо…
Пока ученые Института Египта проводили замеры сфинкса, раскопки, изучали иероглифы, солдаты занялись грандиозными делами: опресняли воду, строили ветряные мельницы, печи для выпечки хлеба, для варки пива, изготовления водки и т. д.
Бонапарт почти ежедневно отправлялся проверять «стройки», и каждое его появление встречалось с большим воодушевлением. Но как-то раз он заметил в глазах приветствовавших его солдат насмешку. Из этого он заключил, что несколько экземпляров английской книжонки с копиями его писем к Жозефине попали в руки подчиненных и они узнали о его семейных неурядицах.
Очень этим расстроенный, он вернулся во дворец.
Оценив ситуацию, он решил, что лучшее средство для восстановления своего престижа это завести любовницу и сделать так, чтобы все об этом узнали. Он позвал Бертье:
– Соберите самых красивых женщин страны и приведите их ко мне.
Через несколько дней, как пишет Бурьен, некий мамелюк представил Бонапарту «полдюжины азиаток, о грациозности и красоте которых очень много говорили; но их походка и полнота восторга у Бонапарта не вызвали, и он тут же прогнал их с глаз долой»62.
Обеспокоенный Бонапарт с тревогой спрашивал себя, осмелится ли он изменить Жозефине и дать таким образом знать своей армии, что перестал быть слепым мужем неверной жены63.
В один из сентябрьских дней, отправившись верхом в сопровождении своего штаба на праздник, организованный неподалеку от Каира, Бонапарт повстречался с караваном ослов, на которых возвращались в город веселые солдаты. Среди них была молодая голубоглазая блондинка, серебристый переливчатый смех которой заставил Бонапарта обернуться. Порывы ветра, поднимая подол ее платья, обнажали прекрасные стройные ноги. Он смотрел на нее, как рассказывали, «со смешанным чувством удивления и восхищения».
Вечером, вернувшись во дворец, он спросил у Бертье, что это за молодая особа, которую он встретил. Генерал-майор быстро навел справки и доложил Бонапарту:
– Это – гражданка Полина Фурес. Чтобы приехать сюда с мужем, она переоделась в мужское платье. Несмотря на юный возраст – ей всего двадцать лет, – она проявила большое мужество во время ужасного марша через пески пустыни. Там, где мужчины падали от солнечного удара, песка и обжигающего ветра, она шла, стиснув зубы и не произнося ни слова. Все солдаты 22-го егерского полка влюблены в нее, но относятся к ней с уважением, поскольку у них с мужем образцовая семья…