Черная кровь

Энринна замерла, держа в руках пару красных яблок, но тут же принялась делать вид, что это ей совершенно неинтересно, и положила их на стол. Лэр тем временем продолжил:

— Когда был в отъезде. Даже не узнал сначала: подумал, что не может такого быть. Но нет, это точно был он. И сын на него похож, да…

— Чей сын?

На этот раз Энри замерла, держа в руках копченую скумбрию.

— Точно не мой. У меня нет, насколько я знаю, — почему-то развеселился Лэр. — Его сын, Ри. А ещё рядом с ними шла женщина.

— Очень правдоподобный рассказ.

— Смотри…

Лэр встал из-за стола, подошел к плащу, висящему на вешалке, и достал из его кармана карточку. Такие маги изобрели лет десять назад, они позволяли запечатлеть то, что сейчас происходит, на бумагу, и стоили очень дорого.

Карточка опустилась на стол, и Энринна против воли опустила на нее взгляд.

Это действительно был Венитор. Энри сразу его узнала, ни секунды не колеблясь. Спину мага укрывал серый плащ, ужасно ему идущий. А выражение его лица казалось уставшим. Рядом с ним действительно стоял маленький мальчик, одетый в дорогие курточку и штаны. И женщина. Красивая женщина, чье платье излучало ярко-алое сияние.

Это же ее, Энри, цвет. Вампирский.

— Я узнал, кто она, — продолжил Лэр. — Ее зовут Кэтери, и она занимается магией. Выращивает магические цветы, представляешь? Забавно.

— Несомненное.

Выражение лица Кэт было недовольным, а ее темно-русые волосы сплетались в замысловатую прическу. Наверняка волосы у нее длинные… Длиннее, чем сейчас у Энри.

Ну да, это же так красиво. Венитор сам сказал это как-то — то, что ему нравятся длинные волосы.

За себя резко стало обидно. А в глазах защипало.

Почему-то она все то время, что его не было, не вышла замуж, не нарожала детей — естественно, кроме его дочки. А он?! Женушка, выращивающая цветы! Сын! Хорошо провел время, что ещё можно сказать. Молодец.

А как же она?

И как она могла ждать его?

Лэр, наверное, понял, что творится в голове у виры, потому что тут же произнес:

— Ну, не переживай ты так сильно… Он тебя недостоин, Ри. И твои слезы — слишком высокая награда для него. Хочешь, я тебя обниму? Будешь вино? — он кивнул на бутылку этого напитка, стоящего на столе.

Да, помнится, Энринна уже как-то испила его. А потом родила дочку.

— Не буду, — ответила она.

— Жаль, — пожал плечами Лэр.

— Что тебе жаль? — уточнила Энринна. Отодвинув карточку в сторону, она вновь принялась рыться в уже ненавистной сумке. Для нее сейчас вообще все было ненавистным.

Ее предали — как тут можно радоваться?

Ну да, впрочем, Венитор же никогда не давал ей никаких клятв. Безродная вира без едино      го грио в кармане, работающая помощницей травницы — вот она кем являлась для него, и, видимо, после того что с ними произошло, ничего не изменилось.

Мир перевернулся с ног на голову, и слова начали приобретать новое значение.

Слова Ардиана все больше походили на правду.

— Тебя, — ответил Лэр.

— Не надо меня жалеть, — почему-то, произнося эти слова, Энринна подумала, что уже говорила их раньше. — Я уже взрослая и самостоятельная. Если надо будет пожалеть себя, смогу сделать это сама.

— Все равно нужно, чтобы кто-то был рядом. Чтобы поддерживал и согревал. Мы так устроены, Ри. И это не исправить.

— Я устроена не так, как вы.

Замкнутый круг, замкнутый круг, замкнутый круг…

Ведь, если перевернуть круг, он останется таким же.

Все повторяется?..

— Так, — не согласился с ней Лэр.

— Не буду с тобой спорить. — Энринна приложила руку к голове. — Что я хотела сделать? А, напитки. Да. Что ты будешь пить?

— Ничего не буду.

Энри покачала головой из стороны в сторону: она ужасно разболелась, мысли стали тяжелыми, будто свинцовыми, медленно отравляющими изнутри. Энринне захотелось лечь на кровать, немного отдохнуть, забыться… Но рядом стоял Лэр, и надо было решить, что делать с ним, а потом только думать о себе…

Мертвый Владыка, почему он вообще заговорил об этом Вениторе?! Неведение в данный момент казалось Энринне намного лучшим, чем правда.

Пусть, пусть бы она продолжала вспоминать о нем с теплотой, так вампиром несвойственной. Пусть бы ее душа имела хоть маленький источник тепла, не дающий ей заледенеть окончательно.

— Я хочу тебе кое-что сказать, Ри, — вдруг произнес Лэр.

Энринна села на стул, на котором до этого сидел он, и вопросительно посмотрела на мага, предупредив:

— Если это о нем, то лучше промолчи.

— Это не о нем, — не согласился Лэр. — Это о тебе.

Противная карточка продолжала лежать на столе, и Энринна применяла огромное усилие воли, чтобы не смотреть в ее сторону. Вместо этого она взяла красное яблоко, которое лежало рядом с ней, и толкнула его ладонью. Яблоко тут же покатилось в сторону Лэра, и маг с легкостью его словил.

— Ладно. Говори. Только быстрее. Потому что я ужасно устала и хочу спать.

Энринна поставила локоть на стол и опустила на него голову. Ее лицо тут же прикрылось короткими черными волосами.

Воцарилась полная тишина.

Лэр кивнул, посидел чуть меньше грио, собираясь с мыслями, и только потом полез в карман своих брюк. Оттуда он достал маленькую бархатную коробочку — такую, в которой обычно лежат ювелирные украшения.

— Я давно носил ее с собой. И, знаешь, Ри… Я ведь не зря тебе сегодня говорил, что он тебя недостоин. Потому что это правда. Он бы пытался тебя вернуть, если бы действительно любил. И я знаю, о чем говорю. Я всегда… Ладно, почти всегда был с тобой рядом, но ты не обращала на меня никакого внимания. Ты вообще не обращала ни на кого внимания, Ри, и я больше чем уверен, что всегда думала о нем. Но это неправильно. Ты слишком хорошая, чтобы оставаться одной. Поэтому…

Он раскрыл коробочку, показывая Энринне золотое кольцо с рубином и россыпью сапфиров.

— Когда я увидел его — помнишь, я уезжал тогда, потому что просто не мог не уехать — то сразу подумал о тебе. Купил. Ждал несколько лет, пока мне не выдастся возможность вернуться. Думал, что как только приеду, вручу его тебе. Сделаю предложение. Но потом я встретил только холод с твоей стороны. Но сейчас… Я не могу больше ждать, Ри. Ты станешь моей женой?

Лэр замер, ожидая ответа, но Энринна молчала. И тогда он услышал дыхание — совсем тихое, медленное, сонное.

Она уснула.

Ри спала!

Чёрт, как можно быть таким… Пусть будет невнимательным. Невезучим.

Безнадежным.

Лэр качнул головой, все ещё не веря, что его слова ушли в пустоту. Ри уснула, она хотела спать — сама ведь предупреждала об этом.

Или она все-таки притворяется, что не слышала его слов?

Лэр приблизился к ней вплотную, посмотрел на ее лицо — до невозможности красивое, даже во сне, послушал ее дыхание и понял, что она действительно спит.

Драгоценные камни, вплетенные в кольцо, предательски блестели под светом ламп.

Он же не мог оставить ее за столом, такую спящую и беззащитную? Лэр осторожно взял Ри на руки — она показалась ему почти невесомой, а ещё очень хрупкой, и понес ее в спальню — единственную комнату, которая вообще была в доме.

Свет он включать не стал. А когда уже почти положил виру на кровать, заправленную покрывалом цвета бордо, Энринна вдруг распахнула глаза — пока что ничего не понимающие, ясно-голубые, отражающие доносящиеся из кухни блики света.

— Лэр? — спросила она шепотом.

— Спи, — ответил тот.

Энри плавно опустилась на кровать, и Лэру почему-то показалось, что в уголках ее глаз блеснули слезы — слезы, которые стоили дороже любых сапфиров и рубинов. Он прикрыл виру покрывалом — самым краем, чтобы ей было не так холодно ночью.

Безнадежно.

Почему в нужный момент все произошло именно так?

Стараясь не шуметь, Лэр вышел из комнаты и вернулся в кухню. Кольцо в открытой бархатной коробочке так и продолжало блестеть, и он не стал складывать его обратно в карман — пусть будет тут.