Страница 18 из 23
– Уважаемый, примите мои соболезнования, – корректно начал голос в трубке. – Может быть сейчас не время, но я знаю, что вы человек деловой и поймете. Я хочу купить у вас квартиру вашей покойной матушки.
– Простите, но я еще об этом не думал, – ответил Тимофей.
– И не думайте, но просто знайте: я хочу объединить две квартиры, свою и вашей матушки, и мне нужна, именно, эта квартира. Вы понимаете? Именно она. Поэтому по деньгам мы с вами обязательно договоримся…
Денег, вырученных от сделки с Арсланом, с лихвой хватило на восстановление автомастерской и даже больше: удалось купить и кое-какое новое оборудование, что позволило существенно расширить ассортимент услуг.
Краник открылся, и снова потянулся денежный ручеек.
Тут как раз в гематологическую клинику, с консультациями, приехал профессор из Москвы – молодой и энергичный, слегка экстравагантный, но «светило» засветившееся уже и за рубежами нашей Родины. Произнося слова, как сообщила всенаблюдающая жена, он вместо буквы «р» произносил «гн», опускал, при этом, глаза и краснел. Жена считала, что он из нетрадиционных.
Светило уже осматривало ребенка и назначило дополнительные анализы.
Тимофей решил с ним во что бы то ни стало встретиться и выяснить о возможности лечения Алешки за рубежом – после восстановления бизнеса он чувствовал себя окрыленным и вновь способным на все.
– Милый мой Тимофей, до-гн-о-о-гуша, – ласково проблеял профессор во время назначенной аудиенции. – Вынужден вам п-ии-знаться, что, видимо, п-гн-оизошла ощибочка… Ваш чудесный ма-а-льчик сове-гн-шенно здо-о-в. Да, да! Последние анализы это убедительно п-гн-одемонстрировали! Радуйтесь же, радуйтесь!
Пока московский профессор картинно отводил глаза долу и покрывался сверху вниз румянцем, складывал и раскладывал свои тонкие ручки на груди, Тимофей ошарашенно пытался переварить услышанное. Что это – была ошибка, случилось выздоровление, чудо?
– Сегодня, выпи-сы-ва-ем… – протянул, улыбаясь, профессор, – Бегите же за цветами, бегите!
Радость переполняла родителей, и первые несколько дней они не могли, в буквальном смысле, оторваться от своего сына – то Тимофей носил его на руках, то Алешка пребывал в объятиях матери.
Но время бежало со скоростью двадцать первого века, и с его течением чувства стали успокаиваться. Жизнь семьи потихоньку втянулось в обычное свое русло. Только никак Тимофей не мог забыть свой сон.
Что же это было? Сон или явь? Чудеса или стечение обстоятельств? Одно только он теперь понимал – вот тут-то его заслуги ни на грамм, и это сильно озадачивало.
Помучившись с месяц, он решил почитать какую-нибудь умную религиозную книгу, дабы там, возможно, найти, если и не ответ, то хотя бы зацепочку к своим вопросам. От матери остались какие-то книги, он взял первую из них. Наугад.
«Псалтирь» – гласило название толстой, старой, засаленной и закапанной воском книги.
Кто-то когда-то ему сказал, что если открыть священную книгу на странице наугад и прочитать первые попавшиеся на глаза слова, то можно узнать из прочитанного очень многое, даже будущее или свою судьбу…
– Попробую, – решил Тимофей, зажмурил глаза и наугад распахнул книгу.
Открыв глаза, он прочитал: «яко овцы во аде положены суть, смерть упасет я».
– Да, видимо, это так, – произнес он тихо, – надо бы зайти в храм, помолиться, свечку поставить… за маму.
На этом конец истории и Богу Слава!
Иеромонах Иоанн (ВОРОНИН), насельник монастыря Кутлумуш святой горы Афон высказал идею о бреющем полете буревестника. Известно, что птица альбатрос, во время бури, не прячется «аки пингвин», но парит в потоках ветра «просто изменяя угол атаки своего крыла».
«Птицы способны преодолевать значительные расстояния, и при полёте используют один из двух возможных технических приёмов: динамическое или наклонное парение. При динамическом парении они получают энергию вертикального градиента ветра, перемещаясь в горизонтальных воздушных потоках с различной скоростью ветра, и тем самым экономят собственные силы. При наклонном парении альбатросы набирают высоту при встречном ветре и затем парят в обратном направлении. Относительная дальность планирования (аэродинамическое качество) альбатросов составляет от 1:22 до 1:23, то есть, при опускании на каждый метр высоты они в состоянии пролететь 22–23 метра». (Из Википедии).
Спасение – есть борьба, но вместе с этим и есть процесс, растянутый во времени. Задача верующего человека, изменять угол атаки «своих крыл». Альбатрос, таким образом, может подниматься выше и выше, регулировать положение своего тела. Человек, также может регулировать, но положение своего духовного мира. При невозможности нести тяготы, можно снизить «угол атаки» и несколько «спуститься на землю», а «отдохнув», можно увеличить «угол атаки» и взмыть вновь в небо. Но все с упованием на помощь Божию, с молитвой, с покаянием. По теории афонского старца Иосифа об перемежающейся благодати, периоды тяжелых испытаний, объясняются отходом от человека благодати Божией и являются импульсами к молитвенному призыванию Христа и благодати Божией, которая вновь приходит к человеку и выводит молитвенника на новый уровень.
Птицы снижаясь, продвигаются вперед! Так и верующий православный человек, устав от «несение скорбей», давая себе передышку, при этом также продвигается вперед.
Глава 9. Идите!
Посылая 70 апостолов на служение, Христос дает им напутствие: «Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков. Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте». (Глава 10 ст. 3–4).
Почему же не приветствовать?
Существует два толкования на эту фразу. Согласно одному из них, на востоке приветствия были (и возможно остаются и сейчас) очень длинными, что будет отнимать много времени. А время как известно наивысшая ценность в нашем мире.
Согласно другому, все, что должны были делать семьдесят учеников – это все дело спасения душ человеческих, что не терпит суеты, а должно совершаться серьезно и внимательно, «после того как двое апостолов взойдут в дом». (А. П. Лопухин Толковая Библия).
Но мое внимание привлекает начало фразы, которое, по-моему, связано с ее финальными словами: «Я посылаю вас, как агнцев среди волков» и, поэтому, «никого на дороге не приветствуйте».
Действительно, странно как-то будет, если агнцы будут приветствовать при встрече волков. Но дело тут не в терминологии или ярлыках, дело в различии между православными христианами и остальными. В связи с этим мне вспоминается одно письмо архимандрита Софрония Сахарова к о. Георгию Флоровскому. По воле Божией о. Софроний в конце 50-х годов побывал в СССР и вернулся домой с массой впечатлений. Конечно его впечатление о большевистской России и положении в ней православия не могло быть положительным. Но вот, выдержка из одного его письма возможно проливает свет на пребывание «агнцев среди волков».
«Дорогой отец Георгий! Ваше письмо я получил уже по моем возвращении из моего путешествия на Восток. При нашем свидании в Париже я говорил Вам о нем, как о возможности. Длилось оно с 16 июля по 5 августа. Я побывал за это время в Москве, Троице-Сергиевой Лавре, во Владимире, Ленинграде и Киеве. Печально только то, что в Патриархии я не увидел из всех моих бесед, с второстепенными лицами, настоящей осведомленности о положении вещей. Они совсем не в курсе событий в плане церковной жизни, хотя им самим может казаться, что они достаточно широко и правильно осведомлены.
Одним из самых сильных впечатлений для меня было следующее: я служил литургию в храме Московской академии в Троице-Сергиевой Лавре; после литургии, когда я давал народу крест, я видел много плачущих лиц. Но одна женщина плакала с таким глубоким страданием, что даже мое сердце заболело. Я взял в левую руку крест, правою взял ее голову и тихо, на ухо, спросил: «Какое у Вас горе?» Она ответила: «Молись, владыка, за меня: у меня сын неверующий».