Страница 10 из 61
Он не звал меня, не манил, просто стоял и неотрывно смотрел в нашу сторону. Не знаю почему, но я точно знала, что он смотрел на меня. И я пошла к нему, как под гипнозом, по невидимой тонкой нити, связывающей нас двоих.
- Девочки, езжайте без меня, я чуть позже приеду.
Я отвернулась в противоположную сторону, делая вид, что возвращаюсь в школу. Специально залезла в сумочку и стала немилосердно потрошить ее, как будто что-то потеряла.
- Маринка, что-то потеряла?
- Да телефон, кажется, забыла. Вы езжайте, я потом на следующем такси приеду.
Точно знала, что аппарат в сумочке и сейчас молилась, чтобы никто не позвонил.
- Так давай мы тебя подождем. Сбегай быстренько поищи.
- Не стоит, девочки. Вдруг не найду сразу, не хочу вас задерживать. Езжайте!
Раньше меня радовал наш столь сплоченный коллектив, но не сейчас. Сейчас я спешила быстрей отвязаться от них.
Медленно отходила в направлении школы, пока такси, забравшее одноклассниц, не скрылось с виду. Парни давно уехали впереди, а родители остались на своем небольшом застолье. Задний двор школы пустовал, и лишь отголоски не громкой музыки доносилось из актового зала.
Больше не прячась и не скрываясь, медленно шла к нему. С походкой королевы и трепетно стучащим сердцем перепуганного зайца. Он не пошел на встречу, не поманил к себе и вообще никаким образом не показал, что ждет именно меня. Это напрягало, волновало и даже пугало, но не останавливало. Я все так же приближалась, боясь и с трепетом ожидая этой встречи.
- Добрый вечер.
Язык не поворачивался называть его по имени отчеству. После всего, что было в его кабинете, я просто не могла обращаться к нему как к учителю. Слишком далеко мы зашли, слишком много преград переступили, и больше не было пути назад. Он для меня не учитель, уже не учитель. Кто-то на много больше, но кто именно пока и сама не знаю.
- Добрый. Прокатимся.
Его холодность и отстраненность должны были меня насторожить, заставить задуматься. Да испугать на худой конец. Но нет, я как бабочка летела на открытое пламя, готовая сгореть, лишь бы почувствовать его тепло. Влюбленность и феерия эмоций застилали глаза розовой пеленой. И я не замечала злого блеска в темных как ночь глазах, полуулыбки, которая больше напоминала оскал. Это все было не важно. Важно только то, что он здесь и хочет со мной прокатиться.
Он сел за руль, не потрудившись мне открыть дверь. Я тут же сама исправила эту оплошность и юркнула на переднее сиденье, рядом около него. Чувства переполняли, эмоции зашкаливали, и я чувствовала себя птицей, расправившей крылья. Еще две недели назад подобного не могла даже представить. Мечтала об этом, но не верила, что такое когда-то случится.
Оглянулась вокруг – шикарная машина. У отца попроще, но разве это важно? Не стала бы его не на грамулечку меньше любить прокати он меня на стареньких Жигули, да хоть на лошадиной упряжке, все равно. Он и только он имеет значение.
- Мы с классом отдыхаем в «Фениксе».
- Знаю.
И снова тишина. За окнами мелькали разноцветные вывески, рекламные щиты, проносились кварталы… Все сменяло друг друга на огромной скорости расплываясь в разноцветные полосы. Увлеченная круговоротом событий, не сразу заметила, что мы едим не туда. Нет, я не испугалась, просто слегка растерялась.
- «Феникс» в другой стор…
- Знаю.
Его сухие ответы стали настораживать. Вызывали легкий испуг, а может предвкушение?..
Мы какое-то время ездили по городу, куда-то сворачивали, потом еще раз и еще. Мне казалось он и сам не знает, куда едет. Все это напоминала бессмысленную, бесцельную езду - метание зверя в клетке. А может попытка решиться на что-то?
После очередного поворота заехали в какой-то двор. Фары потухли, мотор заглушен. Мы остались в крошечной темноте. На отсутствие фонарей в этом дворе жильцы не обращали внимание, и только свет одиноко горевший в нескольких окнах помогал сориентироваться и не почувствовать себя в диком поле. Темнота волновала, будоражила, накаляла все остальные чувства. И чувство присутствия очень близко красивого мужчины было острее всего.
Он повернулся ко мне и оценивающе посмотрел. Невзирая на темноту, уже привыкшие глаза отчетливо увидели его взгляд. Этот взгляд не вызывал предвкушение, не будоражил кровь. Он коробил, напрягал, вызывал желание спрятаться в скорлупу и не выглядывать оттуда.
- Раздевайся.
- Ч-что?
- Ты же хотела взрослых игр, так давай поиграем, по-взрослому.
Его голос был серьезным, без нотки смеха или игры. Он говорил спокойно, уравновешенно, как будто приказывал отжаться двадцать раз.
Предвкушение чего-то нового неведомого, манящего растворилось, оставляя только испуг. Легкий холодок страха прошелся по коже. Но обдумать это, сделать какие-то выводы, или хоть бы прислушаться к себе, мне не позволили.
Не позволили его губы тут же впившиеся в мои, не позволили его руки, забравшиеся в мои волосы и стиснувшие их. Я больше не могла думать, только чувствовать. Его грубые слова были отброшены в уголки памяти как что-то не нужное, бессмысленное.
Меня не волновала прическа, которая была безнадежно испорчена, не волновало то, что я, скорее, всего так и не попаду сегодня в «Феникс». Волновал только мужчина рядом и его страстные поцелуи, требовательные руки и горячее тело. Все страхи исчезли, рассыпались искорками счастья по коже и пробежались миллионами мурашек, предвещая невероятное удовольствие.
Я не заметила, когда он отбросил мое кресло, и я оказалась в горизонтальном положении. Когда длинный струящийся подол платья был задран на талию и стройные светлые ноги четко выделились на фоне синего шелка. Был только он – грубый, требовательный, резкий, но от этого не менее желанный.