Ожог любовью

Меня пробивала дрожь, расползаясь тысячами мурашек по всему телу. И все они почему-то решили сосредоточиться внизу живота, создавая там томительную тяжесть. Мышцы живота и влагалища сжимались спазмами в преддверии запретного и такого желанного наслаждения. Когда его рука коснулась влажных складочек, сквозь меня словно прошел электрический разряд. Пальцы уверенно кружили по губкам, вырывая стоны наслаждения.

Поцелуи сводили с ума, кружили голову сильнее шампанского, но где-то на заднем фоне не давала покоя одна мысль. Она разъедала червячком мозг, не позволяя насладится сказочным моментом сполна.

- Я боялась, чтобы с вами ничего не случилось.

Как странно звучит! Что с ним могло случиться – взрослый мужчина. Может глупо, но мне было важно, чтобы он знал, что я о нем волновалась, что переживала и казнила себя за столь глупый и опрометчивый поступок.

- Долго решалась на тот поступок, а потом боялась последствий. Вам ведь ничего за это не было?

Я говорила в темноту с закрытыми глазами, наслаждаясь его поцелуями в шею. Наслаждаясь ласками рук, скользящих по всему телу. Но что-то вдруг изменилось. Он резко остановился, застыл на какое-то мгновение, а потом продолжил, но уже по-другому. Ласки стали слишком резкими, поцелуи слишком жесткими, больше напоминающими укусы.

- Ничего. Всего лишь уволили. Но ты ведь к этому стремилась. Сколько тебе дали за подставу, малолетняя шлюха?

Мои глаза резко распахнулись, голова дернулась назад, как от пощечины, сильнее упираясь в мягкий подголовник кресла.

Я не ожидала ответа на свое признание, а если и ожидала, то уж точно не такого. Слово «шлюха» прожгло огнем, заставляя сжаться, отстраниться. И почему я должна была к этому стремиться? Его все же уволили? Чувство вины неприятным холодком коснулось сердца. Я совсем не подумала о таких вот последствиях. Вернее думала, но не относилась к этому серьезно. И о какой подставе речь?

 Его слова были пропитаны горечью и призрением, а железная интонация не позволяла усомниться правоте его суждений. Вернее он не сомневался в своей правоте.

Жесткие требовательные губы снова закрыли мой рот поцелуем, не оставляя возможности что-либо ответить, как-то объяснить и оправдаться. А мне почему-то было так важно оправдаться в его глазах.

- Нет, постойте, а этого не….

Хотела ответить, хотела что-то сказать, объяснить. Хотела, честно хотела, но это было до того, как его напористость переросла в сумасшествие.

Он слишком сильно сжал мои бедра, оставляя там синяки, слишком резко сдернул трусики, разрывая их в лоскуты. Для меня все было слишком – и тяжесть его тела, придавившая меня к креслу, и резкие попытки просунуть в меня что-то скользкое, липкое и огромное. Слишком огромное, как на мой взгляд.

- Подожди…те, остановитесь. Я не хочу так.

Я ерзала на кресле пытаясь столкнуть его. Ногти впивались в плечи, спину, но уже не в страстном порыве, а в надежде спасения.

- Хочешь.

Рот закрыт поцелуем, руки схвачены в замок одной его рукой и задраны вверх. Я была скована, обездвижена. И если еще не так давно желала того, что должно было произойти, то сейчас только боялась. Ноги раздвинуты, он между ними и нет никакой возможности их сжать или оттолкнуть его. Хоть я уже только к этому и стремилась.

Он по-прежнему пытался всунуть в меня свой член – огромный, слишком огромный. Он просто не войдет, или же разорвет меня на части. Но это пугало только меня, раскаленного мужчину такие мелочи не останавливали.

- Остановитесь! Я не хочу больше, не хочу!

Мои слова сопровождались всхлипами. В них звучала паника и страх. Но он их не слышал. Он ничего не слышал, только сильней и сильней толкался в меня.

С очередной попытки он прорвался внутрь. Жжение и резкая боль вырвались диким криком из моей груди, который он тут же приглушил, закрывая рот ладонью.

Я больше ничего не хотела, только освободиться, только сбросить его с себя. Но он не позволял. И когда подумала, что, наконец-таки, все окончено, он с новой силой врезался в меня обратно. А потом еще раз и еще… Я брыкалась и отталкивалась, но это оставалось незамеченным. Страстные поцелуи прекратились было только пыхтение в ухо и толчки, нет удары – глубоко внутри рвущие, раздирающие на части.

 Я кусала его ладонь, закрывающую мне рот, царапала плечи, на миг высвободившимися руками, рвалась и толкалась, но все безрезультатно. И кто сказал, что секс длиться всего несколько минут – это тянулось бесконечно долго.

Толчки становились сильнее, резче, глубже. И не было никаких сил от них отстраниться или спрятаться. Терпела, стиснув зубы, и шмыгая носом.

Последний удар, пронзающий казалось насквозь, и он с утробным рычанием откатывается в сторону. Я же подгибаю под себя ноги и в позе эмбриона пытаюсь уменьшить спастическую боль внутри.

Не знаю, как долго так лежала. Не хотелось ничего только спрятаться, скрыться где-то в укромном уголку и поплакать. Не таким я себе представляла секс.

От размышлений отвлек его голос:

- Можешь гордиться собой, мне еще ни разу так дорого не доставалась ни одна шлюха.

- Что…?

Слишком много событий, много эмоций – много всего. Я медленно приходила в себя и не совсем понимала, о чем он говорит. Вернее слова то услышала, а вот их смысл как-то просто не улаживался в голове.

Ты не услышала? Ты. Шлюха. Обошлась. Мне. Слишком. Дорого. – Он говорил раздельно, выделяя слова, акцентируя внимание на каждом из них. Смотрел прямо в глаза и вырезал жестокими словами клеймо на моем сердце. – Ни одна пи*да не стоит того, что мне пришлось за это заплатить. А твоя тем более – слишком неумелая ты для опытной соблазнительницы. Орешь как целка.

И если я считала, что меня изнасиловали, унизили и растоптали только что, то я сильно ошибалась. После его последней фразы я действительно почувствовала себя грязной продажной тварью. Только бы не заплакать, только не заплакать… Повторяла эту фразу даже не знаю в который раз, как молитву. Пытаясь сосредоточиться на этих словах. На самих словах – отключить чувства и эмоции. Не думать ни о чем, не чувствовать, не слышать, не знать. Просто исчезнуть, раствориться как туман по утру – не существовать и не испытывать этой боли, этого унижения.