Страница 38 из 48
Тем не менее в результате всего этого получается и известный процент таких студентов, которых государственный экзамен и необходимость приготовления к нему застигают в качестве номинально только «прослушавших» курс и «штудировавших»; на самом же деле это экстерны, к университетской науке и университетскому образованию не причастные, вынесшие из университетского времени только опытность в Bummeln и в дуэльном деле, множество шрамов на лице, свидетельствующих о корпоративных подвигах, катар или и ненормальную вздутость желудка от пива и т. д.
Вот для таких и т. п. субъектов и существуют своеобразные институты, заменяющие университеты, слушание лекций и занятия наукою в качестве школ для быстрого и спешного приготовления к государственным экзаменам, а именно кабинеты Einpauker’ов.
Второю язвою, вредящею университетскому делу и объясняющею существование и процветание института Einpauker’ов в Германии, именно и являются эти государственные экзамены. Мне в прошлом году в каникулярное время пришлось, между прочим, в качестве приглашенного гостя принять участие в заседании государственной юридической комиссии в Берлине. Я почувствовал величайшее затруднение, когда после окончания заседания наступила минута для сообщения своих впечатлений и мнения председательствовавшему сановнику и другим членам комиссии, по-видимому, ожидавшим услышать комплименты… Экзаменуется сразу несколько человек (один поправляет другого) и сразу по многим предметам. Главную роль в конце концов играют профессора (так что и там «государственные» экзамены сводятся к фикции), но и профессор не может быть компетентным экзаменатором по чуждым ему специальностям, и о серьезном экзамене по всем предметам здесь и речи быть не может. Некоторым экзаменующимся по некоторым наукам вообще может быть не предложено ни одного вопроса, или приходится случайно ответить (или не ответить) на один-два элементарных вопроса. У меня от этой смеси экзаменующихся, предметов и вопросов получился сумбур в голове, и я бы не смог сказать вовсе, кто из экзаменующихся насколько крепок в какой области. Только общее невежество одного из четырех экзаменовавшихся мне так врезалось в память, что его провал мне во всяком случае представлялся неизбежным. Но его экзамен признан был удовлетворительным[39].
Как бы то ни было, как наличности своеобразного личного материала для обучения по методу быстрого элементарного вдалбливания, так и успешному в экзаменном смысле применению этого метода со стороны Einpauker’ов, которые к тому же тщательно изучают и хорошо знают любимые вопросы комиссионных экзаменаторов и надлежащие ответы на эти вопросы, удивляться вовсе не приходится.
Скорее можно удивляться той замечательной духовной силе германских университетов, которая дает им возможность, несмотря на упомянутые язвы (в том числе и своеобразную конкуренцию со стороны Einpauker’ов), все-таки оживлять и поддерживать дух народа могучею струей научного света и университетского образования. Институт Einpauker’ов – все-таки ничтожный паразит, питающийся отбросами; громадное большинство, даже и отбывающих в первое время университетской жизни обязательное Bummeln студентов слушают университетские лекции и вообще получают настоящее университетское образование, и только лишь немногие довольствуются фальсифицированным суррогатом его в виде быстрого вдалбливания по методу репетиторских «собеседований» для экзамена.
Сродное описанному институту Einpauker’ов явление и вместе с тем подтверждение фактической возможности элементарного вдалбливания к экзамену университетских наук в течение немногих дней можно, впрочем, наблюдать и в нашей университетской жизни. Мне, между прочим, пришлось особенно близко наблюдать удивительно быстрое прохождение курса университетских наук путем совместного разучивания и взаимного спрашивания по программе государственных комиссий в первое время действия этих комиссий по Уставу 1884 г.; тогда, как известно, приходилось окончившим курс выдерживать в течение небольшого сравнительно периода времени экзамены по всем факультетским наукам, из коих многие многим из оканчивающих были дотоле совершенно неизвестны (лекции некоторых профессоров далеко не заинтересовывали и не увлекали в пользу их наук, а университетских экзаменов во время прохождения курса не было). И вот помнится мне такая картина. Два товарища «проходят» университетскую науку путем очередного чтения и взаимного выспрашивания по билетам и программе (с обращением главного внимания на начало билета). После нескольких дней, например 3–5, такого занятия «наука» или даже две науки готовы, идут на экзамен, после (успешного) экзамена в баню, а потом опять садятся на несколько дней за зубрение новой науки, опять экзамен, после экзамена омовение, на очереди новая наука, экзамен, омовение и т. д. В начале экзаменного периода, после римского права и других «главных» предметов, ходили в баню и мылись мылом; после второстепенных предметов купались в Днепре и обходились без мыла, справедливо рассуждая, что для достаточного омовения от остатков этих «наук» можно обойтись и без мыла.
Справедливость, впрочем, требует признать, что замечательно успешных результатов достигали и те, которые не прибегали к методу взаимного выспрашивания, а зубрили единолично по учебникам и конспектам с послеэкзаменным омовением или и без такового.
Поэтому не менее гениальною, чем идея превращения университетов в институты Einpauker’ов, а профессоров в натаскивателей, следует признать и ту недавно предложенную идею реформы прохождения университетских наук, которая сводится к выработке путем совместного участия профессоров-специалистов системы учебников, по одному на каждую университетскую науку, и производства экзаменов по этим учебникам.
Впрочем, дело не в учебниках, а в экзаменах. Краткие учебники, приноровленные к экзаменам, сами собою появятся и даже постепенно будут вытеснены еще более краткими, еще более сокращающими время прохождения университетских наук конспектами, если будут, как это предлагается с разных сторон, восстановлены государственные экзамены. Совершенно правильное и рациональное дополнение к этому представляет требование общего допущения к экзаменам экстернов, т. е. общее и формальное предоставление тем, кто желает получить права, связанные с университетским образованием, выучивать вместо того учебники и конспекты для экзамена без всякого соприкосновения с университетом.
Характерно то обстоятельство, что среди критиков современной системы университетского преподавания и сторонников системы собеседований, практических занятий и т. п. находятся вместе с тем и приверженцы государственных экзаменов и допущения к ним экстернов, т. е. не только крайнего сокращения, но и полного упразднения университетского образования в собственном смысле для всех желающих получить соответственные права без затраты труда и времени на учение в университете, слушание лекций и участие в других университетских занятиях.
Так, например, академик Янжул сообщает путем interview, помещенного в «Новостях» (4 мая), что «идеалом» преподавания является система практических занятий. Без них, по его мнению, вообще серьезное прохождение университетских наук немыслимо. «Как невозможно проходить медицинские науки без помощи клиник, так невозможно успешно усвоить юридические знания без соответственных клиник». Ценность и важность практических занятий подтвердили ему и те профессора, с которыми он беседовал об этом во исполнение соответственного официального поручения. В осуществление этого «идеала» он «глубоко верит».
Но в том же и в других сообщениях он выступает и защитником государственных экзаменов с допущением к ним экстернов. «Я припоминаю из своей профессорской деятельности, – замечает он между прочим, – что наибольшие знания на экзаменах обнаруживали не студенты, а так называемые сторонние, которые, вероятно, готовились к экзаменам не четыре года, а два, или, быть может, и меньше»[40]. Сообразно с этим он и предлагает «устранить всякие привилегии, связанные с окончанием высших учебных заведений… Нет надобности всех без исключения принуждать слушать многочисленные лекции, оставаться в учебном заведении на четыре или пять лет… Сообразно с этим должны быть организованы государственные экзамены. Они должны производиться при тех же ведомствах, в которые оканчивающие намерены поступить, и по тем предметам, знание которых необходимо для успешной работы на предстоящем им практическом поприще».
39
Неудовлетворительная постановка экзаменов оказывает косвенное влияние и на преподавание, учебные планы и лекции по крайней мере некоторых профессоров. Она оказывает некоторое давление в пользу профессионально-практического направления во вред научности, а равно действует в направлении понижения уровня преподавания, в пользу излишней элементарности университетского преподавания. По крайней мере некоторые профессора приноравливаются к этому и, например, во время лекции диктуют элементарные тезисы для будущего экзамена (нечто вроде краткого конспекта – явление, прежде, до развития книжного дела, имевшее иной, более разумный смысл) или вообще читают слишком элементарно. Я, собственно, вообще не понимаю идеи и принципа «государственного» экзамена непосредственно после окончания университета. От окончившего университет требуется научное образование; для государства это образование ценно и важно, и потому естественно, что оно требует его проверки – экзамена как ценза. Но столь же естественно производить эту экспертизу чрез сведущих людей – экспертов; подлежащим экспертом являются не те ведомства, которые занимаются другим делом, а ведомство образования, в данном случае – университет как подлежащий орган этого ведомства и лучший мыслимый эксперт. Правда, для государственной службы требуется сверх научного образования (которое может и должен дать и проверить университет, и только он) еще кое-что, а именно техническо-практическая подготовка к отправлению данной должности или данной категории должностей. Этого университет дать не может и не дает, а потому в этом направлении и экзамена непосредственно после окончания университета нет и быть не может. Для сего существуют стаж, практическо-техническое обучение при судах, административных учреждениях и т. д. Вот экзамен по сему делу, проверка практическо-технического знания и умения – дело не университета (он здесь не эксперт), а того ведомства, где данный субъект обучался, отбывал стаж или где он желает получить самостоятельную должность. Поэтому так называемый «асессорский экзамен» – резонный экзамен, и резонно, что он поручен не университету. Брать же первый экзамен из рук ведомства и учреждения-эксперта, чтобы передать неэкспертам, смысла не имеет (поэтому и превращается этот экзамен в комедию не профессорского, но все-таки профессорского экзамена – только с разными сокращениями и искажениями).
40
Обыкновенно приходится читать и слышать свидетельства прямо противоположного характера: познания экстернов обыкновенно слабы; из них весьма значительное большинство вообще не выдерживает даже экзамена и т. д. При сем надо принять во внимание, что министры пользуются обыкновенно имеющимся у них и теперь правом допущения в отдельных случаях экстернов к экзаменам весьма редко – в случаях особых оснований и уважительных причин, в частности в случаях только формального отсутствия университетской легитимации, вовсе не означающего непричастности к университетскому образованию (например, вольнослушатели) и т. п. Если же ввести у нас допущение экстернов в виде общей меры, то, несомненно, хлынет масса неучей, и многие (несмотря на вероятное в таком случае большое общее понижение уровня экзаменов) потерпят крушение и сделаются неудачниками даже и в дипломном смысле (не говоря уже об образовании в собственном смысле).