Зеркальное эхо

— Я сегодня заходил к тебе. Никто не открыл. А потом увидел, как ты забегаешь в собор. Я живу рядом, вон в том переулке — моя студия, окна как раз выходят на площадь.

Рин следит за рукой до небольшого дома в три окна, сложенного из разномастных булыжников.

— Если бы я знал, какой сегодня день, я бы подошел раньше. Прости. И прости еще раз, за то, что навязываю тебе свою компанию так бесцеремонно. Но у нас с тобой очень мало времени на знакомство.

— Ничего не понимаю. Почему я должен с Вами знакомиться? С какой стати?

— А Сэм не оставил тебе никакого послания? Сообщения? В ящике? Ты точно проверял? Странно. Мне даже в голову не проходило, ты можешь быть не в курсе, — Тобиас ловит себя на том, что начинает оправдываться и разворачивает разговор в другом направлении. — Завтра последний ивент сезона и Сэмюэль приказал мне быть твоей парой. Нам надо установить связь и отработать вход в Систему.

Тобиас говорит спокойно, Тингар закручивает его слова совсем капельку, он не хочет давить и ломать брата Сэма раньше времени. Но мальчишка все равно бледнеет, даже на губах не остается ни кровинки:

— Приказал? Быть парой? Система? — Рин окончательно теряет нить здравого смысла и волнуется. Все кажется поехавшим набок, нереальным. — Вы издеваетесь? Вы кто такой? Брат Жака? Это он Вас подослал? Я не куплюсь на ваши шуточки! Я не сумасшедший, так ему и передайте.

Рин кричит последние слова с ненавистью, срывается с места, и Тобиас едва успевает сграбастать его в объятия, прижимает к себе, держит за плечи и старается понять, что происходит. Кажется он действительно вляпался. Они говорят с мальчишкой на разных языках. Так. Еще раз все сначала:

— Что-то у нас с тобой не клеится. Послушай! Я — друг твоего брата. Он попросил меня тебя найти. Попросил меня сделать так, чтобы ты его заменил на итоговом ивенете. Рин? Что с тобой? Почему ты так на меня смотришь? Ты ведь в кусе, чем твой брат занимался?

Последний вопрос, как контрольный выстрел. Тобиас замолкает и внимательно смотрит на реакцию.

— Он организует… организовал рэп-баттлы, он продюссер, — Рин мямлит неуверенно, а его широко раскрытые глаза дают Тобиасу намного больше информации, чем произнесенные фразы.

Метка пульсирует на шее и тянется к сознанию Рина. Там «tabula rase». Маленький Ришар ничего не знает о силе Наследия, о Нитях Связи, о Целительстве. Для него Заклинатель — это название альбома и ник на сайте знакомств. В крови у него щедро разлит Тингар, но мозг этот факт блокирует. Значит управлять своими способностями Рин не сможет, Тобиас даже не уверен, сто он сможет войти в Систему. Рин знает об ивентах, но для него они хайп и ничего больше. Он даже не подозревает, что завтра на кону будут стоять их жизни.

Да что происходит? Ринсвальд — единственный человек на свете, которого Сэмюэль любил по-настоящему. В этом Тобиас абсолютно уверен. Но зачем он приказал встать с ним в пару? Это же чистое самоубийство для обоих? Тобиас понимает, что у него не хватает информации, чтобы правильно оценить происходящее. Поэтому перестает гадать и начинает решать проблемы по мере их поступления.

Сколько у них остается времени? Меньше суток? За такой срок много не успеешь. Завтра все придется делать за него. Ну, так тому и быть. В конце концов работать в авторежиме для Тобиаса не в новинку. Остается только установить первый уровень Связи — самый примитивный, не требующий участия сознания, и напитать метку по максимуму. Учить и объяснять что-то мальцу бесполезно. Все равно все объяснения отскакивают от него, как горох от стены и никак не укладываются в голове. А подпитывать метку после установления связи можно научить даже домашнего хомячка, лишь бы у хомячка был Тингар.

Обдумав все, Заклинатель подгоняет свою реальность под реальность Рина. Так сейчас быстрее и проще:

— Сэмюэль был не тренер, Сэмюэль — участвовал в иветах сам. В парных. Он записался на заключительный ивент еще полгода назад, хотел победить. Это было для него очень важно. Ты же в курсе? — Дождавшись неуверенного кивка, который можно было расценить и как «да», и как «нет», Тобиас продолжил: — В апреле, уже после его гибели, мне пришло системное сообщение. От него.

Заклинатель прикрывает глаза и как бы читает наизусть: «Если со мной что-то случится, Рин будет выступать за меня. Я хочу, чтобы вы выиграли».

— Сэм не говорил, что выступает в парных баттлах, — только и находит, что выдавить из себя Рин, его агрессия испаряется без следа, уступая место благоговейному вниманию. Какой же он наивный дурачок.

— Ну, значит он тебе не все говорил. Не переживай. У него наверняка были для этого причины. Но это мы обсудим потом. Сейчас надо хотя бы познакомиться нормально. И давай на «ты». Не против?

Тобиас задает последний вопрос из вежливости. Он уже видит, что Рин не против. Что попал под действие слов. Неужели такой слабый? Но, в принципе, какая разница? Слабый, сильный, большой, маленький. Уже все равно. Сейчас главное установить хоть какую-нибудь связь. Без связи он не сможет подпитывать метку и поддерживать Тингар на постоянном уровне в течение всех раундов. А если пропустит удар — не сможет быстро восстановиться для контратаки. Может быть они не проиграют.

— Не против. — На самом деле Рин хочет отказаться. Отказаться от всего. От знакомства, от ивента, от разговора по душам, но вместо этого добавляет еле слышно:

— Я никогда не тренировался, только записывал панчи в тетрадь, — И сам морщится от того, как жалко это звучит. Он и не должен был. Ему и не предлагал никто.

Тобиас кивает, как будто уже знает обо всем, все обдумал и принял для себя непростое решение:

— Теперь это не имеет значения. Сэмюэль приказал мне стать твоей парой, если с ним что-то случится. С ним случилось. Для него было важно выиграть. Я сделаю так, чтобы мы не проиграли. Никто не должен догадаться, что я все буду делать один. Тебе придется стоять рядом. Это собьет противников и жюри с толку. По крайней мере в начале. И запомни, ничего не бойся. С тобой все будет в порядке.

— Как с Сэмом? — Рин не знает, что его потянуло за язык и почему это ляпнул ни к селу ни к городу. Может быть потому, что хотел обвинить хоть кого-то в смерти брата, может быть думал, что от этого станет легче, а может почувствовал, что в этом Тобиасе затаилось что-то похожее на вину. А если есть чувство — значит виноват. Не просто же так он не приходил полгода.

Словно в подтверждении догадки Рина Тобиас вздрагивает и в растерянности отшатывается. Рин видит, как новый знакомый хмурится, и почти слышит, как мысли слишком быстро бегут в чужой голове. Тобиас не знает какую потянуть, чтобы ответить нужное. Но ответ звучит искренне и грустно:

— Я не виноват. Твой брат поехал на Монблан с другим человеком, с Николасом. Он велел мне остаться. Прости меня. Я любил Сэмюэля, а теперь я люблю тебя, Рин.

Это простое заклинание связи. Обкатанные на языке от частого употребления слова слетают с губ Тобиаса легко и уверенно. Он начинает наклоняться, медленно, давая ошеломленному мальчишке время, чтобы хоть немного осмыслить происходящее. Он все делает в точности так, как делал Сэмюэль шесть лет назад в кабинете Ривайена.

Кажется, младший совершенно сбит с толку. Тобиас касается его безвольно раскрытых губ, осторожно, торопиться не надо. Они нецелованные, неопытные и искусанные. Странное приятное чувство. Просто и хорошо. Чтобы распробовать и запомнить, Заклинатель всматривается во все шире и шире открывающиеся глаза. Наивные и добрые. Наверное, когда-то у него самого были такие же.

Хочется расслабиться и поддаться настроению, но расслабляться нельзя. «Ага, вот оно!» Тобиас цепляет нить Наследия. Чувствует отклик. Пока слабый. Рин не сопротивляется. Принимает. Подает себя, как на блюде. «Черт!» Тобиас никогда не брал на себя ответственность за чью-то жизнь. Всегда отдавал в распоряжение свою. И то что происходит — это что-то другое, незнакомое… Не так, как с Сэмом. Тобиас не будет подчиняться Рину, как подчинялся Самюэлю, не будет исполнять его приказы. Он будет его … оберегать? От кого? «Что это? Черт!».