Страница 36 из 41
Умеренная сосредоточенность
По мере приближения выборов становилось все важнее отправить два сообщения Марио Драги и остальному «официозу» ЕС и МВФ: об умеренности и о нашей сосредоточенности на цели; мол, можете считать, что я располагаю нужными полномочиями для переговоров о реструктуризации долга, и у всех нас есть неплохой шанс изящно решить проблему, предоставив Греции возможность развиваться, но не нарушая правил ЕЦБ, и, что немаловажно, это решение может быть подано Ангелой Меркель упрямому бундестагу как ее собственная wunderbar[108] идея. Но не стоит заблуждаться: мы не сдадимся, даже если вы закроете греческие банки.
Семнадцатого января 2015 года, за неделю до выборов, я опубликовал в официальном статусе кандидата в члены парламента от Больших Афин пресс-релиз, в котором изложил свои предложения по реструктуризации государственного долга Греции. Во-первых, следовало разделить его на четыре основные составляющие:
1. Деньги, положенные ЕЦБ в форме облигаций, приобретенных в 2010/2011 годах (так называемые облигации SMP, которые обесценились бы на 90 % в 2012 году без вмешательства ЕЦБ)[109].
2. Самая крупная доля (60 % от нашей общей задолженности), причитающаяся остальной Европе по двум кредитам.
3. Малая доля МВФ (около 10 % нашей горы долгов).
4. Долги перед частными инвесторами после ревизии 2012 года (около 15 % от общей суммы долга).
Вот что я предлагал сделать с каждой из этих составляющих. Наши долги перед МВФ и частными инвесторами нужно погасить в полном объеме. Сумма последнего долга слишком мала для того, чтобы открывать второй фронт против хедж-фондов, способный привести к международным конфликтам а-ля аргентинский и с сомнительными потенциальными выгодами. Кроме того, эти инвесторы уже потеряли 90 % от суммы, которая подлежала выплате в 2012 году. Что касается МВФ, то, несмотря на его соучастие в махинациях Брюсселя и Берлина по долговому закабалению Греции (посредством предоставления заведомо ложных экономических прогнозов), мы не желаем противостояния с Соединенными Штатами Америки (которые считают МВФ своим институтом) в дополнение к конфликту с Берлином. Кроме того, ревизия кредитов МВФ затронет и неевропейские страны, например Малайзию и Японию, которые никак не связаны с внутренними распрями и дрязгами Европы и которые вполне могут, выкажи мы добрую волю, поддержать при случае наше правительство.
Долг перед ЕЦБ (наследие Трише, как я его называл, по имени тогдашнего президента центробанка, который одобрил покупку облигаций SMP) является абсурдным. Мы обязаны им ошибочной тактике ЕЦБ, что приобрел греческие облигации, когда Греция утратила платежеспособность, за примерно 70 % номинальной стоимости (а рыночная цена едва ли превышала 10 % номинальной стоимости). С тех пор мы с ЕЦБ вместе исполняем душещипательный ритуал, подробно описанный в главе 3 (см. раздел «История успеха»), заимствуя у ЕЦБ на выплаты ЕЦБ за сохранение этих облигаций на балансе, но притворяемся, что ничего такого не делаем. С этими реверансами пора заканчивать.
В рациональной Европе этот абсурдный долг давно бы попросту списали. Увы, устав ЕЦБ этого не позволял. Для соответствия правилам ЕЦБ я сослался на документ британского казначейства. Правительство Великобритании долгое время выпускало открытые, или бессрочные облигации. На них начислялись проценты, но правительство обязывалось выплатить основную сумму покрытия в момент востребования. Действительно, бессрочные облигации, выпущенные в годы «пузыря Южных морей»[110] 1720-х годов, а также облигации кабинетов Невилла Чемберлена и Уинстона Черчилля времен Великой войны, были погашены британским казначейством только в конце 2014 и в начале 2015 года. Я предложил следующее: правительство выпускает новые бессрочные облигации той же номинальной стоимости, что и облигации на балансе ЕЦБ, и с небольшой процентной ставкой, но без истечения срока действия или погашения. Эти облигации затем будут переданы ЕЦБ, который аккуратно занесет их в свои активы ценных бумаг вместо облигаций SMP; на них будут капать проценты, что позволит Марио Драги выказать уважение уставу центробанка, ибо греческий долг формально не будет списан и даже не уменьшится.
Что касается крупнейшей доли долга, по двум кредитам от налогоплательщиков Европы, я предложил другой обмен. Текущие долговые обязательства перед «спасительницей»-Европой следует обменять на новые облигации греческого правительства с тридцатилетним сроком погашения, опять-таки равные по стоимости нынешней задолженности (то есть без ревизии), но при соблюдении двух условий: во-первых, ежегодные платежи должны быть приостановлены до тех пор, пока государственный доход не перешагнет конкретное пороговое значение; во-вторых, процентная ставка должна быть увязана с темпами роста греческой экономики[111]. Тем самым наши кредиторы станут настоящими партнерами Греции в ее восстановлении и получат стимул дожидаться возвращения вложенных средств.
Эти предложения по обмену долга, представленные до выборов, станут основой фактических предложений кредиторам Греции после того, как я окажусь на министерском посту. Они были умеренными и политически приемлемыми для кредиторов, поскольку не подразумевали прямых сокращений долга. Еще они сообщали общественности и потенциальным инвесторам, что ЕС принимает на себя новую роль: уже не сурового кредитора несостоятельного государства, а партнера в развитии Греции, поскольку его доходы будут пропорциональны росту номинального дохода Греции. Этих предложений было вполне достаточно для того, чтобы вызвать приток инвестиций в страну, остро в них нуждавшуюся. Они покончили бы с греческой рецессией, и плоды победы пожинали бы все, за единственным исключением тараканов, что множились в грязи, вызванной длительными страданиями народа.
Ни один из чиновников ЕС или МВФ не посмел критиковать логику этих предложений. С какой стати? Как заметил исполнительный директор одного из крупнейших инвестиционных банков Америки: «Вы предложили им сделку, которую мог бы придумать адвокат банкротов с Уолл-стрит». Вот именно. Понадобилось избрать в Афинах радикальное левое правительство, чтобы Брюссель, Франкфурт и Берлин начали прислушиваться к умеренным предложениям по поводу долга; это ли не свидетельство того коллективного помешательства, в которое впал Европейский союз с началом финансового кризиса в Европе.
Однако в январе 2015 года я ни на секунду не верил в то, что неоспоримая логика и очевидная умеренность моих предложений убедят наших кредиторов. Как я говорил Алексису в 2012 году, любое наше предложение, противоречившее греческой программе «Тройки», встречалось с неприкрытой агрессивностью и оборачивалось угрозой закрыть наши банки. Логика, похоже, не имела никакого значения. Взаимные экономические выгоды никого не интересовали. Кредиторы не желали возвращать вложенные средства. Для них был важен собственный авторитет, собственная власть, на которую покушалось левое правительство маленькой страны, чей успех на переговорах о новом кредитном соглашении был величайшим кошмаром кредиторов, ибо он мог стать примером для других европейцев, страдавших от того же самого кризиса и той же иррациональной политики.
Скромные, разумные, технически обоснованные предложения по обмену долга были важны, но к ним все не сводилось. Требовалось, еще до того, как пересечь порог министерства финансов, сообщить другой стороне, чего будет ей стоить ее агрессия; что в тот самый миг, когда они примутся закрывать греческие банки, я прибегну к нашему ключевому средству сдерживания и введу систему параллельных платежей, как мы неофициально договорились с руководством СИРИЗА. С этой целью я сделал заявление в январе 2015 года, в ходе интервью Би-би-си.
108
Замечательная (нем.).
109
См. примечание к главе 3.
110
Имеется в виду деятельность «Компании Южных морей», британской финансовой пирамиды, крах которой разорил значительную часть населения страны.
111
Чтобы называть вещи своими именами, фонд финансовой помощи являлся временным Европейским фондом финансовой стабильности (ЕФФС), базировался в Люксембурге и впоследствии был объединен с постоянным Европейским механизмом стабильности (ЕМС).