Страница 10 из 15
– С чего это я обязана! – уперла она руки в бока. – Кто она мне такая?!
– Она прописана здесь после покупки, – пояснил Татьяноха. – В отношении собственника – Кошкина Владимира Львовича – заявления от андроида не поступило. Вы будете подписывать документ или отказываетесь?
– Не буду! – крикнула в ответ Софья Степановна. – Хоть режьте меня!
– Мама, – подступил к ней Кошкин, – успокойся, мама. Они не имеют права…
– Еще как имеем, – ухмыльнулся Татьяноха, пряча бумагу в папку. – Для нас достаточно, что мы объявили вам под звукозапись. Он снова раскрыл папку, и в помещении раздался голос Софьи Степановны: – «Не буду! Хоть режьте меня!..»
Татьяноха ухмыльнулся и продолжил:
– В случае рецидива, предупреждаю, по данному факту будет возбуждено уголовное дело…
– Милицией, что ли?! – спросила Софья Степановна. – Но вы не имеете права!
– Отстаете от жизни… – Татьяноха расплылся в улыбке. – Милиции нет… Есть прокуратура в лице исполнительного органа. – Он указал руками в сторону людей в черной форме. – Да-да! Это не полиция, это наши люди, исполнительный орган называется. Засим позвольте откланяться…
Татьяноха действительно поклонился Софье Степановне, затем развернулся и пошел вон из квартиры. Двое в форме молча следовали за ним.
– Я этого так не оставлю! – крикнула вдогонку Софья Степановна. – Вы еще мне ответите!
Она вышла из квартиры, ухватилась в перила и продолжала кричать:
– Вы сломали замок в подъезде! Это ваших рук дело!..
Грохот закрывшейся подъездной двери слегка охладил ее пыл. Плюнув сверху в сторону ушедших, она вернулась в квартиру.
Кошкин, Катенька и Федор Ильич сидели в зале и дружно молчали. Машка бессловесной тенью застыла тут же, у входа. Софья Степановна обошла ее, села в кресло и уставилась ей в лицо, и та первой разлепила губы.
– Чего изволите, Софья Степановна?
– Чего изволю? – удивилась та. – Изволю, чтобы ты сначала сходила в душ, стряхнула с себя эту пыль… Ты же черная вся, как чушка!
– Я-то?
– Ну, не я же! – сказала Софья Степановна. – Но только не думай при этом, что тебе теперь можно всё. Как ты была Машкой, так ей и осталась. Ступай в ванну, потом зарядись хорошенько, потому что отныне – ты раб на галерах, ага…
– Я?
– Ты не ошиблась…
– У нас не с тобой договор, а с Володенькой, – напомнила Машка.
– А Кошкин такого же мнения, – осадила ее Софья Степановна. – Да, сынок?
Кошкин вместо ответа вскочил с места, подошел к окну и стал смотреть на улицу.
– Договор у них… – ворчала Софья Степановна. – А я, выходит, никто, потому что у вас же теперь протокол… Вы же теперь…
– Иди в душ, – произнес неожиданно Кошкин. – Потом на суточную зарядку. Малым током…
– Слушаюсь, мой повелитель, – пискнула Машка. Она сделала книксен и вышла из зала.
Глава 6
Contra
Римов служил в полиции двадцать первый год, не считая учебы в высшей школе полиции. И вот дослужился. За год с небольшим полицию умудрились дважды реформировать, не забыв при этом изменить в худшую сторону пенсионный закон. С одной стороны, денежное довольствие вроде бы выросло. С другой стороны, если ты уходишь, допустим, на пенсию, тебе для ее начисления уменьшают упомянутое довольствие почти что в два раза, прикрываясь при этом благими намерениями, а точнее – законом «О социальных гарантиях для сотрудников МВД».
Что ж это получается, если не маразм?! Уж ладно бы только это. Но существуют и другие проблемы, от которых вянет мозг. Взять тот же банк, который завис неизвестно где и стрижет потихоньку купоны. Валюта теперь целиком виртуальна – ее словно нет в природе, потому что нельзя пощупать, сколько бы ты ни пытался. И потом, искусственный интеллект, который тоже взялся неизвестно откуда. Интеллект, хоть и не настоящий, но все же он есть, и прав у него предостаточно. Того и гляди, народ скоро пойдет на выборы в обнимку с андроидами легкого поведения… А теперь еще ликвидация милиции, которую, как ни вертелся начальник полиции, повесили на него…
Сергей Иванович сидел у себя в кабинете и никак не мог настроиться на рабочий лад. Перед ним лежали списки личного состава милиции, и этот состав предполагалось ввести в штат полиции. Спрашивается, почему это нельзя было сделать сразу, когда общественную организацию (дружину содействия полиции) вдруг назвали милицией, наделив полномочиями едва не на уровне полиции… Но и это не главное: народ убывает, а количество андроидов в республике растет как на дрожжах. Для того и прибыл на всех парах гонец из Москвы по фамилии Петухов. И ничего не сделал. После него не осталось ничего, кроме обещаний послать в помощь крутых агентов. После того, как его едва не распяли на кресте, тот убыл в Москву и как в воду канул – ни ответа, ни привета…
На столе у Римова пискнула в пульте одна из кнопок, он нажал ее и произнес:
– Слушаю…
Говорил дежурный помощник. К нему в дежурную часть поступило сообщение из Главной прокуратуры, согласно которому Римову надлежало срочно прибыть на совещание – так срочно, что прямо сейчас и не минутой позже.
– Кто подписал? – спросил Римов.
Оказалось, телефонограмму подписал помощник Главного прокурора Татьяноха Дмитрий Олегович. В голове у Сергея Ивановича словно бы щелкнуло, мелькнула картина сдачи экзамена по истории государства и права за первый семестр. Татьяноха сдавал экзамен профессору Черниловскому:
– Зачем нам история – это же было давно?! – говорил он, хлопая белёсыми ресницами.
Профессор, полковник полиции, выкатил на него глаз. Он только что собирался поставить «удовлетворительно» слушателю, поскольку, как ни старался выудить из чахлого черепка хоть какой-то признак учености, так и остался ни с чем.
– Мы без истории проживем как-нибудь, – продолжал Татьяноха, горделиво блестя глазами.
– Проживем? Как-нибудь?! – вскипел полковник. – Кол вам за вашу позицию, товарищ слушатель!..
Он взял со стола ручку, прищурился, глядя в зачетную книжку, и стал там что-то долго писать.
– Вы свободны!
Полковник вернул книжку и позвал к себе нового собеседника для мозговых экзекуций.
Глядя в книжку, Татьяноха вышел из аудитории. В зачетке значилась жирная цифра «1» с надписью «Отвратительно».
Очередной экзаменуемый присел к профессорскому столу, наклонился над текстом и повел рассказ про то, как решили когда-то в Древнем Риме защитить себя от произвола тогдашних чиновников – патрициев…
– Чиновников?! – Полковник вскочил как ужаленный и, сгорбившись, принялся бегать среди столов. – Ну ладно бы этот… Урод Вжопеноги… А ты-то, Римов! С твоей-то успеваемостью – и вдруг чиновники!
Остальные слушатели сидели в оцепенении – прижав уши и опустив глаза.
– Я имею в виду всех, кто мешал жить плебеям, – продолжил Римов, – Дело в том, что в конце шестого века до нашей эры патриции превратились в господствующее сословие Римской республики. Экономической основой их могущества было абсолютное право на пользование общественной землей…
– А-а-а! – удовлетворенно крякнул полковник, останавливаясь возле своего стола. – Уже лучше… Продолжайте, пожалуйста…
– После включения плебеев в состав римского народа и уравнения их в правах с патрициями, верхушка и тех и других образовала нобилитет – правящее сословие, состоящее из патрициев и богатых плебеев. К началу третьего века у нобилитета оказалась вся полнота государственно власти. Представителями нобилитета замещались высшие должности в республике, пополнялся сенат. Основу могущества нобилитета составляли богатства нобилей, источником которых были земельная собственность, эксплуатация рабов и регулярные ограбления римских провинций…
– Свидетелями чего, слава богу, мы не являемся… – заключил за него полковник. – Вашу зачетку…
Профессор присел к столу и принялся царапать ручкой в зачетной книжке.
Так и прилипло к дохлому слушателю по фамилии Татьяноха липкое погоняло – Урод Вжопеноги. Теперь эти ноги топтали пол в Главной прокуратуре. И ничего с этим поделать было нельзя.