Страница 25 из 49
Общие положения об установлении юрисдикции в сфере деликтных отношений, содержатся в ст. 7 (2) Регламента Брюссель I, согласно которой иск подлежит предъявлению в суд по месту, где произошло или могло произойти вредоносное действие. Причем это может быть как место, где произошло событие, повлекшее вред, так и место, где такой вред наступил[227]. Так, например, в соответствии с устоявшейся практикой Европейского Суда Справедливости иск о возмещении ущерба, причиненного чести, достоинству и деловой репутации, может быть предъявлен по месту распространения публикации (но только в части ущерба, причиненного на данной территории)[228]. В связи с этим представляет интерес дело eDate Advertising GmbH[229], которое было связано с нарушением австрийским сайтом личных прав (права на изображение) немецкого истца. Суд, толкуя ст. 5 (3) Регламента Брюссель I, указал, что в случае нарушения личных прав истца контентом, размещенным в Интернете, истец имеет право предъявить иск о возмещении всего причиненного вреда как в суд, где расположен ответчик, так и в суд, где находится центр его интересов. Также истец имеет право предъявить иск в суд каждого государства – члена ЕС, где был доступен данный материал, но только в части вреда, который наступил на территории такого государства. Таким образом, если ответчик признается домицилированным в одном из государств – участников ЕС (иначе Регламент не будет применяться), он может выступать в качестве ответчика по искам о возмещении вреда в любой стране – члене ЕС, где принадлежащий ему сайт был доступен (по крайней мере в части того вреда, который наступил на территории такой страны). Если же ответчик не домицилирован ни в одной из стран ЕС, то основания для установления юрисдикции будут определяться национальным законодательством страны, в которой был предъявлен иск.
Подходы, заложенные в ст. 5 (3) Регламента Брюссель I, могут применяться и в отношении требований, связанных с нарушением исключительных прав, за некоторым изъятием. Так, требования, связанные с регистрацией или действительностью исключительных прав, подлежащих регистрации, относятся к исключительной юрисдикции судов государства, где была осуществлена такая регистрация (ст. 22 (4) Регламента Брюссель I). Но данная статья не касается иных категорий споров в сфере интеллектуальной собственности (помимо тех, которые связаны с регистрацией и действительностью регистрируемого исключительного права). К тому же она a priori не касается авторских и смежных прав как не требующих регистрации в принципе. Как отмечается, ст. 5 (3) Регламента вполне может выступать в качестве основания для установления юрисдикции по месту совершения нарушения исключительного права[230].
Так, в соответствии с одним из недавних решений Европейского суда требование правообладателя о защите авторского права, связанное с деятельностью ответчика по распространению контрафактных экземпляров через интернет-магазины, может быть предъявлено в суд по месту нахождения правообладателя. Толкуя положения ст. 5 (3) Регламента, Европейский суд указал, что для установления юрисдикции судом по местонахождению правообладателя достаточно доказать, что вред может быть причинен в стране правообладателя. При этом нет необходимости доказывать ни факт распространения контрафактных экземпляров, ни направленность действий ответчика на потребителей в такой стране. В результате Европейский суд признал обоснованным установление юрисдикции французского суда в отношении ответчика с местонахождением в Австрии, записавшего контрафактные диски, распространяемые английскими компаниями через их веб-сайты, которые были доступны во Франции. Правда, как и в деле eDate Advertising GmbH, Европейский Суд указал, что юрисдикция такого суда ограничена лишь ущербом, который был причинен стране, где расположен этот суд[231].
Не следует забывать о возможности предъявления иска в суд по месту домициля ответчика – нарушителя исключительного права при условии, если домициль ответчика находится в государстве – члене ЕС. Такой суд будет иметь компетенцию в отношении всех фактов нарушений данного права, совершенных ответчиком на территории иных государств, в том числе и не входящих в Европейский Союз.
3.3. Определение применимого права к отношениям в сети «Интернет» (jurisdiction to prescribe)
Основными документами, унифицирующими законодательства стран – участниц ЕС по вопросам определения применимого права к договорным и деликтным отношениям, являются Регламент Рим I[232] (в части договорных обязательств) и Регламент Рим II[233] (в части внедоговорных обязательств).
Право, применимое к договорным обязательствам
Регламент Рим I применяется ко всем договорным обязательствам гражданского и коммерческого характера, за исключением возникающих из норм публичного права (налогового, таможенного, административного), семейного права, корпоративного права, оборотных ценных бумаг (векселей, чеков, коносаментов и т. п.), преддоговорным обязательствам и отдельным видам страховых договоров (ст. 2 Регламента Рим I). Для применения положений Регламента Рим I не имеет значение, относится определенное в соответствии с ними применимое право к одному из государств – членов ЕС либо нет.
Основной принцип, на котором основан Регламент Рим I, заключается в свободе выбора сторонами права, применимого к их договорным отношениям. Данное правило конкретизируется диспозитивными нормами на случай отсутствия такого выбора, а также императивными нормами, направленными на защиту прав потребителей.
В соответствии со ст. 3 Регламента Рим I право, применимое к договорным отношениям сторон, может явно следовать из их соглашения либо из обстоятельств дела. Стороны вправе впоследствии изменить выбранное право при условии, что такое изменение не приводит к недействительности договора и не нарушает прав третьих лиц. Действительность выбранного сторонами права контролируется положениями ст. 10, 11 и 13 Регламента Рим I.
В случае если стороны прямо не определили в договоре применимое право и наличие такого выбора прямо не следует из обстоятельств дела, суд определяет применимое право, руководствуясь правилами, указанными в ст. 4 Регламента Рим I, которые предусматривают следующий порядок действий.
На первом этапе суд должен определить исполнение, характерное для данного вида договора (characteristic performance). Под исполнением, характерным для договора, обычно понимается обязательство, которое «дает договору его имя» и «за которое причитается оплата»[234]. Применительно к наиболее распространенным типам договоров ст. 4 (1) Регламента Рим I содержит перечень презумпций, в которых определено, какое обязательство является характерным для такого договора. Соответственно право государства, где имеет местонахождение сторона, осуществляющая такое исполнение, и будет применимым. Так, для договора купли-продажи характерным является обязательство по передаче вещи в собственность, поэтому применимым будет право страны местонахождения продавца; для договоров оказания услуг характерным является обязательство по оказанию услуги, поэтому применимым будет право страны местонахождения услугодателя и т. д. В тех случаях, когда заключенный договор не подпадает ни под один из указанных в ст. 4 (1) Регламента Рим I типов либо когда договор носит смешанный характер, суд должен сам определить, какое обязательство выражает исполнение, характерное для такого договора, и применить право страны местажительства стороны, осуществляющей исполнение такого обязательства.
227
Bier BV v. Mines de Potasse D’Alsace SA [1978] ECR, C-21/76.
228
Shevill v. Presse Alliance SA [1995] ECR, C-68/93.
229
eDate Advertising GmbH v Martinez. ECR. 25 October. 2011. C-509/09.
230
Savin A. Op. cit. P. 60.
231
Peter Pinckney v. KDG Mediatech AG, ECR. 3 October. 2013. C-170/12.
232
Regulation EC № 593/2008 of 17 June 2008 «On the Law Applicable to Contractual Obligations» (Rome I) // Official Journal of the European Communities. L177/6. 04.07.2008.
233
Regulation EC № 864/2007 of 11 July 2007 «On the Law Applicable to Non-Contractual Obligations» (Rome II) // Official Journal of the European Communities. L 199. 31.07.2007.
234
См.: The Report on the Сonvention on the Law Applicable to Contractual Obligations by Mario Giuliano, Professor, University of Milan, and Paul Lagarde, Professor, University of Paris. 1980. OJ C-282/01.